Фотограф

Но нет, за порогом стояла радостная Лиля и теребила в руках листок.

– Привет, – махнул я ей. – Проходи, если хочешь. Правда, у меня сейчас не самый лучший момент и…

– Я была в твоей студии, но там всё закрыто, так что я пришла сюда! – восторженно затараторила она. – Так даже лучше! Дома!

Я покосился на неё с сомнением и пожал плечами.

– Егор!

– М?

– Повернись ко мне!

Я вздохнул и развернулся. Она успела закрыть за собой входную дверь и скинуть босоножки. С листком в руках она бросилась ко мне на шею:

– У нас получилось! Всё-таки получилось!

– Что? Ты о чем? – я попробовал отстраниться от неё, но куда там.

– Я беременна! Точно! – птичка подпрыгивала на носочках, одновременно показывая мне черно-белый неясный снимок на листке. – Вот он! Наш малыш!

– Где? – тупо спросил я.

– Вот! – она указала на какую-то фасолину прямо посередине фотографии. – Он пока еще маленький просто! Правда ведь хорошенький?

Я уставился на черно-белую картинку. Ребёнок? То есть в дополнение ко всему происходящему мне ещё досталась беременная птичка? И нужно уже сейчас ее как-то содержать? А потом всякие… что там у детей? Подгузники, коляски… А деньги, деньги-то мне где брать?

– Вот же дерьмо! – ругнулся я и, вернувшись в спальню, повалился на кровать.

Эта новость меня добила окончательно. В один момент моя жизнь перевернулась с ног на голову. Вот только что я отлично зарабатывал, делал любимую работу, трахал хорошеньких птичек, а теперь – ни работы, ни денег и всего одна пузатая птичка.

– Его-ор, – она появилась в дверях спальни с уже потекшей от слез тушью. – Его-ор, так нельзя со мной теперь…

Я закатил глаза и объяснил:

– Мою фотостудию закрыли. Всё конфисковали. Опечатали. У меня сейчас ничего нет!

– Как это? – всхлипнула она. – Почему?

– Да из-за одной… – я махнул рукой. – Из-за одной фотографии. И сейчас почти все мои клиенты разбегаются в ужасе от меня. Даже мои счета заблокированы!

Птичка мгновенно прекратила рыдать и серьезно посмотрела на меня:

– Но хоть что-то у тебя осталось? Личные счета?

– Да, но мне придётся из них заплатить зарплату Снежке, и после этого там останется не густо.

Лиля села на край кровати и положила свою ладонь на мою:

– Ты можешь ее уволить прямо сейчас. И тогда платить не придётся.

Я удивленно посмотрел на птичку:

– Уволить? Это слишком подло, ты не находишь? После всего, что она… для меня сделала.

– Тяжелые времена требуют тяжелых решений, – пожала плечами Лиля. – Тем более теперь тебе нужно заботиться о нас.

И ее ладонь легла на плоский пока живот.

Я внимательно посмотрел на неё. Вот уж не ожидал от этой птички подобной сметливости.

– И ты ведь с чего-то начинал? – продолжала она. – Наверное, с частных заказов? Ты можешь снова брать их, а крупные клиенты потом тоже вернуться. Я уверена, у тебя получится! – с жаром сказала она и добавила. – А если по-началу будет немного не хватать, то ты всегда можешь потаксовать да и всё.

– Потаксовать? – неверяще переспросил я.

– Ну, это в крайнем случае, – тут же пояснила птичка.

Я вглядывался в неё – такое знакомое лицо, тело, изученное вдоль и поперёк, а вот мысли и идеи были совершенно неожиданными. Фотограф-таксист – лучше не придумаешь!

– Главное, не сидеть без дела! – Лиля шутливо хлопнула меня по ноге. – Ещё ведь свадьбу надо устроить. Но ты не переживай, всю организацию я возьму на себя. Тебе нужно будет только прийти! И оплатить, конечно.

– Э-э, стоп, – я резко сел. – Не гони лошадей.

– Ну как же не гнать? – удивилась она. – Через пару месяцев у меня уже будет животик, а я хочу быть на свадьбе изящной.

Я бездумно посмотрел на ее живот и рывком встал на ноги:

– Так, мне нужно проветриться. Дверь за собой просто захлопни, хорошо?

