Страница 65 из 94
*** Конец Интерлюдии. ***
Начались каникулы с того, что я забежала в банк и забрала оттуда чашу Хаффлпафф, которая уже дожидалась меня там, хотя выглядела эта вещь не совсем как чаша, а больше была похожа на широкий, золотой кубок.
— Мама, смотри, это будет тебе, — сказала я, извлекая этот кубок из специальной сумки с изоляцией для опасных артефактов.
— Это последний крестраж? — подошёл к нам Сириус.
— Да, папа, сейчас я дёрну посильнее.
Вырвать очередной, не самый большой по объёму крестраж, вышло легко, и я даже поглотила магическое и ментальное начало, присоединив их к своим, однако последнего осколка Волдеморта я не почувствовала, и мои брови поползли наверх.
— Что? Что случилось? — обеспокоилась моя мама.
— Последний кусок… оказался не последним. Этот уродец либо успел создать еще один крестраж, хотя нет… не мог, там уже было реально просто не из чего, если его хоть раз надломить, это уже будет животное, либо кто-то сумел найти и оживить этого урода в виде гомункула, который и удерживает его в этом мире.
— Но кому могло такое понадобиться? — удивился папа.
— Да мало ли среди пожирателей больных ублюдков?
— А сам Тот-кого-нельзя-называть не мог призвать к себе одного из своих слуг?
— Да чем этот магл может кого-то призвать? Я же у него полностью забрала всё его магическое ядро ещё в первую нашу встречу, и взять ему новое уже неоткуда. Этот механизм перерождения он собственными руками поломал.
— И что теперь делать? — спросила мать.
— А я знаю? Видимо ничего… ждать…
— Может стоит как-то его разыскать?
— Я что, детектив? Где я буду искать этого уродца? Кто его знает, где он там находится, сам всплывёт, если понадобится, такое дерьмо всегда всплывает, ну а пока — на, это тебе, — отдала я маме чашу Хаффлпафф, — в твою лабораторию. Весьма полезная вещь для зельевара. Позволяет немного усиливать некоторые магические свойства ингредиентов.
***
После этого я бегала и заканчивала мои работы по артефакторике и ритуалистике, выслушивая постоянную критику от мистера Густавсона. Было хорошо заметно насколько сильно он сдал за пару лет. В последнюю нашу встречу он открытым текстом заявил мне, что уже чувствует дыхание смерти на себе, но меня он до мастерства довести ещё успеет.
Было очень грустно, это всё-таки был мой учитель, человек, которого я знала много лет, и который очень помог мне. Несмотря на его совершенно паскудный характер, я его уважала, ведь без его брюзжания я бы не добилась таких высот в артефакторике.
Моя работа была готова к концу июля, и дату моей защиты назначили аж на весну следующего года. Комиссия мастеров, присуждающих звание, не собирается каждый день по щелчку пальцев, да и звания они дают всего пять раз в году, а уж собрать вместе и ритуалистов, и артефакторов… это из разряда нереального. Вот и выходило так долго. Ну ничего, подожду.
Мы с ребятами ходили в кино, и нас с Гермионой постоянно звали на прогулки, свидания и концерты. Мы даже сходили на Нирвану и Металлику в Германии. Вот были благословенные времена, когда в четырнадцать уже везде пускали, и никто ни у кого не проверял документы. Никаких металлодетекторов на входах, и никакого face control, а я смогла оторваться как обычная девочка-тинэйджер. Ну сколько можно постоянно ботанить?
Как обычно, отрывались мы до отпада, ну и пришлось сходить по знакомым, куда нас позвали. Всякие приёмы и балы. Я уже становилась завидной невестой, но, по-моему, все они опоздали. Я из последних сил держала себя, стараясь не лезть в головы своим друзьям, но насколько я поняла, судя по эмоциям и по тому, что дома у Финч-Флетчли мы уже побывали, да и он у нас был с ответным визитом, какие-то подвижки в нужном направлении уже предпринимаются.
Что же, посмотрим ещё, что будет со мной и Гермионой. За последнее время мы стали весьма близки и гораздо больше, чем подруги и не просто объекты для дружеского сбрасывания сексуального напряжения, а нечто гораздо большее.
