Страница 7 из 119
— Двадцать второе июня. Вторник.
С моего похищения прошло четыре дня. Бреморцы должны были весь Фарнелл перевернуть в поисках. Только я уже далеко от города. Где-то, где есть высшее общество, в котором вампир чувствует себя совершенно спокойно.
— А где мы? — спросил я.
Раз уж он на первый вопрос ответил, почему бы не ответить на второй. И он ответил:
— Графство Росс, Балливинтерурк. Твоя очередь. Почему Ферона выгнали из клана?
Вот черт! А я уже и забыл, что именно интересовало кровососа во время нашей встречи в закусочной.
— Его сын и жена предали клан, пособничали врагам. — Зуб даю эта информация вампирам и так известна.
— Знаю, — подтвердил Юстас. — Но его просто выгнали! Не убили. Насколько я помню, у вас никогда не было проблем с казнью предателей. Пару сотен лет тому назад, глава клана лично казнил сына.
— Мы живем в более просвещенный и гуманный век, — пожал я плечами.
— Действительно? А шлюшку и ее ублюдка оставили в клане чисто из жалости?
По глазам Юстаса я понял, что Шерон с ребенком он считает заложниками. Впрочем, я и сам не уверен, кто они, поэтому признался честно:
— Понятия не имею.
— Какие у вас отношения?
— С Фероном? — удивился я. — Я убил его сына — он меня ненавидит.
— Тогда почему ты еще жив? У него было столько возможностей и в Авоке, и в Фарнелле. И там и там списать твою смерть на оборотней было бы проще простого.
Я насмешливо склонил голову набок.
— Оно ведь всегда просто, пока до дела не доходит, так ведь? В Авоке у вас был просто гениальный план: оборотни, сыворотка ликантропии и свой человек в клане. А чем все закончилось? Как не прискорбно это признавать, возможно, у Шона просто есть мозги?
Оутс не обиделся, даже сарказм не воспринял, а мои слова переосмыслил на свой лад:
— Вера в клан… Вполне возможно. Его ведь с детства этой лабудой пичкали. А как он к вампирам относится?
Говорил я дяде, что отпускать из клана такого сильного колдуна было ошибкой! Что же мне ответить? Я знаю, что Шон грохнул того кровососа, что пришел к нему с предложением о сотрудничестве, но Оутс не знает что я знаю. Так ли это важно? Стоит ли здесь огород городить или от правды будет больше толку?
— Ты задумался, — подметил Оутс. — Знаешь что-то интересное?
— Отнюдь, — тут же соврал я.
— Плохой лжец, — улыбнулся вампир.
— Сочту за комплимент.
— Мне нужна эта информация, Дункан, и я ее вытяну.
— Не утруждайся, — сказал я, решив говорить правду. Он, скорее всего, не поверит, а я хоть пытку оттяну. — Шон знает, что вампиры обрабатывали Саймона. Он вас ненавидит.
— Звучит логично, — согласился Оутс. — Жаль только, ты уже пытался лгать и я не могу быть уверенным. На этом, пожалуй, культурный разговор придется закончить и приступить к более агрессивному способу допроса.
— Очень жаль, — расстроился я. — Не люблю, когда меня бьют.
— О, тебя мы и пальцем не тронем, — пообещал вампир и весело подмигнул.
Самообладание снова мне изменило. Вспышка гнева была не такой сильной, как до этого, я не пытался встать, но цепи сковывающие руки предательски натянулись и звякнули.
Оутс рассмеялся.
— Ты, небось, уже приготовился терпеть боль, настроился, придумал стратегию как легче скормить мне свою ложь… У тебя нет шансов, Дункан! — Юстас повернулся к прислуживающему вампиру и отдал приказ: — Приведите девку, повесьте на стену. Дайте ей дозу, пускай Дункан насладиться.
Вот тут я уже не выдержал и вскочил на ноги, чем доставил Оутсу еще больше удовольствия.
Вампиры ушли, а через минут десять охранники притащили Эйли. Девушке досталось гораздо больше, чем мне. Как и я, Эйли была полностью голой, со спутанными волосами, неприятными разводами от испражнений на ногах и многочисленными синяками, но в кандалах на руках и ногах. Вампиры тащили под руки ее слабо сопротивляющееся тело. Смотреть на эту картину было до боли обидно. У меня непроизвольно вырвалось:
— Эйли!
Ее голова резко повернулась в мою сторону: правая половина лица застыла в звериной форме, а глаз сиял нездоровым оранжевым огнем, тогда как левая оставалась абсолютно человеческой, если не считать аномально расширенного зрачка.
Девушка улыбнулась, и изменения кривой волной пронеслись по ее лицу.
— Дункан, — сказала она и попыталась стать на ноги, чтобы пойти ко мне. Вампиры не позволили, и тогда девушка недовольно хныкнула, с виду ленивым движением повела плечом и буквально впечатала одного охранника в стену, но второй быстро среагировал и вырубил ее мощным ударом в голову.
Я сорвался: злость затмила мой разум, я рванул цепи и заорал, используя обороты портовых грузчиков. Я обещал, клялся и божился вампирам, что их смерть не будет легкой. Они ржали в ответ, но не долго. После сентенций об их сексуальной ориентации и половых связях с целым перечнем мерзких животных, один из вампиров вырубил меня тем же ударом, что и девушку.