Рождение сверхновой

— Оплата аудита — часть мероприятий по банкротству. Я хочу сделать что-то лично для вас. Скажите, у вас есть какая-нибудь мечта?

Адвокат задумывается, присутствующие мужчины смотрят на него пристально и с улыбкой.

— Вряд ли кто может мне помочь, госпожа Агдан. Когда-то в юности я мечтал жениться на красивой девушке айдоле. Вот посмотрел на вас и вспомнил, — тут адвокат изгоняет со своего лица мечтательное выражение, — Увы. С тех пор я ставлю только реальные цели.

— Поглядим, господин Ли, — улыбаюсь напоследок.

Уезжая домой, пренебрежительно фыркаю. Даже такие серьёзные мужчины полагают айдолов чем-то недоступным, на уровне богов. Я-то знаю, насколько они лёгкая добыча для предприимчивых мужчин. При нём додумалась кое о чём спросить, набираю номер ЧжуВона, задаю только один вопрос, получаю короткий ответ «Нет». Вот и всё, господин Ли. Дальнейшее зависит от вас. А ГуаньИнь вам поможет. За божественную работу — божественная плата, всё справедливо.

Сеул, Квартира Агдан

9 июня, время 21:30.

И вот Чжу говорит, что всё в порядке. Мы запустили процедуру банкротства. Иск того придурка, шефа фирмы «КинхЧжоунь», пошёл в общую копилку обязательств. Он всё-таки подал нам претензию, и я кое-что ему обещала. И он это получит. Полной ложкой.

— Одно жалко, — печалится Чжу, — работать по-человечески не можем. И персонал зарплату долго не получает. Ничего, в ближайшие дни начнём платить.

— А «КинхЧжоунь»?

— Ха-ха-ха, — смеётся ЧжуВон, — эти мичинномы в самом конце списка. Вряд ли им что-то достанется. А если и заплатим, то это будет их последний кусок. Пусть подавятся.

— Не переживай, — я сажусь к нему вплотную, — пока канал не работает, я пять песен уже нарисовала. И кадровая служба работает. Чем дольше ты возишься с каналом, тем фееричнее будет начало его работы. Такой плотной связки с телевидением нет ни у одного агентства.

— Есть идеи? — заинтересованно смотрит на меня.

— Первое событие — наша свадьба. Совместим личное и бизнес, если ты не против.

— Холь! — дальше Чжу не находит слов, задумывается над перспективами.

Сеул, квартира Агдан

10 июня, время 8:30.

— Аннён, хальмони, — ЧжуВон отключается и впадает в прострацию. Завтрак уничтожен, но стакан с компотом, — непроизвольно я приучаю его к русской кухне, — целёхонек. Вот на него или сквозь него он задумчиво пялится расфокусированными глазами.

Про себя гадко ухмыляюсь. Я их сделала! Поставила всю зазнавшуюся семью чоболей на место. И они съели пилюлю от меня!

Всё началось вчера вечером перед сном.

— Завтра, в полдень нам назначена встреча. Приезжает отец, собирается вся семья, мы приглашены на важный разговор, — вдруг заявляет Чжу, стащив с себя рубашку.

— Обломятся, — немного подумав, отвечаю я и любуюсь ошарашенным видом муженька. Не свыкся парень ещё с ролью изгоя. Как будто и не было лишения наследства, чуть поманили пальцем, и он готов нестись, сломя голову. А на фига козе баян? Лишение каких-то прав всегда сопровождается обнулением каких-то обязательств. Если отец отказывает ему в правах, то тем самым дарит независимость. И теперь ЧжуВон не обязан выполнять все его прихоти.

Я уже переоделась в сорочку и прыгаю в кровать.

— Юна, я понимаю, что ты звезда и всё такое, — начинает нудеть ЧжуВон, — Но всему же есть предел. Я твой муж, нас приглашает мой отец, мы обязаны ехать.

— Чжу, мы им не собачки, чтобы мчаться по первому свистку, — дальше излагаю свои мысли по поводу его статуса и нынешних обязанностей. Если кратко, то сейчас его сыновние обязанности сильно кастрированы.

— Всё равно надо ехать, — решительность его всего лишь поколеблена моими доводами. Вот только я пока не применила главный калибр.

