Похоже, я попал

— Да, уже сообщили, — он отмахнулся, — Я хочу лично услышать ответ на вопрос, который мой коллега-директор тебе задавал, — он чуть наклонился, — Почему именно ты, Костя? Все мечтают сюда поступить. Первая Московская — великая школа. Очень крутая. Почему мы должны принять тебя? Забудь про все формальности, мелкие эти ссоры и обиды каких-то там неудачников, неспособных нести ответственность. Ответь по существу: что ты можешь предложить Европе, чтобы тебя приняли в государственную, напомню, школу?! — он надавил на слово «государственную» и явно обратился к Людвигу, — Чем ты лучше остальных, чтобы занимать это место?

— Хм-м-м…, - я призадумался, — Почему именно я?

Я правда настолько особенный, что сильнейший человек на земле пришёл меня допрашивать?

— Ага, — ответил он.

Я улыбнулся, закинул ногу на ногу и бесцеремонно посмотрел в лицо Сильнейшему человеку на земле:

— Ну так всё просто: Я — лучший. И Я — уникален.

— …

Все замолчали.

Повисла тишина. Только тикающие на стене часике разбавляли вакуум, вызванный тяжестью моих яиц.

Потом немая секретарша вновь разразилась:

— Т-ты… да как ты смеешь вести себя так рядом с…

— Пха-ха-ха-ха-ха. Интересно! — засмеялся Эстер, — Не пояснишь, почему именно такой ответ?

— Я понял, что вы выше господина Людвига. А он предвзят ко мне, и шанс, что он примет меня и сестру в школу — минимален. И потому, правильно здесь будет воздействовать на вас, ибо именно вы — тот, кто обеспечит поступление и не посмотрит на родство, предвзятое отношение и подобную дичь.

— Верно-верно!

— И с вами надо говорить прямо. В самую суть. И вот я говорю — я уникален, и я — лучший. Давайте будем честны, все мы тут понимаем, что меня примут в любую другую школу. Я отлично сдал письменную часть, и мой случай с нулевой энергией — фурор. Меня примут даже в качестве особой обезьянки, за которой всем хочется наблюдать. Но я вот что подумал: что если отсутствие результата на проверке — это не отсутствие у меня магического потенциала, а невозможность его измерить? Что если… мой потенциал — бесконечен? Это как пытаться услышать звук расширяющейся вселенной, будучи человеком на земле. Ваш проверяющий шарик — ничтожные человеческие уши. Моя сила — энтропия вселенной. Что если это действительно так? — я взглянул в прикрытые глаза Эстера, а затем откинулся на спинке кресла и вздохнул, — Ну либо я сейчас знатно обосрался, и мне действительно любой радтаракан жопу надерёт. В любом случае — из-за этой лотереи меня все и возьмут. Меня уже сравнили с одним из сильнейших людей, и что если это сравнение — в самую точку?

— Со мной сравнили, к слову. На меня тоже этот шар не реагирует.

«Следовательно, Момотаро сравнили с неким Маркусом…»

— Возможно я горделив, — продолжил я, — Но моя Гордыня — имеет основание. Я — ценен. И все это понимают.

— Хм-м-м-м-м-м-м…, - замычал Эстер, — Хорошая речь, но чего-то ей не хватает…

— Позязя?

— Хорошо, ты принят! — он с улыбкой протянул руку.

— Чё-ё-ё-ё?! — не выдержала секретарша.

Я хмыкнул.

Естественно, меня приняли. Это было очевидно ещё на арене. Поступил бы не в эту, так в другую школу. Как и сестра.

— Вот так просто? Не будете спрашивать почему у меня нет энергии?

— Лезть в энергетическую часть человека — неэтично в мире магов. Человек сам о таком должен рассказывать, — Эстер вновь улыбнулся.

Я попытался разжать рукопожатие.

Не получилось.

— Но мой случай — похожий. И я стал сильнейшим, Костя. Понимаешь? Человечеству очень повезло, что я — не поехавший психопат. И пока ты не буянишь, мы не будем лезть и в твой случай, как когда-то не лезли в мой. Каждый дрочит как хочет, как говорится, — с него моментально спала улыбка, а голос погрубел и, кажется, начал отражаться в пространстве, — Но учти, Константин. Если будешь представлять опасность человечеству — я тебя без запинки из реальности сотру. Любое движение, любая неверная мысль, направленная на всеобщую беду или катаклизм — и я тебя уничтожу. Уж поверь, у меня получится. Усёк?

Девушка сжала планшет и ошарашенно отошла на пару шагов.

«Ч-что это?», — я сглотнул, — «Весь мой опыт вопит, что меня вот-вот уничтожит. Эстер… просто сраное чудовище!», — по телу пошли мурашки, а на спине выступила испарина.

Захотелось сжаться и поскорее отсюда исчезнуть. Стало душно.

— Постараюсь не уничтожать человечество в ближайшую неделю, — кивнул я.

Давление в пространстве исчезло, и Эстер улыбнулся.

— Ха, буду благодарен! — он хлопнул меня по спине.

Я улыбнулся в ответ, проморгался, и кое-что понял.

«Стоп, что?! Кто меня хлопнул по спине?!»

Позади стоял Эстер, а кресло передо мной уже пустовало.

— Так, ты… как там тебя…, - он вновь посмотрел на директора, — Ладно, не говори — всё равно не запомню. Принимай этого чудика и его сестру. Обращаться с ними как с обычными поступившими. С проблемами разбираются сами. Понятно?

— Так… точно, — процедил Людвиг.

— Здорово! Что-ж, Константин Росс. Поздравляю с поступлением в Первую Московскую Школу! А что касаемо твоего плохого зрения… м-м-м… что-нибудь придумаем. Но придётся подождать, да и ничего не обещаю. В общем, ещё увидимся!

— Плохого зрения? Да у меня вроде…, - до меня дошло, а Эстер подмигнул как мог с закрытыми глазами и тут же исчез из пространства.

Вот… просто исчез. Без звука, света или лишнего движения. Будто его и не было.

Мы снова остались втроём. Я посмотрел сначала на бедняжку с планшетом, а затем и на Людвига, смотрящего на меня исподлобья.

— Ты всё слышал. Больше нам не о чем говорить. Прошу покинуть мой кабинет, — проговорил он томным голосом с едва скрываемой злобой.

Я кивнул, попрощался, и вышел из кабинета в пустой коридор.

«Хорошо, конечно, что я поступил…», — в голове прокручивалось лицо директора, его слова и интонация, — «Но какой ценой? Твою мать, лучше бы я просто приказал меня принять. Эстер мог всё испортить!»