Страница 44 из 48
Это глубоко мне не разглядеть я к тебе тянусь, но боюсь задеть
Ты опять стоишь в круге пустоты сложно добежать — сломаны мосты.
К счастью, Арина решила начать танец первой. Привстала на носочки, словно маленькая птичка, легонько обвила руками вокруг моей шеи, а затем я коснулся ее спины.
Раскаленный день не остудит дождь отпущу тебя — навсегда уйдешь,
Но… но пока ты ждешь, ждешь.
Мы двигались медленно, плавно, словно пытались поймать волны, наши общие волны чувств. Я смотрел на нее, не мог просто глаз оторвать. Вспоминал детство, вспоминал, как она спасла меня от мальчишек, как ее рубашка промокла под дождем. Она забавно смущалась, и я одолжил ей свою кофту.
Я хочу бежать, но куда, зачем? И помочь тебе не могу ничем.
Воздух по глоткам — мне куда идти? Мы с тобой стоим на краю пути.
Я ловил каждый ее вздох, каждыю улыбку. Вспоминал, как впервые мы оказались у меня дома. Как она увидела мои внутренние раны и как по-детски наивно сообщила, что, если будет совсем одиноко, нужно помнить, что у меня есть она. Я смотрел на Арину, и видел в ее глазах звезды. Воображение рисовало пустую темную комнату, будто мы одни здесь, на целой планете.
Холод по спине только не сейчас просто посмотри в бесконечность глаз
Так, ты спасаешь нас, нас.
Только мы вдвоем — границы между танцем, моими воспоминаниями и реальностью стерлись. Зато появилось нереальное сумасшедшие чувство эйфории. Мы снова вместе. Стоим друг на против друга. Я обнимаю ее. Мою Арину. Единственную, которую я хочу обнимать. Только с ней и с не с кем больше.
Скажи, не молчи, что любишь меня.
Скажи, не молчи, что любишь меня.
Слова из песни шептали и манили на безумные поступки. Глаза Арины сводили с ума. Ее руки обжигали кожу, а запах дурманил мозг. И мне до одури захотелось ее поцеловать. Сейчас. Прямо сейчас. Мою зависимость. Девушку, от которой, черт возьми, сердце тает и к которой рвется двадцать четыре на семь.
Глаза закрываю и будто бы легче,
опять вспоминаю последние встречи,
скажи не молчи, что ты любишь меня.
Я не знал, как это делать. Как вообще люди должны целоваться. Но знал одно: если сейчас я не поцелую ее, потому буду жалеть.
— Арин, закрой глаза, — попросил, боясь смутиться в нужный момент.
— А?
— Пожалуйста, — произнес тихо я. И Стрельцова закрыла глаза. Она доверялась мне, дала толчок к самому страшному шагу, о котором я и подумать не мог. Видимо, алкоголь взял вверх. Безумие. Сплошное безумие.
Я склонился к Аринке, нерешительно едва коснулся ее губ. Замер на мгновенье. Выжидая ответной реакции. Оттолкнет ли она. Но Арина не оттолкнула, лишь сильней прижалась всем телом ко мне. И это был знак, тот самый, без которого, я бы точно не пошел дальше. Я слегка приоткрыл губы, в полном незнании, как должно быть, как правильно. Арина последовала моему примеру, и мы соприкоснулись языками. Сперва коротко, нежно, а потом я будто сорвался, и окончательно потерял рассудок. Не понял, где закончилась нежность и началась страсть. Просто водил своими губами по ее и пытался не сойти с ума.
Первый и такой желанный поцелуй. Упоительный, бесконечный, сладкий, со вкусом коньяка с колой, и клубники. В какой-то момент я опустил руку, и наши пальцы переплелись, сжимаясь в крепкий замок.
Я отчетливо ощущал, что мы оба захлебываемся в дурмане собственных чувств. Мы падаем и взлетаем в друг друге.
Впервые я осознал фразу, которую частенько говорили парни «я хочу тебя». В тот волшебный миг я хотел Арину. Хотел не только ее губы, хотел ее тело, всю ее без остатка. Моя. Только моя.
— О! Вот эта да! — Знакомые голоса ворвались в поток наших эмоций и нагло разорвали такой желанный поцелуй. Ромашка покраснела, даже в темноте ее щеки сияли ярче любого мака. Такая милая.