И, не дожидаясь ответа, я быстрым шагом вышел из квартиры. Что-то необъяснимое гнало меня вперёд, и вместо лифта я бегом спустился по лестнице. Прямо с двадцать первого этажа.

На улице я первым делом закурил – с недавних пор пачка сигарет и зажигалка поселились в моих карманах. Сделав первую затяжку, я пошёл вперёд. Сначала обычным шагом, а потом всё быстрее, словно свадьба сама гналась за мной. Жениться на птичке?! Что за безумство. Похож ли я на безумного? Временами мне казалось, что да, если уж меня даже преследовала музыка…

Я не сразу понял, что это разрывался мой телефон. На экране отобразилось лицо командоса.

– Что? – грубо начал разговор я, но мне было не до расшаркиваний.

– Слышал новости про твою студию, – коротко сообщил брат. – Помощь нужна?

– Если только у тебя есть знакомый судья, готовый принять неправильное решение, – нервно хмыкнул я.

– Даже так? Кто источник проблем?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Да тот урод, муж девушки в сером, – я кашлянул и пояснил. – Муж Милы.

Костяныч молчал, переваривая информацию.

– Командос, тут вообще ничем не помочь. Все карты у этого урода.

– Что думаешь делать?

– Жениться! – хохотнул я.

– Что? – с тревогой в голосе спросил брат.

– Ну, тут одна птичка типа залетела, – пояснил я, веселясь. – Так что скоро мы с тобой оба станем отцами.

Костяныч снова помолчал, а потом вдруг не в тему сообщил:

– Мила сильно заболела.

– Что? – настал мой через встревоженно спрашивать. – Чем?

– Вроде бы грипп или простуда. Ничего серьезного, но лихорадит ее сильно.

– Она все ещё у?.. – я запнулся.

– У Никитоса, да.

– Ну, значит и волноваться за неё не стоит, – ответил я скорее себе, чем брату.

– Ладно, держи в курсе, – сказал командос. – Если что – сразу звони.

Он отключился, а я сунул трубку в карман и снова закурил.

Девушка в сером заболела – как и моя жизнь. Но у неё был рыцарь-Никитос, а у меня – беременная птичка, желающая срочно выйти замуж, и видящая меня в роли фотографа-таксиста. Что за маразм?!

Егор

Я вернулся домой под вечер. Усталый после бесконечной прогулки, вымотанный, но… решивший, что отчасти птичка была права. Мне стоило начать всё сначала, так что я скомандовал Снежке набирать максимум частных фотосессий. Я, черт возьму, верну себе своё имя! Верну свою студию! Верну всё, что заработал! Какой-то урод не отнимет у меня того, что я умею делать лучше всего.

Полный решимости и готовности к завтрашнему дню, я открыл дверь в квартиру и… сначала я не поверил своему носу – пахло чём-то съедобным и вкусным. Потом мой взгляд выхватил несколько деталей – женская сумочка, пара женских туфель, зонт-трость, женские духи и чертова салфетка на тумбочке. Вязаная.

Из кухни выплыла птичка. Такой я ее еще не видел: в домашнем халате – коротком, но все же домашнем! – и плюшевых тапочках. В руках у неё было кухонное полотенце – явно не мое – и прихватка.

– Что за?.. – начал было я, но она меня перебила.

– Привет! Я решила тебя подбодрить! Съездила домой, привезла кое-что и приготовила тебе картошку по-французски. Проходи, всё как раз готово!

Честно говоря, так меня ещё никто из девушек не встречал. Шампанское, музыка, шёлк, полуобнаженное тело, игривый смех и кокетливые взгляды – всё это было неоднократно. А вот халат и картошка – это что-то новое. И что мне с этим было делать?

– Я кстати нашла в твоём ящике запасные ключи от квартиры, надеюсь ты не против? И ещё твою карточку, ею и оплатила еду, – мило прощебетала птичка и поцеловала меня в щеку.

Не дожидаясь ответа, она скрылась на кухне и принялась там греметь посудой.

– Вообще-то против, – пробурчал я себе под нос.

Но ладно, посмотрим, что у неё на кухне.

А там на столе уже дымилась картошка с мясом. Мой живот требовательно заурчал – сегодня я совсем не ел. Еда оказалась чертовски вкусной, я даже слопал добавку и как-то в целом подобрел. Если птичка всегда так будет готовить, то может и ладно…