Экстрасенс разбушевался

Глава 16

16.

«Ауди» бодро глотала километры. В 21 веке между Минском и Могилевом построят магистраль с разрешенной скоростью 120 км/час. Но пока — обычная двухрядка со стандартными 90. Кое-где в заплатках, но без ям и выбоин. Смотрят за дорогой. Ну, а мне гнать не нужно. До Прилеповки, где живет тетя Оля, чуть более сотни километров.

Вчерашний вечер прошел бурно. Для начала приехали Хилькевич с бухгалтером Тамарой и ее дочкой. Маша похвалилась поступлением в театрально-художественный институт. Будет режиссером — все, как я советовал. Не успели организовать стол, как прибыли тесть и теща и тоже не с пустыми руками. Сестра Вики не приехала — отдыхает в Крыму. Из намеков тещи понял: не одна, и в ближайшем времени нужно ждать свадьбы. Едва сели, подняли рюмки — звонок в дверь. Открываю: Терещенко и Воронов с пакетами в руках. В них коньяк, сыр, копченая колбаса. Кто уведомил о моем приезде — без понятия…

Так что пили, ели, делились впечатлениями. С интересом выслушали мой рассказ о жизни в Аргентине, посмотрели фотографии. Женщины посюсюкали над снимком дона Педро, поспорили, на кого похож. Поведали местные новости. Руководство БССР поддержало ГКЧП, ну, и огребло. С провалом путча ушел в отставку председатель Верховного Совета Дементей. На внеочередной сессии парламента принят закон о государственном суверенитете Белоруссии — все, как в прошлой жизни. Депутаты выбирают нового председателя. Целый день спорили, в результате перенесли окончательное голосование. По словам Терещенко, наибольшие шансы… у Лукашенко.

— Он же молодой совсем! — охренел я от такой новости.

— Зато показал себя, — объяснил Терещенко. — Накануне путча выступил с докладом по результатам деятельности возглавляемой им комиссии. Поработала она хорошо. Уж, казалось, чего не знаем о войне? Но они подняли архивы, а там… Многочисленные нерасследованные случаи геноцида населения республики, неточный подсчет жертв. Оказалось, что в войну погиб не каждый четвертый житель Белоруссии, как считалось, а каждый третий. В СССР это почему-то замалчивалось. Еще рассказал, как и кто из местных в войну работал на фашистов. Назвал фамилии, имена. Среди них были те, кого наши свядомые из БНФ поднимали на щит. Дескать, ничего плохого не делали, заботились о национальном возрождении, стишки на мове писали. Лукашенко просто зачитал, кто из этих упырей и сколько получил имущества расстрелянных евреев. Мебель, утварь, перины и подушки… Гниды! — Терещенко потемнел лицом. — Тут уж всех проняло. В заключение сказал, что прокуратуре республики необходимо возбудить уголовное дело по фактам геноцида в Белоруссии[1], потребовать от иностранных государств выдать виновных в нем лиц, поскольку эти преступления не имеют срока давности, а Германии предъявить счет за нанесенный ею республике ущерб. СССР в пятидесятые отказался от репараций, но Белоруссия этого не делала. Не знаю, кто ему это подсказал, но депутатам понравилось.

Еще бы!

— Шушкевич в председатели не пробьется? — на всякий случай уточнил я.

— Нет, — покрутил головой Терещенко. — Он себя дружбой с БНФ скомпрометировал. Лукашенко выберут. Компромиссная фигура, хотя временная.

Ну, это вы сильно заблуждаетесь. Александр Григорьевич свой шанс не упустит. От новостей политических перешли к хозяйственным. Кооператив, естественно, деятельности не вел, но денег на его счету пока хватало. Хилькевич ушел из КГБ и разработал план деятельности службы безопасности. Я обещал его рассмотреть. Посидели душевно. Первыми ушли тесть с тещей, следом — Тамара с Машей. Остальных я попросил задержаться.

— Есть тема, — сказал, когда остались вчетвером. — Мне с кубинскими учеными удалось создать лекарство от рака. В Гаване уже развернули производство. Предлагаю сделать это и в Минске.

— Насколько эффективно лекарство? — подобрался Воронов.

— Дети и подростки исцеляются все. Данных насчет взрослых нет — им его пока не дают. Полагаю, будет то же, только излечение займет больше времени. Принцип одинаков: активированный настой заставляет клетки опухоли перерождаться в здоровые. Точно так работал и я.

— Это же прорыв! — воскликнул Воронов. — Новое направление в медицине!

— Разумеется, — не стал скромничать я. — Только у кубинцев есть условия — технология хранится в секрете, лекарство никому не продавать, а использовать на месте под надзором, дабы исключить факты хищения.

— Мы же захлебнемся! — покачал головой Воронов. — Сюда хлынет весь Союз!

— На то вы и министр, чтобы организовать процесс, — пожал я плечами. — Иначе не получится. У кубинцев требования жесткие — информация не должна выйти за пределы круга посвященных.

— Почему?

— Потому что это деньги. Та самая валюта, которой остро не хватает Кубе, да и нам тоже. Вы хотите обеспечить больницы одноразовыми шприцами и системами переливания? Закупить новейшее медицинское оборудование? Лучшие лекарства? Только где взять на это средства? В бюджете их нет. А так сами привезут, да еще попросят, чтобы взяли.

— Вы жестокий человек, Михаил Иванович! — вздохнул министр.

— На Западе научился, — усмехнулся я. — Там, если у тебя нет страховки или денег, ложись и помирай. Лечить не станут. Своих будем исцелять бесплатно, иностранцев — за деньги. Как и они наших, к слову.

— Без кубинцев не получится? — спросил Воронов.

— Исключено. В лекарстве имеется растительный компонент, который нужно закупать в Южной Америке. В скором времени кубинцы приберут его к рукам. Перекроют нам источник на раз два. Но зачем с ними ссориться? Технологию и необходимую помощь они предоставят бесплатно. Предлагаю вам слетать в Гавану. Взять группу специалистов, пообщаться с коллегами. Предварительно созвонитесь, контакты я дам. Расходы по поездке оплачу. Вот! — я выложил на стол стопку долларов. — Будет мало, жена еще подвезет.

— Владимир Сергеевич! — поспешил Терещенко. — Михаил Иванович дело говорит. Представляете перспективы? Мы откроем новые клиники, научно-практический центр. Белорусская наука прогремит по всему миру!