Комната 24

Но страх есть. Пугает, что проснувшись утром, я не смогу ощутить пальцев или рук, или ног. Не обнаружу маму дома. Точнее, она – меня. И я никогда больше ее не обниму. Вокруг все замерзнет, как на дне океана (если там холодно, конечно), и я останусь в полном одиночестве, терзаемая воспоминаниями.

Человек по натуре страшится одиночества. Безусловно, есть мизантропы, но они окружают себя книгами. Книги заменяют им друзей и товарищей, собеседников. В детстве мама часто повторяла: «книга – лучшая подружка». Она в это верит. Хорошо. Но книга никогда не обнимет, не согреет своим теплом. Она может посочувствовать, утешить, принять слезы на себя. Но когда ее обнимешь, то ощутишь только бумагу. Слова. Много слов.

- У нас сегодня юбилей, ты знаешь? – Вдруг спросил Даня.

- Какой?

- Три месяца.

Два слова и такой отсыл – к другому разговору, где прошедшие три месяца совсем по-другому рассматривались.

- У тебя есть план?

- Да, - хитрая улыбка. – Я заеду за тобой вечером. С Альбиной уже договорился.

- Мне принарядиться?

- Как пожелаешь. Можешь и так остаться, - он кивнул на мою толстовку, джинсы и кеды. – А можешь одеть что-нибудь романтичное.

- Ладно-ладно, - сдаваясь, проворчала я, - так уж и быть, сделаю сегодня исключение.

Я едва зашла в родной подъезд, как заметила движение.

Крысы.

Они бежали вдоль стен.

Очень много крыс, бегущих вдоль стен.

Я люблю животных, но есть и те, которых я патологически боюсь. У мышей и крыс крепость зуб на втором месте после алмаза. Они могут перегрызть все, что угодно. И меня всегда пугало, что однажды это может оказаться мое горло. Или еще что-нибудь. Ненавижу боль. Толку от нее мало.

Набравшись смелости, осторожно прокралась к лифту. Нажала на кнопку.

Пока он опускался почувствовала, как изменилась атмосфера.

Оглянулась.

Вдруг, из теней под лестницей вышло три человека.

Ну ладно. Не совсем человека.

Анксун, Альгиз и Хагл.

- Мы рады видеть тебя целой, - от лица всех обратилась «сестра мудрости». – Но старые проблемы напоминают о себе.

- Чт-т-то…?

Черт!

А я ведь только успела привыкнуть к тому, что мне все приснилось. И надо было им вновь появиться. Ну зачем? Ведь сегодня грядет великий вечер, подготовленный Даней.

- Едва ты исчезла, как Лебедь проявила себя, - сказала Альгиз.

- Несмотря на то, что мы успели предупредить воинов Петра, - вставила Хагл.

- Она на грани победы, - заключила Анксун. – И тот факт, что мы все еще здесь – при тебе, означает, что призвание наше еще не выполнено.

- Как и твое, - закончила Хагл с серьезным лицом, но тут улыбнулась. – В общем, мы пришли за тобой.

- Не уверена, что я могу…

- На самом деле, ты способна на многое. Даже без нас.

- Лебедь знает чего бояться.

- Но моя мама…

- Она не заметит твоего отсутствия.

- В мире людей время течет по-другому, - отстраненно сообщила Альгиз.

Но ее замечание породило во мне сомнения. Возможно, я вообще не мертва. Вполне вероятно, Андрон – типичный сумасшедший. И на самом деле, мы в обычном мире смертных, в городе, кишащем жизнью.

Но как тогда объяснить присутствие моих воительниц?

И так, я снова оказалась по ту сторону теней. Пожалуй, не стоит удивляться. Меня привели туда, где все началось. Та же площадь и двадцать пять хибарок (это теперь я знала точно). Та же обстановка, те же лица. За исключением отсутствия двух. Главной покойной ворожеи и ее здравствующей внучки.

- Тебе нужно заручиться поддержкой Света, - Анксун сразу взяла «быка за рога». – Свет сильнее Тьмы.

- Вообще-то, они равносильны, - вмешалась вышедшая к нам Эйзел. – Их противоборство длится веками. Мы сами и наши сестры с начала времен занимаем то одну сторону, то другую.

- Но как правило, это происходит одновременно.

- Но сейчас на стороне Света очень могущественная ворожея.

- Вы говорите о матери Лебедь?

