Страница 21 из 42
— Видел, но я подумал, это потому, что она изменила мне, — поморщился от понимания того, каким я идиотом был. Как можно было Гелю заподозрить в этом.
— Это теперь неважно! Геля не желает тебя больше видеть. Никогда!
— Она, правда, потеряла нашего ребенка? — в горле встал ком, мне сложно было это спрашивать.
— Кто тебе сказал?
— Приходила Светлана, — не стал вдаваться в сложные семейные отношения и уточнять, кем приходится мне Света.
— Ну, раз она так сказала, так и есть. Но на её месте, я бы тебе ничего не рассказывала.
— Скажи, пожалуйста, в какой больнице она лежит.
— Нет. Я не скажу. Я считаю, всё к лучшему. Ты ей не подходил. Разве тебя можно назвать мужчиной? Ревнивая истеричка, вот ты кто! На тебя нельзя положиться, ты не способен стать опорой для Ангелины.
— Нет, пусть она сама это решает.
— Кирилл, я не буду помогать тебе в этом. Всего хорошего, господин Зверев.
Оставалось последнее место, где я мог поискать Гелю. Её дом. Представляю, что меня там ждет.
Подъехал, смотрел на ее окна. Вспоминал, как залез в окно в начале нашего знакомства. Двери подъезда открылись, и оттуда в домашних спортивных штанах голым по пояс выскочил отец Гели.
— Что ты здесь делаешь? — Николай накинулся на меня, схватил за грудки. Его глаза сверкали ненавистью. Я его понимаю.
— Я хочу её видеть.
— Ты охренел? Ты и так принес ей слишком много бед. Если бы я только знал, что она встречается с тобой, увёз бы её на необитаемый остров! Но не позволил этому случиться. Геля всегда была слишком самостоятельной. Что она задумала, то всегда и делала. А нужно было настоять, хотя бы в этот раз.
— Я хочу видеть её. Скажите, где она.
— Ты не понял? Вали отсюда на хрен, мажор чёртов! — Николай достал из-за пояса табельное оружие и приставил к горлу. Клянусь, если ты сию же секунду не свалишь отсюда, я тебя пристрелю.
Я обхватил руками дуло, расстегнул куртку, направил прямо в сердце.
— Стреляйте, я не уйду! — Николай тяжело дышал. Я видел, как он бешено сверкает глазами. Я не боялся смерти. — Не хочет видеть, значит, так тому и быть.
— Ты потерял её, — спокойным голосом сказал Николай. — Геля теперь с Андреем. Он сделает ей предложение. И она согласится.
— Что? Она любит меня, ждала нашего общего ребенка.
— Уже нет. Не любит, после того, как увидела тебя с другой. Не приходи, ей и так сейчас плохо. Видеть тебя, значит, ковырять свежую рану. Ты будешь ей напоминать о ребенке, которого она хотела, но потеряла. Из-за тебя, — слова отца Гели вонзают в грудь тупой нож, прокручивают. Я причинил боль единственному человеку, которого полюбил. Опустил голову вниз, пытаюсь выровнять дыхание, не могу смотреть ему в глаза.
Стыд, я ощущаю его впервые. Мы встречаемся взглядом, Николай уже у двери, долго смотрит на меня, словно что-то решает, потом, поджав губы, уходит. Я, задрав голову, смотрю в окно, перед глазами пелена, мне кажется, что я вижу чью-то тень в окнах Гели. Проморгался. Нет. Показалось. Решительно иду к машине.
Я обзвоню все клиники и найду ее. Я должен с ней увидеться, хотя бы сказать, как я ее люблю. Она должна знать.
Глава 38
Кирилл
Начало июня. Солнце греет, слепит. Поправляю солнцезащитные очки, присев на капот Макларена, с волнением встречаю паркующиеся машины. Столько дней искал встречи с Гелей, но папаша подпол хорошо её спрятал. Сегодня мне предоставится такая возможность. Она перевелась на заочное, и должна сегодня сдавать экзамен. Не забьёт же она на учёбу? У меня одна возможность не облажаться.
Машина Гели подъезжает, паркуется рядом с моей. Больше нет места.
Она выходит, вижу, как хмурит брови, закутывается в кардиган.
— Геля, подожди! — она только ускоряет шаг. Разворачиваю её к себе лицом. Как же я по ней скучал! Эти глаза, которые смотрят на меня с ненавистью. Я как верный пёс готов вилять хвостом перед ней. Она как-то изменилась, только не пойму, в чем конкретно.
