Страница 24 из 54
Реми увидел, как удовольствие охватило её. Её губы приоткрылись, когда голова слегка наклонилась набок и она выкрикнула его имя.
Он врезался в неё быстрее, сильнее, заставляя её оргазм длится и длится, чувствуя сокращения внутренних мышц вокруг члена, и она толкнула его за край. Отправляя в сладкое забвение, когда оргазм обрушился на него.
Его сердце загрохотало в груди. Кеннеди упала на него сверху — все эти шёлковые конечности и сладкая клубника. Осторожно, он выполз из-под её тела и стянул презерватив. Он направился в ванную и вернулся к ней с тёплым полотенцем. Она улыбнулась ему, когда он аккуратно её очистил, а потом вернулся обратно к ней в постель.
И только для того, чтобы притянуть её в свои объятья, Реми задался вопросом…
«Какого хера я творю?»
Он не проводил ночи с любовницами. Не сближался достаточно близко, чтобы установить какую-либо связь.
«Это не считается. Кеннеди попросила остаться здесь, потому что была напугана. Это не одно и то же…»
Только… Он смог выйти из комнаты. Он мог бы спать на диване. Мог бы оставить её одну. Но вместо этого Реми понял, что прижимает её ещё ближе к себе и спрашивает:
— Почему год?
— Потому что я устала от мужчин, которым нужны деньги моей семьи или её имя, или…
Он рассмеялся в тот момент, когда его пальцы заскользили по изгибу её бедра.
— Мужчины просто хотят тебя. Точка.
— Нет, — печально. — Я сталкивалась с этим раньше. Они притворяются заинтересованными, но дело просто в деньгах. Не во мне.
Он не купился.
— Тогда они, должно быть, дураки.
Мягкий смех.
— Да так и есть, — её рука прижалась к его груди. Это ощущалась так правильно. — Через некоторое время я поняла, что лучше быть одной, чем делиться собой с кем-то, кто рассказывает тебе сладкую ложь, которую ты так хочешь услышать.
Его сердце дёрнулось. Дерьмо. Дерьмо. Она, должно быть, почувствовала и произнесла:
— Реми? Всё в порядке?
Нет, не в порядке.
— Что было иначе? Почему ты подошла ко мне в бальном зале?
— Потому что ты посмотрел на меня, и я увидела желание. Я посмотрела на тебя и почувствовала то же самое. Я никогда не была той, кто мгновенно привлекает внимание, но ты был другим.
Он взглотнул и потянулся, чтобы выключить свет. Весь свет в доме был привязан к его телефону. Так что быстрый взмах заставил их погрузиться во тьму.
Она прижалась к нему. И ему это понравилось. Понравилось то, как она ощущалась и пахла. Понравилось её мягкое дыхание.
— Ты когда-нибудь влюблялась, Кеннеди? — этот вопрос случайно слетел с его губ.
— Думала, что да. Давным-давно. В парня, с которым выросла. Он казался идеальным, но потом… однажды просто ушёл. Ему было необходимо сделать выбор, но он выбрал не меня, — пауза. — А что насчет тебя?
Он смотрел во тьму.
— Я никогда не был влюблен, — потому что никогда никому не позволял стать настолько близким, чтобы по-настоящему узнать его. Возможно из-за того, что боялся того, что подумает о нём любовница, если в действительности увидит настоящего мужчину под всей этой ложью.
— Расскажи мне секрет, — нежно призвала она, когда тишина между ними растянулась. — Я рассказала тебе обо всем. Расскажи мне кое-что. Дай мне что-нибудь.
Он повернул голову. Её рука всё ещё находилась над его сердцем — это мягкое прикосновение было похоже на клеймо. Знак, который залез глубоко под его кожу.
«Что она со мной делает?»
— Какой секрет ты хочешь? — Реми не был уверен, что рассказать. Она закидывала удочку? Ищет что-то, что сможет использовать против него?
— Что-то, что ты никому не рассказывал.
Отлично.
— Я ненавижу Рождество.
Он почувствовал, как она начала удивляться.
— Ненавидишь? Почему?
— Потому что мои родители были убиты за две недели до Рождества. И мне пришлось пялиться на грёбаную елку в моём доме после того, как я похоронил их. Я должен был найти их грёбаные подарки. И мне пришлось быть одному.
