Страница 7 из 95
Личная охрана у Брежнева поменялась. Вплоть до самой смерти его охраняли сотрудники КГБ. А после у Андропова появилась возможность припомнить всё Щёлокову и завести на него дело. Не так-то и сложно это было проделать. На министра МВД имелось столько компромата, что комитетчикам особо и трудиться не пришлось.
К примеру, накануне московской Олимпиады немецкая компания «Мерседес-Бенц» презентовала МВД три новеньких автомобиля — «для обеспечения безопасности движения в связи с проведением летних Олимпийских игр 1980 года». Немцы надеялись, что, убедившись в высоком качестве их продукции, министр Щелоков сделает им большой заказ и оснастит зарубежными автомобилями всю советскую милицию.
Щелоков поступил иначе. Получив разрешение в правительстве, один мерседес оформил на себя, а второй на дочь. Третья машина досталась его сыну Игорю. Жене Щелоков подарил БМВ, который тоже был бесплатным.
Почти одновременно с Щелоковским завели дело на первого секретаря Краснодарского крайкома Сергея Медунова. Он был хозяином края с 1973 года. Когда Брежнев стал вспоминать военные годы и свои подвиги, то больше всех от этого выиграл Медунов. Знаменитая «Малая земля», где воевал полковник Брежнев, находилась на территории Медунова. Первый секретарь крайкома позаботился о том, чтобы подвиг Брежнева был достойно увековечен. Брежнев приехал в Новороссийск, растрогался и обнял Медунова, пообещав всевозможные блага. В ответ Медунов тоже прогнулся.
Об успехах Кубани писали постоянно. На партийном съезде Медунов обещал собрать миллион тонн риса. Под это дело строили искусственное водохранилище, затопили дома, людей переселили в другие места. Весь край работал на этот миллион — в жару по колено в воде, чтобы Медунов мог доложить о своём успехе. Тот и получил «Золотую Звезду» Героя Социалистического Труда. Правда, потом выяснилось, что обещанный миллион — это липа. Поля загубили, экологию нарушили.
Ладно бы только поля. В прошлой жизни у моей матери была соседка, работающая в одном из институтов, занимающихся селекцией, рассказывала, как изымали посевной фонд. Получить новый сорт того же риса не так-то просто. Не знаю, как выводятся сорта в двадцать первом веке, но в середине семидесятых использовали даже радиацию для того, чтобы рис немного мутировал. После отбирались образцы, проявившие наиболее интересные качества.
Опытные делянки новых сортов расширялись, собирался урожай для будущего посева и увеличения объёма. А потом все эти выстраданные образцы, результат работы нескольких лет по распоряжению Медунова выгребли и тупо сдали в заготконторы.
Последний год пятилетки не радовал Кубань погодой. Лето выдалось прохладным и дождливым. Миллион тонн риса никак не набирался даже с изъятием всех резервов. Возможно, недостающие тонны приписали, как это делали в Узбекистане с хлопком, но и «по сусекам» собрали всё, что мог дать край. Мне же запомнилась скупая фраза диктора программы «Время» о том, что на Кубани сдан урожай риса в миллион тонн. И всё. Не было какого-то масштабного ликования и празднования, поскольку не было и рекорда.
Афера с рисом была малой частью того, что творил Медунов в крае. Он отличался невиданным самодурством. К примеру, приказал бульдозерами снести все парники, в которых люди выращивали для себя овощи. О ситуации в крае написала газета «Советская Россия». И тут же на защиту Медунова бросилось партийное руководство и секретарь ЦК по идеологии Зимянин.
Но отреагировать на письма и общественное мнение людей всё равно пришлось. Медунова назначили заместителем министра, он стал заниматься заготовкой плодоовощной продукции. Все понимали, что это пересадочная станция. Многие были уверены, что Медунова ждёт тюрьма. Как бы не так! Он лишился партбилета и работы, но не свободы. Спокойно ушёл на пенсию и даже сохранил «Золотую Звезду» Героя Социалистического Труда.
Перечень претензий к Медунову был не меньшим, чем к Щёлокову. Но бывший краснодарский секретарь никого в политбюро не интересовал — не та фигура. Зато к Щёлокову у Андропова были личные счёты и возможность поквитаться с тем, кто при Брежневе обладал серьёзной властью.
Став генеральным секретарём, но помня о старых обидах, Андропов первым делом отправил на пенсию маразматика Кириленко. «По состоянию здоровья и по собственной просьбе», как написали в прессе. На том же пленуме решили создать экономический отдел ЦК. Поставили руководить им Николая Ивановича Рыжкова.
Уже после похорон Брежнева генерал поделился со мной и Ильёй секретной информацией. Если бы не внезапная смерть Брежнева, то буквально через неделю на пленуме ЦК он назвал бы имя своего преемника — Владимира Васильевича Щербицкого. Хорошо, что моя попаданческая деятельность не сказалась на этом событии и дата смерти не изменилась.
Меньше чем через месяц после похорон Брежнева Виталий Васильевич Федорчук был переведён Андроповым из КГБ в МВД. На этой должности он сменил Щёлокова, получив попутно звание генерала армии. После устранения давнего недруга Андропов наконец провёл через политбюро решение «о контрразведывательном обеспечении МВД СССР, его органов и внутренних войск». В третьем главном управлении КГБ (военная контрразведка) сформировали управление «А», которое теперь присматривало за милицией. Появилось также управление особых отделов КГБ по внутренним войскам МВД СССР.
Помним, что Андропов внедрил чекистов во все звенья государственной машины? Заместители руководителей из «органов» сидели в самых разных организациях: на радио, телевидении, в Министерстве культуры. По сути это были бездельники на тёплых местах, преданные главному комитетчику за то, что при нем они так высоко поднялись.