— Если тебе так надо — езжай. А я без подготовки срываться с места не могу, — сам ЧжуВон не догадывается, поэтому бью в лоб прямой наводкой, — Ты что хочешь? Чтобы я поехала на важную встречу в рваных джинсах и топике? Если тебе всё равно, как я буду выглядеть перед твоей семьёй, то мне — нет. Мне не улыбается нагло демонстрировать неуважение твоим родителям. Там и так кое-кто меня сильно не любит.

Чжу замирает. Я про себя хихикаю, этого обстоятельства он не учёл. Добиваю.

— Мне надо сделать причёску, маникюр, педикюр, тщательно обдумать наряд. Возможно, придётся что-то докупить. И на всё это три часа? Да ты с ума сошёл! Вместе со всей своей семьёй!

— И что делать? — кое-как любимый приходит в себя. Почти.

Пришлось ему слать эсэмэски отцу, брату и бабушке. Звонить уже поздно, кто-то уже и спать лёг. Хальмони, так наверняка.

Хальмони он и звонит утром. Объясняет со всем почтением, что они бы и рады, но вот никак. Обстоятельства непреодолимой силы заставляют перенести наш визит на сутки. Хальмони возразить нечего, она тоже женщина и осознает, это их прокол.

— Ничего не понимаю, — комментирую я, — Ладно твой отец, он — мужчина. Но у тебя есть нуна, мама, хальмони! Столько женщин и ни одна не догадалась, что мне нужно время на подготовку! Или они нарочно это сделали? Бойся женских интриг, Чжу! Бойся!

Последний вопрос опять выбивает ЧжуВона из колеи. Бедный мой глупый корейский мальчик! Теперь будешь подозревать своих женщин в интригантстве. И как ты выкрутишься?

— Против женских интриг у меня есть ты, — Бинго! Выкрутился!

А впереди нас ждёт целый день веселья…

11 часов, выходим из салона красоты, где мне навели ту самую красоту на все двадцать моих и без того очаровательных ноготочков. Попали мы сюда не сразу.

Два часа назад на выходе из дома меня осеняет очередная идея. Кто я сегодня? Сегодня я — капризная красотка, буду отрываться на полную! Why not?

На подходе к машине устраиваю ничего не подозревающему ЧжуВону лёгкий скандальчик. Маленькую истерику на ровном месте. И так хорошо на душе становится… вот оно, то самое женское счастье. Вот почему девушки мозг парням выносят. Это ж какое наслаждение!

Останавливаюсь и заявляю:

— Только сейчас поняла, какую ты свинью мне подстроил!

— Какую свинью? Что значит «подстроил»? Что ты такое говоришь, Юна?

— Это значит, ты мне пакость сотворил.

— …

— Ты знаешь, что означает для девушки первая близость? Самая первая в жизни. Это огромное и важное событие. Ты с этим согласен?

— Э-э-э, ну, наверное… — чувствует, что нечто назревает и поэтому мнётся ЧжуВон.

— Я только что вспомнила. Я очень давно не делала педикюр. И перед замужеством, которое ты обрушил на меня, как горную лавину, я не успела его сделать. Теперь меня до конца жизни будет терзать мысль.

— Какая мысль?

— Такая! На моём правом безымянном пальчике лак в одном месте скололся. А на левом мизинце был заусенец! В такой важный момент моей жизни, — мой голос наполнен нескрываемым трагизмом.

— Я не выглядела безупречно! И виноват в этом только ты. Народные традиции не зря предусматривают многодневную подготовку невесты к свадьбе.

— Неправда! — кажись, ЧжуВон опомнился и стал защищаться, — Ты выглядела на все сто. Не видел никакого заусенца! А если он и был, то мог тебя только украсить. Каждый миллиметр твоего тела идеален и совершенен. И тогда, и сейчас и всегда!

— Всё равно ты виноват, — резко сбавляю тон, против ударной дозы комплиментов устоять практически невозможно, — Моё самоощущение пострадало. Я не выглядела настолько хорошо, как могла.

— Принцесса, — ЧжуВон пододвинулся вплотную, — просто скажи, чего ты хочешь? Это же так просто.

Скептически хмыкает. Легко отделаться хочет. Нет уж! Чуть отворачиваюсь и задираю носик.

— Не знаю! — покапризничать самое время, — Ты виноват, ты и думай, что делать.

— Едем делать тебе педикюр? — неуверенно предлагает ЧжуВон.

— Точно! — немедленно вдохновляюсь, стервозный тон исчезает бесследно, — Ты — гений. Едем!