Возлюбленная Козаностра

— Элис! — не унимается Маржд и вкладывает визитку мне в ладонь. — Если ты передумаешь, то позвони мне. Я же сказала тебе, моя семья умеет быть очень благодарной.

Ночь я провела в ординаторской. Спала тревожно и соскакивала от малейшего шороха. Несколько раз я ходила в реанимацию. А утром всё пошло наперекосяк. Как я и предполагала в больницу нагрянули полицейские. В восемь часов утра, они стояли передо мной. Завидная пунктуальность. Логично, в районе произошло стрельбище, и они хотят видеть врача, спасшего свидетеля. Представившись, двое мужчин задали ряд вопросов. Какой характер ранения? Изъята ли пуля и, где она, каковы шансы на выживание пациента. Когда его можно будет навестить, чтобы взять показания?

Я отвечаю на их вопросы сухо и односложно, в основном терминами. Интуиция подсказывает, что полицейские странные. Странный опрос. С одной стороны, вроде всё правильно, но с другой? Не могу пока для себя прояснить. Я ссылаюсь на назначенный приём, чтобы поскорее закончить разговор. Мне срочно нужен отдых и домой идти не вариант. В семь вечера моя законная смена. Нужно выспаться. Завтра появится доктор Миллер. Неприятного разговора с заведующим нашего отделения мне не избежать.

При клинике имеются две комнаты, местные апартаменты. Так мы их все называем. Туда я и направляюсь. Беру у администратора ключи от одной из комнат и поднимаюсь на последний этаж. Когда оказываюсь в комнате, падаю на кровать прямо в одежде. Я не могу раздеться. Усталость берёт верх. Закрываю глаза и моментально проваливаюсь в глубокий сон. Мне ничего не снится. Только отдалённо преследует чувство необъяснимой тревоги.

Я просыпаюсь от назойливого звона будильника. Пять часов по полудни, пора вставать. Я направляюсь в душ и долго стою под струями тёплой воды. Общение с полицейскими никак не выходит у меня из головы. Всё же странные они были. Оба здоровые, широкоплечие. Один был слишком общительный и назойливый, а второй был каким-то отрешённым. Все меня разглядывал с головы до пят. Потом и вовсе утратил интерес к разговору. Я начинаю припоминать детали и есть то, что не вяжется с образом полицейского. У Отрешённого, так я его прозвала, сбоку левой ладони была интересная татуировка. Череп в фуражке и два кинжала. Это определённый символ, но чего?

Выйдя из душа, я наспех вытираюсь и беру телефон. Есть пропущенные звонки от доктора Миллера. Значит, ему уже рассказали. Да, слухи по нашей клинике быстро расползаются. Ну что ж, до завтра я успею составить оправдательную тираду, а сейчас меня интересует тату. Я набираю её значение в поисковике и обнаруживаю, что это символ морской пехоты. Отрешённый был морским котиком? Такие ребята не служат в полиции. Возникает вопрос, зачем они приходили?

С беспокойными мыслями я одеваюсь. Промокнув густые волосы полотенцем наспех собираю их на затылке в аккуратный пучок. Надев чистый запасной халат, отправлюсь на смену. Когда я спускаюсь в отделение интенсивной помощи, подхожу к дежурному администратору узнать не оставляли мне новости реаниматологи.

— Дейзи, скажи есть информация про моего вчерашнего пациента?

— Тот, что с огнестрельным ранением?

— Да.

— Я трижды сегодня узнавала про его состоянии, как вы и просили. Всё нормально. Он благополучно отошёл от наркоза под утро, а теперь за ним пристально наблюдают. И да от вас ждут назначений.

— Хорошо. Я сейчас поднимусь в реанимацию. Не теряй меня.

— Доктор Янг, вот ещё что, - Дейзи осекается, а у меня начинают кошки по сердцу скрести.

— Что, Дейзи? Не тяни, говори!

— Минут двадцать назад приходил один человек. Мужчина интересовался тем же вопросом, что и вы. Про вчерашнего поступившего. Странный такой, с бездонными глазами.

— И где он? — с испугом спрашиваю. — Ушёл?

— Я не знаю, доктор Янг. Мужчина был в зале ожидания, а теперь исчез.

Глава 3

Элис.

Моё сердце начинает отчаянно колотиться после разговора с Дейзи. Я так и знала! Утренние визитёры не полицейские. Теперь сомнений нет. Я чувствую скрытый подвох и со всех ног бегу в реанимацию. Сбив на ходу медсестру, невнятно извиняюсь и отчаянно нажимаю кнопку вызова лифта. Ну почему этот чёртов лифт едет так долго когда необходимо быстро?

