Месть мажора

И почему меня это так бесит? Ну, хотят студентки облизывать его с ног до головы, позволять делать то, что он хочет. Мне-то что? Меня разве волнует моральный облик незнакомых мне девушек? Нисколько! Просто удивительно, я одна была с ним груба. А если бы все вместе дали ему отпор, просто не замечали, то сбили бы с него эту маску мачо.

Пора открывать феминистское движение. Усмехнулась, представив, как я призываю вступить в ряды моего движения, хожу с транспарантами под дверьми ВУЗа. Глаза мажора заблестели самодовольством. Этот пуп Земли принял мою улыбку на свой счет. Класс! И не переубедить ведь его.

— Так рада меня видеть, что прямо светишься, Бэйби?

— Иди куда шел! — Идиот! Самовлюбленная скотина! С тестостероном вместо крови, и головой, забитой тачками и телками! Он бесит меня еще больше, чем «Андрюша». А мне казалось, что на отрицательные эмоции меня может вывести только он.

— Пропустишь? — мне хотелось, чтобы он поскорее свалил куда-то. И я зачем-то подошла к креслам, думала он пройдет позади меня. Резкий аромат дико дорогого одеколона окутал меня. И мне почему-то он нравился. Его руки легли мне на бедра и дернули на себя. Я оказалась прижата к стальному телу нахала, толпа студентов сомкнулась. Мы стояли, как селедки в бочке, невозможно сдвинуться с места. Попыталась рыпнуться, но он еще крепче прижал меня к себе.

Хреново я его ударила между ног, там опять всё более чем в порядке. В мой зад упиралась бита мажора. Он ею вполне может играть в бейсбол. Как баттер он был бы незаменим.

— Отодвинься! — прошипела сквозь зубы.

— Я не могу, Бэйби.

— Прекрати меня так называть!

— Тогда скажи имя, — прошептал в ухо, задевая губами мочку. Это будет невероятно длинный день.

Девушки, которые совсем недавно так мило улыбались, теперь смотрели на меня волком. Если так дальше пойдет, то все студентки возненавидят меня, сочтут главной соперницей. Еще мстить начнут. Да, да. Женское коварство не знает границ. А я просто хотела учиться, быть незаметной. Получить корочку, доказать отцу, что я способна на большее, чем просто «рисуночки рисовать», как он говорит. Тогда бы он отстал от меня, и я претворила в жизнь мечту. Дал бы денег под проценты. Я бы раскрутилась и отдала. Ведь план был до простого смешной, пока в моей жизни не появился один наглый выскочка.

Ректор вышел на сцену. Начал толкать речь об успехах ВУЗа. О том, какие знаменитые компании рады принять на практику студентов лучшего учебного заведения. У него такой монотонный голос, что я начала клевать носом. Руки на моей талии двигались, выписывая большими пальцами круги на бедрах.

«Какая прелесть!»

Мои гормоны неожиданно взбунтовались, сочли, видимо, что альфа-самец-придурок нам идеально подходит для горячей ночки.

Всегда смеялась над подружками Ниной и Любой, когда они рассказывали, что теряли голову от невинных касаний. Я всерьез не верила. И вот моё тело взбунтовалось!

Жар распространялся, медленно захватывая каждый участок. Дышать стало тяжело, хотелось сбежать, но люди спереди толкали все ближе к нему, ноги на шпильках устали стоять в одном положении. Я переступала ногами, отчего моя попка терлась о его пах. Кому-то, похоже, тоже трудно это дается. Он запыхтел, как паровоз, руки сильнее сжали мою талию.

— Тише, Бэйби, а то я подниму подол и поимею тебя прямо здесь.

Мне нужно съязвить, послать его. А я слушаюсь, стою и не дергаюсь.

Что же наш ректор такой говорун то! А как же краткость — сестра таланта?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5

Кирилл

Поддеваю подол платья, пальцами медленно ползу вверх.

— Ты с ума сошел? Убери руки! — каблук рыжей впивается в дорогие туфли, она поворачивает, чтобы причинить больше боли. Стискиваю зубы.

Эта телка вконец оборзела! То по яйцам так бьет, что в ушах звенит, то готова порезать меня на куски каблуком. Расставляю ноги шире, сжимаю ее коленки своими.

— Подонок! — шипит стервоза, пока моя рука добирается до кромки чулок. Чулок! Твою мать! Хочу это видеть.

