Страница 2 из 8
«Зимний старческий Коктебель» – это иное краткое путешествие, оно посвящено поездке в Крым в 1988 году. Прошли годы со времени того крымского путешествия 1971 года. Спутником Анастасии Ивановны теперь был врач, Юрий Ильич Гурфинкель[5]. Познакомился он с Анастасией Ивановной в 1977 году, когда в мае она попала в больницу. Оценив Юрия Ильича и как опытного врача, и как писателя-прозаика, она подружилась с ним, и он стал ее непременным советчиком и другом, навещавшим писательницу почти до последних дней ее долгой жизни. Он тоже оставил литературные воспоминания о совместных с Анастасией Ивановной путешествиях. Они называются «Анастасия»[6] и делятся на два очерка – «Коктебель» и «Голландия».
В первом из очерков Юрия Ильича есть такое наблюдение: «А вскоре “Юность” напечатала рассказ Анастасии Ивановны “Зимний старческий Коктебель” – путевой очерк об этой поездке… На многих произвела впечатление ее смелость – в таком возрасте отправиться в столь неблизкие края. Но еще больше читавших восхитила свежесть восприятия, внутренняя свобода, с которой эта вещь была написана. Теперь имя Анастасии Ивановны уже не замалчивалось. “Литературная газета”, например, посвятила целый подвал разбору художественных достоинств рассказа. У меня же он вызвал чувство, какое бывает, когда стоишь за спиной художника, преобразующего увиденное в пейзаж на полотне. Точность рисунка, мазок за мазком… Небо и пространство, люди и деревья волшебным образом оживлены, и кажется, это всегда будет существовать, хотя уже темнеет, многие разошлись по домам и совсем по-другому легли тени деревьев»[7].
«В зимнем старческом Коктебеле» мы наблюдаем всё ту же материнскую заботу «лирической героини», от лица которой ведется повествование, обращенное к ее спутнику. Но она, эта забота, куда менее настойчива и отмечена, может быть, большим уважением. Не любовным, а дружеским чувством… Тот же мотив, но намного слабее, выражен в очерке, посвященном путешествию с Юрием Ильичом в Голландию.
Оба очерка (это именно очерки, не рассказы) писались «синхронно событиям»; наверное, оттого особенно слышен тон исповедальной откровенности, свойственный Анастасии Ивановне со времен еще ее первых, основанных на дневниках книг. Писательница обращает пристальное душевное внимание на встреченных и в горести и в радости людей, на окружающий их интерьер или пейзаж. И тут же из ее памяти возникают стихи сестры Марины, Мандельштама, вспоминаются лица, события, даты глубочайшего прошлого – реминисценции к раннему детству, юности. Анастасия Ивановна – при полной свободе своего пера – вспоминает, по ходу действия, множество имен. Для нее в жизни многое – важно!.. На память приходит эпизод из ее «Воспоминаний»: старшая сестра Марина говорит о том, что нужно пригласить фотографа, чтобы он снял покончившего с собой студента Бориса Бобылева. При этом она произносит пронзительные слова: надо его запомнить, «не упустить – туда». Так и Анастасия Ивановна свою жизнь, свои встречи «фотографировала» тонким пером, и жизнь оставалась в сетях ее строк – живой. Совершенно по-другому, хотя и так же дневниково, написан очерк Анастасии Ивановны «Моя Эстония». Более двадцати лет Анастасия Ивановна, избегая жары летней Москвы, ездила в Эстонию, в Кясму. Там снимала скромное жилье – комнату с террасой, ходила на прогулки через лес к морю, к берегу Финского залива. В этих поездках для нее особенно важно было посещение женского монастыря в Пюхтице, в котором она неизменно окуналась в холодный святой источник. Однажды Анастасия Ивановна приехала в монастырь не летом, а зимой – на Рождество. Свое посещение позднее она описала в маленьком очерке, названном «Монастырский источник». В нем писательница приводит один характерный эпизод, изложенный ею несколько иначе, чем в «Моей Эстонии». Когда писались эти строки, Анастасии Ивановне было около ста лет…
«…После обеда я подошла к Игуменье, прося ее благословения.
– Матушка, разрешите ли вы мне зимой окунуться? Мне идет восьмидесятый год.
– С верой? Конечно! – ответила Игуменья. – Наши женщины каждый день купаются. Смотрите: седее вас, – а такие розовые…
Я обрадовалась и пошла в купальню с обеими спутницами – хотя они окунаться не собирались. Стоя над черной водой, уже раздетая, я себя спросила:
– Ведь ты простужена? И зимой окунаешься – впервые… и матушке об этом не сказала…
И ответила себе:
– Но ты веришь, что вода эта – не простая?