Поднявшись на третий этаж, я стремглав несусь по длинному коридору налево и вижу вдалеке того мужчину, Отрешённого.

— А ну стойте! — кричу ему. — Вам сюда нельзя!

Он медленно поворачивается, расплывается в мерзкой улыбке, а затем демонстративно открывает дверь палаты. Я вихрем проношусь за ним и врываюсь в палату. У него в руке шприц с жидкостью.

«Яд! Это яд!» — промелькнула молнией мысль, когда он снял колпачок с иголки.

— Нет! — вскрикиваю и хватаю его за руку. Не для того я спасала пациента, чтобы этот амбал его сейчас убил. Но тщетно.

Отрешённый резко отталкивает меня в сторону, я налетаю на столик. По палате разносится громкий звук падающего подноса с графином воды. Я, не раздумывая хватаю железный поднос и резко ударяю им Отрешённого по голове. Совершенно не вижу, где шприц с ядом. Отрешённый резко разворачивается и хватает меня одной рукой за шею.

Боже! Он или придушит меня сейчас, или просто сломает её. Но нет! Он дерзко подмигивает мне, а затем одной рукой поднимает вверх, как пушинку, и мои ноги повисают в воздухе. Мне не хватает кислорода, и я трясу ногами. Отрешённый, второй рукой хватает за халат, я хриплю, он сильно пережал горло. Резкий бросок со всей силы, и я лечу в коридор. Ударившись спиной о стену, падаю на колени. Меня колыхнуло так, что об пол ударяюсь левой половиной лица и разбиваю губу. Больно! Как же ломит тело! Я пытаюсь встать, но не могу. Содранные колени саднят, а перед глазами всё качается.

Когда мне с трудом удаётся подняться, глазам своим не верю. Мой пациент стоит на двух ногах возле койки. Он держит в руке вырванный катетер. Его самого шатает из стороны в сторону.

Дальше события разворачиваются, как в плохом боевике. Бэн, не разжимая кулака, наносит удар Отрешённому в челюсть. Но, как?! Он обхватывает убийцу за тело и пытается вытолкнуть его за порог палаты. Их действия похожи на столкновение двух борцов сумо. Бэну удаётся толкнуть Отрешённого и видимо тот сильно приложился головой к стене. Я, согнувшись пополам, перемещаюсь вдоль противоположной стены. Меня штормит, больно идти и я зову на помощь. Отрешённый не ожидал спонтанной стычки. Он срывается, быстро бежит прочь, но на ходу бросает фразу:

— До встречи, Сон!

Меня потряхивает. Сон?! Откуда он знает??? Но мои мысли обрывают.

— Элиссон! Доктор Янг! С вами всё в порядке? — слышится за спиной голос Санни. Такое впечатление, что он кричит издалека. Шустрый, верный студент обхватывает за плечи и разворачивает к себе лицом. Знатно меня Отрешённый приложил. В ушах стоит звон, а голова раскалывается на части. Я плохо вижу лицо Санни.

— У вас губа разбита и кровь. Надо обработать. Ваши ноги?! Доктор Элиссон, посмотрите сюда.

Санни машет передо мной рукой, показывает два пальца. Слава богу их два! Значит сотрясения пока нет.

— Я в порядке, Санни. Всё нормально. Лучше помоги унять нашего Рэмбо.

Опираясь на его руку я прохожу в палату. Удивительные явления только начинаются. Бэн сидит на койке перед нами и довольно улыбается. Катетер всё ещё зажат в его ладони. Он слабо покачивается, заваливается на бок.

— Санни, давай, помоги его уложить. Надо ввести ему немного успокоительного, — мы укладываем Бэна на спину. Какой же он неподъёмный! Сплошная тонна мышц. — Вот так, уже лучше. Бэн разожми ладонь. Отдай мне катетер.

Как послушное дитя мужчина разжимает кулак. Я поднимаю глаза на капельницу. В её тонком проводке торчит шприц оставленный Отрешённым. Я вынимаю его и прячу в карман халата. Значит Хайд успел в последний момент выдернуть иглу из вены, иначе он уже был бы мёртв. Но, как он смог отреагировать в таком состоянии? Чудо или нет, но Мардж не зря паниковала. Её брату действительно не безопасно находиться здесь.