Страница 28 из 30
До недавнего времени больше ничего не было известно об этой семье, пока бабка Беатрис, хиреющая от работы уборщицей, не перешла в торговлю. Её шатёр оказался рядом с шатром моей бабки. Тут они и возобновили общение.
Пролило ли всё это свет на то, почему Беатрис отказалась целоваться со мной? — Как-то не особо. Быть может, она стесняется своего бедственного положения? Думаю, вряд ли. Ведь и я живу далеко не так хорошо.
"Я испорченный, пропащий человек. Меня уже никому не спасти…" — эти слова я прокручивал в мыслях целыми сутками. Почему же она хоронит себя в таком возрасте? Что произошло? Смогу ли я спасти её? Знать бы только, от чего спасать…
Выведал у бабки примерный адрес и придумал однажды навестить их. Для этого на следующий день после того, как мне выдали первую в жизни зарплату, отправился туда. В этот раз я не стал допускать страшной ошибки — и смотрел, куда шёл. Как только на горизонте виднелся какой-нибудь нечеловеческий уродец, сворачивал оттуда. Дорогу вызнавал у людей. Конечно, позвал с собой Саню, своё смертельное, милое оружие. Он прятался за мусором, и перебегал от одной кучи к другой, не выходил из тени.
Долго ли… Коротко ли… Но мы дошли до места назначения. Предо мной почти что лежал почерневший деревянный домишко. Было видно, что дом этот многое пережил — и пожар, и ещё хрен пойми что, казалось, что все стихийные бедствия. "Как они тут живут…?"
Мысль о том, что Беатрис стесняется своей нищеты, заиграла новыми красками. Может, дело всё-таки в этом?
Я обошёл лачугу, осмотрел её. Дома никого не было. Бабка должна быть на работе, и Беатрис, скорее всего, тоже. Получается, зря пришёл. "Ну, зато дорогу запомнил" — успокаивал себя.
Когда шёл обратно — в карманах то и дело позвенькивала моя зарплата. Десять серебряных напоминали мне о проделанной работе. Меня брала гордость — первые заработанные деньги. Воистину самостоятельным мужчиной стал. Впрочем, больше радоваться было нечему.
Шёл я привычной, безопасной дорогой — уже по тому району, который хорошо знал. Да… Хорошо… Но почему тогда сейчас я стою прямо напротив борделя и перебираю в кармане блестящие монетки…? Думается, что моим телом управляет кто-то другой. Кто-то похотливый, хитрый и… Чёрт! В кого я превратился?
"Нет, нужно быстро уходить отсюда, пока не сорвался. С Беатрис ещё не всё потеряно. Ты не выяснил причин. Если сейчас зайдёшь в эту дверь, то пути назад уже не будет…"
"Да-а. Пути назад уже не будет, потому что я стану полноценным мужчиной, познавшим женское тело…"
"Но как же Беатрис…" — Я пытался заставить себя вспомнить наши счастливые моменты и это на время останавливало меня, и я стоял, застывши на месте, и крутил всякое в своей голове.
"Кхм… Какая интересная дверная ручка… Словно золотая. Где же они взяли такую краску… Надо бы зайти и спросить!"
Как-то только прикоснулся к ней и уже начал отворять, кто-то с той стороны сделал это быстрее и сильнее меня. Так, что я аж отлетел в сторону. От испуга тут же улизнул за угол дома. Благо, меня не успели заметить.
На сцене появилась жидкая широкая туша, облачённая в помятое и затёртое до дыр чиновничье одеяние. Она буквально вывалилась из здания, будто её кто-то подтолкнул. Возможно, инерция.
— Падаль несчастная! — Послышался уверенный женский голос, он будто пронзал чиновника кинжалом. — Ты думал, я буду терпеть это всё в своём доме? Да ни за какие деньги я не позволю нарушать порядок.
— Да как ты… Да что ты… — возмущался, не в силах отдышаться, жирдяй.
— Знаешь что? Если я ещё раз узнаю, что ты хоть пальцем тронул одну из моих девочек, да хоть посмотрел на них косо! — Брунгильда топнула ногой, от чего чиновника передёрнуло. — Я тебе такое веселье устрою. Да ты у меня больше сидеть не сможешь, сука. Слыхал что-нибудь про Вальдемара Мухина? — На этих словах чиновник попятился назади и учащённо заморгал, стал бубнить что-то себе под нос, как будто молился. Он точно знал, кто такой Вальдемар Мухин. — Вижу, что слыхал. — Сказала Брунгильда. — Так вот у меня с ним очень хорошие отношения, и если я попрошу его кое о чём…
— Да понял я, понял! — Оттряхивал он свою одежду. — Только и ты запомни, что я это так не оставлю! Ты оскорбила меня, Брунгильда, и я не могу этого забыть. — почти прохрюкал он.
— Да я в тебя щас ссаную тряпку кину, мразь, пшол вон! — Чиновник поспешно удалился.
"Не думал, что человек, который говорил мне, что он рождён для любви, способен так отчихвостить взрослого мужика…"
Вступать в контакт с Брунгильдой, пока она в таком состоянии, совсем не хотелось. Впрочем, будь она даже и спокойна, я бы не осмелился выползти из-за угла, дать знать, что я тут, прячусь ото всех. В неловком положении я сейчас находился. Она, как назло, никуда не уходила. Провожала взглядом побеждённого — мужик ковылял вдалеке, частично скрываемый домами.
"Что наделал этот мужик, что хладнокровная женщина так взбесилась? Каких-то её девочек тронул… А! В порыве страсти ударил одну из проституток поди? А она горой стоит за своих подопечных…"
Но спрашивать это всё у неё лично желания особого не было. Я прислушивался к звукам. Вот входная дверь хлопнула и перед зданием больше никого не было. На всякий случай подождал ещё пять минут и осторожно стал выбираться. Аккуратно, не издавая ни малейшего шороха, почти на носочках пробирался мимо входа, чтобы уйти подальше от чёртового борделя.
— Ма-альчик мой! — Вдруг послышалось из окна. На лбу мгновенно проступил пот, правая подмышка захлюпала от влаги, я обернулся в сторону голоса.
— Брунги-ильда… — Оскалил зубы в фальшивой улыбке.
— Куда же ты крадёшься? А здороваться кто будет? — Самодовольно улыбалась она.
— Да я тут… Эм… Мимо проходил, просто… Не увидел вас.
— Ах не увидел…? Ну ладно, ладно… Но ведь теперь — видишь? — То правая, то левая бровь женщины всплывала вверх и плавно опускалась вниз.
— Да… Приветствую вас!
— Сознавайся, мальчишка! — Неожиданно резко выдала она, отчего я вздрогнул. — Ты всё-таки решился заглянуть ко мне в гости?