Коронный дознатчик. Сыскарь

Наверное, ровесник комиссара. Лет на пятнадцать или двадцать старше меня. Высокий лоб, крупный прямой нос, торчащие в стороны усы с забавными завитушками. Квадратный подбородок, гладко выбритый аж до синевы. Темные курчавые волосы, седые на висках. И обрамляющие лицо, пышные угольно-чёрные бакенбарды. Во взгляде серых глаз чувствовалась стальная воля и непоколебимая уверенность в собственных силах.

Одет дознатчик был в длинный бежевый сюртук поверх белоснежной сорочки со стоячим воротником, стянутым пышным галстуком-бабочкой. Светло-серые узкие брюки заправлены в высокие сапоги. Одним словом, весьма щеголеватый тип, да ещё и солидной комплекции.

И вот это за его жену переживал комиссар? Да я на фоне этого товарища выглядел бледной амёбой, на которую и не взглянет никто, тем более жена Коронного Дознатчика. И уж тем более, что оказалась она, пусть и не совсем юной, но всё же достаточно молодой и просто неотразимо красивой.

Стоя чуть позади мужа и будучи ему ростом по плечо, девушка являла собой пример сногсшибательного очарования. Голубоглазая блондинка с тонкими изящными чертами лица. Пышная шевелюра была собрана на затылке и запрятана под какую-то сетку, украшенную блескучими стразами. Приталенный жакет и брюки бледно-голубого цвета прекрасно подчёркивали стройность фигуры. На ногах – такие же, как у мужа, высокие сапоги, только имеющие более высокий каблук. Не девушка, а леденец на палочке.

Эта парочка на конную прогулку, что ли, собралась? Похоже, вовремя мы их перехватили.

Пока я, выбираясь из повозки, пялился на дознатчика и его жену (если честно, то на жену, конечно, больше), господин комиссар бодренько спрыгнул на мостовую, обогнул экипаж и кинулся раскланиваться.

– Ваши высокородия, несказанно рад видеть вас в добром здравии и благостном расположении духа, – довольно трепетно, но не особо лебезя, поприветствовал он семейную чету и махнул рукой в мою сторону: – Позвольте представить вам господина Владислава Штольца. Того самого иномирца, о котором я сообщил вам в послании.

Это когда он успел что-то послать и сообщить? Посыльного, может, вчера отправил с донесением? Не по телеграфу же передал. Я что-то вдоль дороги, пока ехали из станицы, столбов с проводами не наблюдал. Только в городе таковые замечены были, да и те вроде только фонарные.

– А это, – комиссар обернулся ко мне и широким жестом указал на хозяев дома, – её высокородие княгиня Снежина-Карабашская и господин Коронный Дознатчик князь Снежин.

Я, терзаясь сомнениями, стоит ли выдавать что-нибудь навроде «очень приятно» в ответ на представление высокородных особ, молча склонил голову. После чего удостоился лёгких благосклонных кивков князя и княжны.

Так и не понял, сделал ли я всё правильно или же мне великодушно простили оплошность, как глупому попаданцу, не знакомому пока с местными правилами этикета.

Девушка, вопреки моим разыгравшимся комплексам, разглядывала меня с живым интересом. Хотя, скорее всего, это было обычное любопытство, причём вызванное не моей неотразимой красотой и мужественностью, а всего лишь иномирским происхождением. Не удивлюсь, если её и вовсе интересовал лишь мой необычный наряд.

Господин же дознатчик взирал на меня свысока, не выражая никаких особых эмоций, так, словно просто взглянул на календарь и узнал, какой нынче день недели. Ну пятница и пятница, иномирец и иномирец. Подумаешь, какая ерунда.

Тем не менее князь первым прервал неловкое молчание:

– Рад нашей встрече, господин Штольц. Ваша помощь, о сути которой вам наверняка уже поведал господин Районный Комиссар, придётся мне как нельзя кстати.

– Взаимно, – только и успел кивнуть я в ответ. В следующий же момент внимание моё отвлекла открывшаяся дверь и появившийся на крыльце весьма необычный тип.

Ну понятно теперь. Что может заинтересовать князя во мне, когда его окружают подобные создания! Это что ж за чудо-юдо такое?! Гоблин? А почему он такой высокий? Ростом с княжну и даже чуть выше. Гоблины вроде мелкими должны быть.