— Смотрю, месть свершилась? — Крикнул Валек. Я только сейчас смог осознать, кто стоит перед нами, и кого я уже ненавижу. Ник держал в руках камеру, рядом с ним пристроился Игорь, ну и Валек, куда ж без него. Тима не было. Ведь будь он тут, точно бы не дал этим весельчакам вмешаться.
— А мы думали, куда ты смылся, — не унимались парни. Я пытался сообразить, о чем они, но мозг из-за алкоголя плохо функционировал.
— Месть Ксюхе отменная, — засмеялся Ник, и парни тут же его поддержали. Захлопали в ладоши, в знак поддержки.
— Чт… — хотел было вставить свои пять копеек я, но не успевал.
— Правильно, братишка. А то ишь, Мельникова, совсем офигела. Танцует тут со всякими!
— Может, повторите? Только со страстью. Кирюх, давай! А мы Ксюху позовем. Вот она разорвется от злости!
Я не успел ничего сказать. В глазах Арины от смущенных огоньков не осталось и следа. А ее распухшие губы, от нашего поцелуя, теперь почему-то дрожали.
— Слу… — открыл рот я, чтобы послать этих горе-юмористов отсюда, но Стрельцова опередила всех. Дала мне пощечину. Только показалось, что не по лицу меня ударили, а по сердцу. Остро. Резко. И без всяких сожалений.
Аринка не стала ждать моих объяснений. Развернулась и побежала прочь. Как и всегда собственно. Как и всегда.
Глава 32
32.1
Чтобы просто выбраться из зала, мне потребовалось не меньше пяти минут. Парни одолевали вопросами, окружили меня, как стая пчел, и даже шага ступить не получалось. Я понимал, что любая секунда на счету, что, если не вырвусь, потом найти Аринку будет тяжело. А ведь она меня не оттолкнула. Значит, наши чувства взаимны. И это весомый повод послать всех к чертовой матери.
В итоге срываюсь на крик и толкаю в грудь Ника, от чего тот едва не падает. Он удивленно всматривается в мои пьяные глаз, но ответов там нет, потому что я не привык делиться ни с кем своими думками.
— И никому не слова об этом! — Кричу уже возле дверей, у самого выхода из зала. — Если кто узнает, вы — покойники!
Парни молча кивают, а я думаю, что иного выбора у меня и не было. Слухи — вещь неконтролируемая, не хочу, чтобы Арина еще и за это начала точить зуб. Там ложку в рот не клади, найдет повод обидится.
Выхожу в коридор, думаю, куда идти искать в первую очередь. Школа не маленькая. Туалет? А может наш класс? Или этаж первоклашек? Где она может быть? И, как назло, опять Ксюха. Идет в компании своих подруг. Естественно, при виде меня она не может, не остановится. Откуда такой магнетизм ко мне? Я вроде ничего не обещал, намеков на прекрасное будущее не давал.
— Кирилл! — Перегораживает путь Мельникова. Молча, без разговоров делаю шаг в сторону, забив на все нормы приличия. Но Ксенья повторяет за мной, стараясь не дать пройти. Просто нагло загораживает путь.
— В чем дело? Я спешу, — пытаюсь говорить спокойно, но сдерживать эмоции сложно. Алкоголь стреляет в виски, щека до сих пор горит от пощечины, а на губах сладких вкус Аринки. И я то ли с ума схожу, от дикого возбуждения, то ли готов с катушек слететь, что больше никогда ничего подобного не испытаю.
— Кирилл, пожалуйста, — практически умоляет Ксю, пытаясь рассмотреть что-то в моих глазах.
— Услышь меня, Ксюш, — кладу ей руки на плечи, слегка наклоняюсь, и уже тише заканчиваю фразу. — Не сейчас, ладно. Я очень спешу.
Делаю шаг и уже даже отхожу от нее, но Мельникова резко хватает меня за локоть и тянет на себя, в надежде, остановить. Чувствую, как волна злости поднимается, как челюсть сжимается, вот-вот и я сорвусь, просто не смогу контролировать этот поток эмоций.
— Кир! Послушай, — просит в очередной раз. А я думаю, сколько прошло минут. Если в зале пять, и тут я уже стою не меньше двух, да Аринка могла запросто покинуть школу.
— Кирилл! — Прикрикивает Ксюха и слегка тормошит меня, пытаясь заставить обратить на нее внимание.
— Да твою мать! — Срываюсь, потому что уже невыносимо просто! — Оставь меня в покое! Слышишь?!