И ответила: “Верю…”
– Тогда в чем же дело? – Лезь…
Я стала спускаться по лесенке. Нет, не холоднее была вода, чем летом!
Думаю, что показалась даже теплее из-за контраста, летом в жару большего. Но что весело мне, когда я вылезла из воды, три раза во имя Отца и Сына и Святого Духа окунувшись, – это то, что не было и следа от простуды: точно вынули из меня занозу – и все»[8].
Жизнь для Анастасии Ивановны всегда была открыта небольшим чудесам. Важно верить, и чудо придет к тебе, неслышно подступит к изголовью. Эту веру всю жизнь несла в себе Цветаева младшая, Цветаева последняя…
Сохранилась подписанная Анастасией Ивановной машинописная копия ее письма – «В редколлегию журнала “Юность”». Приведем полностью его текст: «Я давний автор вашего журнала – в “Юности” выходили мои “Невероятные были” и мой “Зимний старческий Коктебель”. Мне 99 лет, и потому очевидна моя просьба: быстрее продвинуть в печать – в ближайшие номера – мой очерк, посвященный моему прошлогоднему путешествию в Голландию. Храни вас Бог! Анастасия Цветаева 30. VI 93 г. Переделкино».
Несмотря на высоко стоявшее имя Анастасии Ивановны, на то, что ее нередко показывали по телевидению, несмотря на огромную популярность в последние советские годы как поэтического, так и прозаического наследия ее сестры Марины Цветаевой, ей годами приходилось ждать выпуска своих художественных произведений – больших и малых. В итоге очерк «Моя Голландия» был опубликован в сокращении в журнале «Юность» – посмертно, в 1993 году в № 9. В настоящем издании текст приводится в авторской редакции. Очерк «Моя Эстония» появился при жизни писательницы в таллинском журнале «Радуга» в 1991 году в №№ 1, 2, 3.
В 1920–30-е годы ее не печатали, очень редко могли выходить только ее переводы. А в новое время настали иные проблемы, среди которых – большие очереди на публикацию, да к тому же у каждого журнала был, как сегодня, свой постоянный круг авторов. Когда близился к выходу ее роман «Amor», редакция журнала «Москва» тоже длила и перекладывала сроки выпуска романа, написанного в сталинском лагере на папиросной бумаге и переданного через вольнонаемных работников на волю. Сохранилось трагичное, горестное письмо А. И. Цветаевой главному редактору журнала – эпистолярный документ неподражаемого человеческого накала. Он никогда не публиковался, и мы можем сегодня привести его целиком. Он по тональности напоминает письмо Анастасии Ивановны в «Юность» о выпуске «Моей Голландии». Читатель впервые получает возможность их сравнить:
Многоуважаемый Михаил Николаевич!
Благодарю Вас за поздравление Ваше, моего главредактора, с моим 95-летием, за добрые, звучащие искренно Ваши слова. Я, ведь, не в 1-й, а в 3-й раз отдаю через Ваши руки – плод моих рук в печать. Но в 1-й раз, в 1977 году мне было 83 года, во 2-й раз, в 1981 г. – 87 лет. Ныне мне пошел 96-ой – вряд ли есть в «Москве» – автор меня старше.
Не задумывались ли Вы, все отсрочивая и откладывая начало моего «Amor», Вами похваленного, над моим небессмертием?
Не будет ли Вам человечески жаль, если не сойдутся даты конца романа и моего исчезновения с Земли?
Это письмо обращено не к деловой части Вашей деятельности, в которой Вам – виднее чем всем, кого раньше, кого – позже печатать. Я обращаюсь к сердцу Вашему, к образу и подобию Божьему, без сомнения греющему Вас каждый день: 50 лет ждал роман своего часа; был переработан для возможности прозвучать, наконец, – и неужели попал не в те руки, в более хладные, чем роману хотелось бы?
5
Гурфинкель Юрий Ильич (р.1941) – доктор медицинских наук. Член-корреспондент Российской академии естественных наук с 2004 года. Живет в Москве. Руководитель отдела метеопатологии, лаборатории микроциркуляции и эндотелиальной функции в Научном клиническом центре ОАО РЖД. Автор свыше 150 научных публикаций, включая монографию «Ишемическая болезнь сердца и солнечная активность» (2004). См.: Гурфинкель Ю. Анастасия (Коктебель, Голландия) / Дружба народов. 1998. № 9. А также Гурфинкель Ю. Подземная река (Беседы с Анастасией Цветаевой) / Октябрь. 2008. № 8.
6
Очерк публиковался в журнале «Дружба народов» (1998, № 9), а потом и в сборнике «Последний луч Серебряного века».
7
См. «Последний луч…». С. 498.
8
Цветаева А. О чудесах и чудесном. М., 1991. С. 36.