Так постепенно окончился июль, а в августе нас всех огорошил радостно прискакавший Сириус:
— Пап, ну какой квиддич? — спросила я, глядя на счастливого отца, размахивающего у меня перед носом целой пачкой билетов на чемпионат мира по квиддичу.
— Но это же чемпионат мира. Я на всю вашу банду билеты купил.
— Да мне этот вид спорта никогда не нравился, — заметила я.
— Мне тоже, ещё с тех пор, как Джеймс с этим квиддичем мне мозги проел, — вторила мне мама.
— Хм-м, я думал вы обрадуетесь, — стушевался он.
— Ну не знаю, мне на квиддич плевать, маме — тоже, надо поспрашивать парней и Гермиону, но, если ты так хочешь, ради тебя один вечер я готова убить на это.
— Один вечер? А как же ставить палатку?
— Какую палатку? — поинтересовалась мама.
— Ну там, на чемпионате по квиддичу. Все обычно ставят палатку за несколько дней до чемпионата и остаются там на несколько дней после.
— Не знаю, — ответила я. — Сидеть в палатке на поле с тысячами болельщиков — удовольствие весьма сомнительное.
— А мне нужна моя лаборатория. Тут как раз доходят некоторые зелья. На один вечер я отлучиться могу, но, если я уйду на несколько дней, что-то может испортиться, — ответила мама.
— Женщины! — воскликнул он. — А я пойду поставлю палатку, иначе меня не поймут, — заявил он.
— Ну поставь, — пожала плечами я. — Может, мы с мамой и друзьями к тебе пару раз зайдём.
Пришлось обзванивать всех и срочно завлекать на чемпионат по квиддичу.
— Ну папа мой купил билеты, это не моя идея вообще, — оправдывалась я.
Понятно, что каждый из них по нескольку раз переспрашивал, ведь я совершенно не болела этой игрой магов и, что более важно, не ходила на матчи по квиддичу в Хогвартсе. Для всех моих друзей билеты, которые купил папа, были сюрпризом, а Гермиона даже не знала о чемпионате.
Сириус был просто счастлив и чуть ли не хвостом вилял от радости. Он даже пошёл в палаточный городок и заранее застолбил нам место, поставив свою палатку из пыльных подвалов Блэк-хауса. С этой палаткой мы уже отдыхали на природе несколько раз, и она была серой и довольно невзрачной, что не мешало ей внутри походить на пятикомнатную квартиру со всеми удобствами.
Прибыть мы решили за день до начала чемпионата, а друзей я попросила встретить меня возле прохода в магазин мётел, на Косой аллее. Прыгала я теперь везде сама, а если спросят авроры, скажу, что меня перенёс домовик, скрытый под невидимостью. Если что, Тини всё подтвердит, ведь она меня действительно переносила, правда, не сейчас.
Встретиться мы договорились на Янтарной улице, в глубине магического поселения в Лондоне, как раз если пройти налево от Косого переулка в конце улицы и когда я подошла к скверику, где была наша точка встречи, я увидела весьма раздражающую вещь:
— А это чмо откуда принесло? — подумала я, разглядывая приставшего к Эрни плюгавого мужика, державшего его на прицеле палочки.
Эрни решил спрятаться в тени в небольшом проулке между магазинами, и был не так заметен с улицы. Вырвав у придурка палочку телекинезом, заметила злое лицо бандита и тут же вогнала его палочку ему в предплечье почти по основание и дойдя до него, сломала её внутри раны. От воплей его теперь прикрывала заглушка, не дававшая звукам распространяться наружу.
— Ты вообще берега потерял, плюгавый, нападать на моих друзей? — подходя зарядила ему кулаком в челюсть, заставив упасть.
Удар метаморфа в полной силе это похлеще, чем чугунный пресс, будет.
— Пшёл вон отсюда, урод! — рявкнула я на отползающего мага, который на карачках, еле перемещаясь, полз в дальнюю подворотню. — Если вернёшься, я тебя закопаю.