- Да. Ее зовут Василиса.

- Но Лебедь говорила, - вспомнила я, - что легко одурачит мать.

- Возможно и так. Но она в первую очередь ворожея Света. – Согласилась Анксун. – А потом уже мать.

- Боюсь, - вмешалась Гифа. – В этой ситуации ты можешь ошибаться, сестра.

- Думаешь, материнские чувства сдвинут разум?

- Я в этом не уверена. Но обычно, именно так и бывает.

Мы беспрепятственно прошли в царство Света. Так же, как и в других царствах, я не видела жителей, но чувствовала их присутствие.

Мерно поднимался ветер, грозящий перерасти в ураган или что-то похуже.

Красивая высокая женщина с взволнованным лицом спешила нам на встречу. Ее руки нервно сжимали подол платья, а глаза цепко охватывали нас.

Василиса.

Сомнений быть не могло. Сходство с дочерью один в один.

- Великие воины и их оператор, - заговорила она, - что-то страшное происходит. Но до нас лишь долетают слухи. В чем дело?

- Лебедь покорилась Тьме, - отчеканила Анксун. – Ты знаешь, как предписано поступать в таком случае.

- Этого не может быть. – Женщина не желала нам верить. – Я видела ее. Она…

- Она – темная, - холодно возразила Анксун и повторила, – ты знаешь, как предписано поступать в таком случае. Твоя дочь – угроза. Ты была предупреждена.

- Но за нее ручалась Агафья, - возразила Василиса.

- Агафьи больше нет с нами.

- Она ее убила, - тревожно вставила я.

- Нет! – Отчаянно крикнула ворожея и прижала руки в груди. – Вы врете. Этого не может быть. Такого не должно было случиться.

- Но ведь они не могут врать, - вновь вмешалась я. – Разве не так?

Смесь ужаса и не желания верить смешались на бледном лице. Ветер трепал белые локоны. По ее лицу скатилось несколько слезинок прежде, чем она заговорила. Точнее, зашептала, глядя мимо нас.

- Она здесь.

Мы, как по команде, дружно обернулись. Ухмыляющаяся Лебедь материализовалась позади. Безупречный ледяной наряд: длинное светло-голубое с оттенками металика платье. Волосы сплетены в аккуратную толстую косу.

- Здравствуй, мама, - слащаво приветствовала она, а в глазах – сталь. – Скучала? Нет? Я вижу, Тата с войском тоже здесь.

- Где Кир? – Тут же потребовала я. – Что ты сделала с Петром?

- А почему нет вопроса о Ротиборе? Потому что тебе нет дела до него?

Лебедь прошла ближе к матери. Мы с воинами немного отошли. Как всегда, лица моих стражниц ничего не выражали. В то время как я не могла отделаться от странного предвкушения, ожидания.

- Все твои верноподданные собрались, - усмехнулась Лебедь, заглядывая за спину Василисы. – Думаешь, они тебе помогут?

- Смотри внимательнее, дитя, - со слезами на глазах предложила та.

Я тоже решила приглядеться. Множество белоснежных существ, эфемерных, чьи лица не разглядеть. В первых же рядах узнала сгорбленную стойкую фигурку Агафьи. Я не была уверена, так как лиц не различить. Но голову на отсечение – это она.

- Ты призвала предков?! – Возмущенно воскликнула Лебедь. – Не слишком ли, мама?

- Это не я, дитя, - вздохнула несчастная женщина. – Таков закон.

Я вспомнила о чем Анксун говорила ей еще до появления Лебеди. Воительница говорила: ты знаешь, как предписано поступать в таком случае. А еще она говорила что-то о том, что Василиса была предупреждена. Но о чем? О том, что ее дочь – добро и зло в одном флаконе? О том, что могут быть последствия, когда смешиваешь черное и белое. Потому что, что-то мне подсказывает, в этом мире, если смешивать цвета, то не получить палитру. Какой-то цвет все равно будет доминантным.

- В таком случае, - медовым голоском промурлыкала Лебедь, - я призываю своих настоящих предков.

Она не успела договорить, как со всех сторон поперли темно-синие тучи. Грозовые тучи. Ураган набирал силу. Ветер хлестал, будто пытаясь сбить с ног, как шар кегли. Невидимая сила швырнула меня к Лебеди. Девушка резко развернулась и пристально посмотрела мне в глаза.