– Князь, княгиня, ваши головные уборы, – как-то гнусаво, но весьма чопорно проскрипел этот странный субъект, протягивая дознатчику и его жене шляпы-цилиндры с нацепленными поверх тулий защитными очками. Как у первых мотоциклистов или лётчиков начала прошлого века.

На шляпы, правда, я лишь мельком взглянул. Всё-таки этот тип, что, скорее всего, выполнял при княжеской чете обязанности слуги или камердинера, был куда необычнее.

Прежде всего бросался в глаза оливково-зелёный окрас странного товарища, явно принадлежащего к мужскому полу. И имеющего весьма преклонный возраст, если судить по жутко морщинистой коже на совершенно лысой голове и костлявых руках.

Грандиозных размеров нос старика загибался книзу, словно орлиный клюв. И чуть ли не дотягивался до острого подбородка, гордо и независимо выдающегося вперёд.

Верхняя губа, видимо, из-за отсутствия зубов, западала внутрь. Зато неплохо сохранившиеся нижние зубы острыми клинышками выпирали наружу, добавляя жути и так к довольно хищному виду старика.

Глаза абсолютно чёрные, словно белков и в помине нет. Просто жуть какая-то.

Но больше всего поражали непропорционально огромные, слегка обвислые уши, забавными локаторами торчащие в стороны и живущие своей, казалось, совершенно независимой от хозяина жизнью. Они постоянно шевелились и двигались, каждое само по себе, словно пытаясь уловить мельчайшие звуки и шорохи, доносившиеся с улицы.

Длинная серо-зелёная ливрея с жёстким воротником-стойкой, походила больше на шинель. И, будучи застёгнутой наглухо, плотно облегала худосочное тело старика. Создавалось впечатление, что, именно благодаря этому, дедок и держится прямо, не сгибаясь и даже почти не сутулясь.

– Это наш дворецкий Ян Флипке, – представила мне княжна эту жуткую помесь Чебурашки и Крокодила Гены. – Он проводит вас в ваши покои и покажет дом.

Старик чуть повёл головой, скорее обозначив, чем совершив, поклон и неожиданно молодецки щёлкнул каблуками туфель, сильно напоминавших комиссарские. Такие же тупые носы и крупные блестящие пряжки.

– К вашим услугам, сударь, – несмотря на вполне вежливое обращение, не похоже было, что дедуля сильно рад моему появлению в доме. Хотя, возможно, такое ощущение возникало из-за слишком пронзительного взгляда – недоброго и колюче вперившегося в меня из-под почти безволосых бровей. А возможно, из-за неприятного голоса, своей скрипучестью переплюнувшего даже звук открываемых ворот пристроенного к особняку гаража.

То, что это именно гараж, а не какой-нибудь склад или конюшня, стало ясно с первых же донёсшихся оттуда звуков – мерному перестуку работающих механизмов и шипению сбрасываемого клапаном пара.

– Господин, ваш пароход, – проскрипел дворецкий, указывая на выкатывающийся из ворот автомобиль.

Вот это агрегат! Всё те же три колеса и пассажирские места за креслом водителя. Только позади, вместо заводного механизма, всё то, что положено иметь транспортному средству с паровым двигателем: котёл с топкой, поршневая система со всякими шатунами да маховиками и, конечно же, трубы, куда без них. Одна – нещадно дымящая, идущая от топки, и ещё две, потолще и потоньше, – явно предназначенные для выхода пара.

Управлял автомобилем человек в застёгнутом доверху свободном бесформенном плаще, в нахлобученной на голову шляпе-котелке и в нацепленных на нос мотоциклетных очках.

Я разглядывал шофёра и управляемую им доисторическую конструкцию с любопытством, а вот физиономия комиссара сияла завистливым восторгом. Ещё бы, самая ведь передовая техника. Наверняка, этот мастодонт автомобилестроения ценится местными жителями куда выше даже механических колесниц.

– Вы уж не обессудьте, господа, мы с супругой собирались прокатиться до торговых рядов, – князь, приняв из рук дворецкого шляпу и водрузив её себе на голову, обернулся к нам с комиссаром. Не похоже было, что он оправдывался. Скорее, ставил в известность о своих намерениях. – Много времени это не займёт. Буду рад встретиться с вами за обедом. Валяй Силович, вы ведь тоже останетесь отобедать с нами?