Дерьмо. Как только он произнёс эти слова, Реми сразу же пожелал их вернуть. Он не хотел рассказывать ей об этом. Не хотел…
Она придвинулась ещё ближе к нему. И оставила нежный поцелуй на его губах.
— Мне жаль.
Его сердце заколотилось быстрее, а мышцы напряглись.
— Не ты это сделала. Тебе не следует сож…
— Иногда нам просто жаль, потому что нам не нравится та боль, которую должен нести кто-то другой. И я сожалею, что тебе больно. Хотела бы я облегчить её, — ещё один нежный поцелуй. А затем она просто расслабилась рядом с ним, держа свою руку над его сердцем. — Я не буду больше просить тебя поделиться секретом. — Её слова были произнесены хриплым голосом. — Если ты захочешь мне ещё что-то рассказать, тогда расскажи. Я не хочу причинять тебе ещё больше боли.
И в его груди снова защемило. А тело напряглось. Она устраивает бардак в его голове. В его сердце? Он не хотел причинять ей боль. Он хотел рассмешить её. Увидеть её улыбку и дать ей почувствовать свободу. Счастье. Не бояться. Не беспокоиться о её брате или…
— Ничего, если я посплю с тобой? — её вопрос прервал его размышления.
Это был выход для него. Момент ответить и произнести — нет, что он не спит с любовницами. Ледяное заявление, которое он всегда произносил другим, потому что он — хладнокровный ублюдок. Но когда Кеннеди задала этот нерешительный вопрос, его объятья стали крепче.
— Я хочу, чтобы ты осталась со мной, — вот, что он произнёс. И это он имел в виду. Он не хотел отпускать её. Плевать на его правила о сближении с любовницами. Возможно, эти правила — дерьмо.
Может, пришло время изменить правила.
Может… настало время ему измениться.
Её дыхание медленно выровнялось, и Реми почувствовал, что его собственные веки становятся тяжелыми. Кеннеди ощущалась тёплой и мягкой рядом с ним, и по какой-то причине чувствовалось правильной.
Скоро настанет рассвет. И ему придется надеть собственную маску и играть роль, но в эту ночь он просто спал с любовницей в своих объятьях. И он притворился, что не является ублюдком.
Глава 10
Зазвонил телефон, отдаленный звук вытащил Кеннеди из сна. Ей было тепло и удобно… и она распласталась на груди мужчины.
Как только осознание этого проникло ей в мозг, она дернула головой и встретилась с тёмным взглядом Реми.
— Доброе утро, — прошептал он. Впервые она услышала лёгкий намёк на южный акцент в его голосе.
И снова зазвонил телефон.
— Тебе кто-то звонит, — услужливо подсказал ей Реми с легкой усмешкой, растянувшей его губы.
Она спала с ним всю ночь. Или же, скорее всего, она проспала на нём всю ночь. Кеннеди сглотнула и оттолкнулась от его груди. Она поднялась с кровати и почувствовала себя не в своей тарелке, осознав, что по-прежнему абсолютно обнажена.
Реми присвистнул.
Телефон перестал звонить. Кеннеди просто стояла рядом с кроватью в полном замешательстве, поскольку она всегда плохо соображала спросонья, и…
Её телефон снова начал звонить.
Она поспешила вперёд. Нашла свой телефон на комоде. Неизвестный номер. Скорей всего ошиблись номером. Скорей всего ничего особенного. Ей следует просто положить телефон. И вернуться в кровать.
Но её палец заскользил по экрану. Она подняла телефон к уху.
— Алло?
— Кеннеди.
Только одно слово — её имя. Её имя, и ноги у неё подкосились, потому что этот голос преследовал её во снах. Этот голос был выжжен в её разуме.
Голос её брата.
— Кайл? — выдохнула она.
Реми спрыгнул с кровати. Он оказался рядом с ней через две секунды.
— Кайл, поговори со мной! — она одновременно умоляла и требовала. Но это был её брат. Его голос.
— Помоги мне.
У неё остановилось сердце.
— Кайл, где ты находишься…
Реми забрал у неё телефон. Его рука прошлась по экрану, включив динамик.