Палец гуляет под резинкой. У нее бархатная нежная кожа.

— Ты когда-нибудь смотрела Хентай? — Бейби краснеет. Конечно, порнушку она смотреть не будет, а вот пошлые мультики — запросто. — Там есть такой мультик, девчонок имеют прямо в поезде.

— Я не хочу слышать о твоих грязных предпочтениях. Я никогда не смотрю подобную хрень!

— Врешь, я по твоим покрасневшим щекам это вижу. Признайся, — нашептывал ей в ухо. Ты тайком мечтала такое испытать.

— Нет, — глухо отвечает она.

— Мечтала! Хотела. Как ты думаешь, почему они не сопротивлялись, не звали на помощь? Боялись позора, или не хотели, чтобы кто-то остановил это? Хочешь, чтобы весь ВУЗ узнал, что я пробрался к тебе в трусики в первый же день? Спорим, ты уже мокрая? — моя ладошка ложится на лобок. Да, черт возьми! Бинго. Она неприлично мокрая.

— Мерзавец! — сквозь зубы говорит она. Я положил голову на плечо, пальцами прокрался под кромку трусиков.

— Люблю лысую киску, — шепчу на ухо. Рыжая сдалась, откинулась головой мне на плечо. Член пульсирует, чует добычу, зрение затуманилось, кошусь на то, как часто вздымается ее грудь, как белые клыки, яростно вонзаются в пухлую губку. Придерживая одной рукой за живот, вонзаю средний палец внутрь. Мягкая податливая плоть сдается под моим натиском. Скольжу туда-сюда, двигаю бедрами вперед, в том же темпе, что и пальцами внутри нее. Ощущается, как будто мы без одежды.

На заднем плане ректор не перестает п*здеть, скучающие унылые студенты делают вид, что слушают, кто-то просто копается в телефоне. А я, в конце зала, имею рыжую пальцами!

Она совсем потеряла стыд, расставила ножки шире.

— Хочу твою узкую дырочку, — хрипло шепчу ей на ухо, прикусывая мочку.

— Боже, как же я тебя ненавижу! — говорит она и начинает сжиматься, бархатная плоть обхватывает мой палец, и отпускает, она невероятно мокрая. Я продолжаю двигать бедрами, мой член втиснулся между ее булочками в виде сердечка. Она бьется в конвульсиях и так прекрасна в этот момент, что я кончаю. Впиваясь в шею зубами, всасываю кожу, чтобы только не зарычать на весь зал.

Мы кончаем под громкие аплодисменты. Люди начинают расходиться, сначала первые ряды, потом дальше, скоро и до нас очередь дойдет. Моя Бейби раньше меня приходит в себя.

— Убери руку! Скорее! — с сожалением покидаю горячее местечко. Ноги ослабели, кажется я спустил в штаны месячную дозу спермы.

Пока я размазанный и озадаченный стоял и думал, как это получилось, что я, как школьник кончил в штаны, проказница унеслась вместе с толпой.

И вот ее взлохмаченная макушка мелькает у самого выхода. Нельзя ее выпускать! Надо брать, пока тепленькая и с вынесенным оргазмом мозгом.

— Пошли вон! — рыкнул я. Толпа послушно расступилась, прижимаясь к стене, опустив головы. Перепрыгивая через две ступеньки, сбежал вниз.

— Дорогу! — султану секса.

— Эй, Бэйби! — крикнул я своей жертве. Она обернулась. Что ж приручение идет, как нужно. Сучка выучила свою кличку.

— Ты кое-что оставила, — подношу мокрый средний палец к лицу, и облизываю. Она красная, как рак. В глазах адово пламя. Удивляюсь, как эта ведьма не спалила меня на месте.

Потом она берет себя в руки. Победно улыбается.

— Извини, но прежде, чем разговаривать с взрослыми девочками, научись не обделываться в штанишки «малыш», — это она опять намекает на мой член? Стерва!

Проходящие студенты косятся. И правда, на моей ширинке растет мокрое пятнышко. Ох, черт! Кто-то опять начинает хихикать, я снимаю с себя пиджак и вешаю на руку. Злюсь еще больше.

Девчонки хихикают, но громче всех смеется ведьма. Так задорно, так раскатисто, оголяя вампирские зубки. И я залипаю.

Она, помахав ручкой, удаляется. И я понимаю, рыжая опять выставила меня на посмешище перед всем ВУЗом. Второй раз за день!