— Чего тебе, Зверев?
— Нам нужно поговорить.
— Я так не думаю. Нам не о чем больше разговаривать. — Хочет уйти. — У меня сессия началась.
— Я хотел извиниться. За то видео, я думал, что ты мне изменила. За ту девушку. — Её лицо перекашивается, искажается болью. — И за… — не могу произнести вслух «за ребёнка».
— Не стоит! Уже поздно, Кирилл. Я ждала твоих извинений месяцев шесть назад. Или хотя бы там, в клубе. А теперь они не имеют значения.
Она набирает побольше воздуха и как скороговорку говорит, убивая меня всего тремя словами: Я выхожу замуж.
— Что? Геля, не шути так! — рычу зверь.
— Это не шутка.
Притягиваю её к себе.
— Белка моя, маленькая, — наслаждаюсь её запахом, хрупкой фигурой, хочется взвалить её на плечо и утащить, но сделаю только хуже.
— Уже не твоя! — она с силой отталкивает меня.
— Прости меня. Дай мне шанс. Не уходи, пожалуйста, — мне самому противно, какой скулящий у меня голос.
— Ты бы простил измену? — вспоминаю то время, когда впервые увидел эти фотографии с участием Гели. — Вот видишь! — она горько ухмыльнулась. — И я не прощу. Ты предал меня, Кирилл. Уже ничего не вернуть. А знаешь, дело даже не в твоей измене. В твоей ревности, как ты любил меня изводить. Только я не могу так жить, в постоянном недоверии, как на вулкане. Ждать, что однажды ты убьешь кого-нибудь, если он окажет мне знак внимания.
— И кто он? — глухим голосом спрашиваю я.
— Андрей, — она потупила глаза, изучает носки кроссовок.
— Полицейский ушлёпок?
— Вот о чём я и говорю, Кирилл! Ты невозможен.
— А он? Он даёт тебе то, что ты хочешь?
— Он мне доверяет. Он не будет верить каким-то фотографиям, он спросит сначала меня. Не будет унижать меня, показывая видео перед всеми. Не будет пользоваться мной в VIP кабинке. А если он захочет изменить, он сначала скажет мне, что мы расстаёмся. Не будет спорить, что трахнет меня, чтобы получить машину, — глаза злобно сверкают, руки сжимаются в кулак. Она вырывается, уходит. У меня нет сил её догнать. Ведь всё правда. С*ка! Всё так и есть. Я сам виноват в том, что натворил.
Через два дня на мой телефон приходит фотография счастливой пары. Гели и этого Андрея. Ярость поглощают меня, глаза застилает красная пелена. Я с ненавистью смотрю на Феррари и Макларен. Свидетели моего предательства. Её я променял на груду железа. Мне нужно куда-то деть ненависть, выместить её на чём-то.
Беру биту, и превращаю машину в груду металла. Осколки стекла разлетаются по гаражу, чем-то напоминают мою разбитую жизнь.
Перед глазами стоят фотографии счастливой парочки, где Геля смущенно улыбается, а её под руку держит этот хмырь, Андрей.
Закончил с машинами, силы покинули меня, скатился на пол. Всё равно, что стёкла режут, хрустят под ногами, руки в крови. Дышу, как загнанный зверь, не могу успокоиться.
В гараж заезжает машина отца. Я не двигаюсь, смотрю в одну точку, мысленно я далеко.
В поле зрения попадают ботинки отца.
— Что случилось?
— Как ты пережил, что мама ушла к другому? Как после этого жить? — Отец садится рядом со мной. — Станет когда-нибудь легче? — смотрю на отца. Его скулы ходит ходуном.
— Я переключился на работу, вкалывал, как проклятый. Надеялся, она заметит мои успехи и вернется. Переключись и ты. Тебе же предлагают стажировку в Америке. Езжай. Возможно, тебе удастся найти ту, с которой ты будешь счастлив.
— Я её нашёл. И потерял. По своей глупости.
Глава 39
Почти два года спустя
Геля
Я заканчиваю наводить марафет, смотрю, как мой муж застегивает рубашку, вижу голый красивый торс. Смущаюсь. Мы не первый год вместе, а я все никак не могу побороть это чувство. Будто он мне чужой.