Страница 17 из 94
Здание находилось через три квартала в Лютном переулке. Мы обе накинули капюшоны, а я ещё и изменила своё лицо метаморфизмом на рыжую веснушчатую девочку. Зашли мы со стороны лестницы в подвал, где находились ещё шестеро уродов. Они вскочили, но умерли тут же. Я выдернула их души из тела.
Во второй комнате оказалось ещё двое бандитов, и больше тут никого не было, кроме маленькой девочки, широко раскрытыми глазами глядящей на нас. Она была полностью раздета и сидела на маленьком стоге сена, словно собака, забившись в угол подвала, а за ногу она была пристёгнута цепью к стене.
Мама тут же бросилась к грязной и заплаканной девочке, обняла её и укутала в свою мантию.
— Мама, ты потянешь нас двоих в трансгрессии?
— Давай на всякий случай по одному?
— Хорошо, её первую, — указала я на девочку. — Я пока тут приберусь.
Я глянула на тяжёлую железную цепь, и звенья со звоном разлетелись в стороны. Мама присела рядом с испуганной девочкой и мягким, нежным голосом заговорила:
— Солнышко, не переживай, я заберу тебя отсюда к нам. Там мы тебя помоем, накормим, оденем и вернём родителям, хорошо?
Девочка молча кивнула, а мама продолжила:
— Я сейчас перенесу нас обоих домой, а потом вернусь за своей дочерью, хорошо? Во время трансгрессии и после тебя может мутить, не пугайся, ладно?
— Да, спасибо вам большое.
С хлопком они исчезли, а я набросила одно известное заклинание, полностью разлагающее трупы, глядя, как плоть очень быстро оседает на пол.
Послышался ещё один хлопок, а я подбежала к маме, чтобы покинуть это место.
***
Первым делом я отвела девочку в ванную и дала ей спокойно помыться, выделив одно из своих платьев, так как мы были примерно одного размера. Пышные юбки, которые мне нравились, сейчас явно не подходили по ситуации. Никакого праздничного настроения ни у кого и в помине не было, поэтому я выбрала одно из двух прямых платьев с простой юбкой до колена.
Мама уже достала флакончик рябинового отвара и стояла наготове. Как только малышка вышла из ванны, мама обработала её раны, вызвав полнейший шок, когда все синяки и гематомы начали на глазах исчезать, тем временем на плите доходил простой куриный бульон с овощами. После такой длинной голодовки пытаться плотно покушать нельзя ни в коем случае.
Как только малышка покушала и даже получила добавку, мы наконец смогли расспросить её.
— Как тебя зовут, маленькая? — спросила моя мама.
— Гермиона… Гермиона Грейнджер, мэм, — ответила она.
Хм… карие глаза, распущенные каштановые волосы… Знакомое имя… из памяти всплыли отрывочные сведения. Слишком много об этом я не помнила, но имя казалось знакомым. Вроде бы главный герой этой саги про мальчика, который выжил, довольно плотно общался с некоей Гермионой, или она с ним на одном факультете училась. Хотя всё это не очень актуально. Хоть книга и напоминает этот мир, но он далеко не тот же самый. Начать с того, что здесь Поттер не мальчик, а очень даже девочка. Не думаю, что стоит опираться на знания из книжки.
***
Утро следующего дня выдалось слегка пасмурным. Последние дни лета в Лондоне не баловали нас хорошей погодой, и сейчас мы вчетвером стояли возле дома в довольно богатом районе в центре Лондона. Большой двухэтажный коттедж занимал солидный угловой участок на тихой улице. Белые стены и красная черепица, большая двустворчатая дверь и ровно постриженный газон.
На стук в дверь открыла молодая женщина с красивым круглым лицом и тёмными волосами среднего роста. За её спиной стоял мужчина более высокого роста, со светлыми волосами и вытянутым, типично английским лицом. Оба они водили взглядом по нам, не выказывая ни единого признака узнавания. Более того, мне даже показалось, что они приняли Гермиону за ещё одну нашу дочь.
— Мама, папа! — бросилась к ним Гермиона, а я внимательно смотрела на родителей. В их эмоциях сквозили шок и непонимание.
— Простите, но кто вы? — обратился мужчина к нам.
— Папа? Это же я, твоя дочь, Гермиона! — в отчаянии вскрикнула девочка.
— Роберт, я ведь говорила тебе, я не сумасшедшая, я говорила! — выкрикнула женщина. — Она выглядит точно, как на той фотографии в комнате.
— Им стёрли память, Гермиона, — сказала я, внимательно рассматривая ментальный слой у мужчины и женщины.
— Какие же скоты! — воскликнула моя мама.
— Да уж, последние уроды, надо было их убить, — сказала я со злобой.
— Так ведь ты же их и убила, — тихо произнесла Гермиона.
— Ну так я ведь и говорю, надо было, я и убила. Такие существа не должны топтать землю рядом с честными людьми.
— Кто кого убил? — в шоке произнесла женщина.
— Оборотни! — воскликнул Сириус. — Те ещё мрази! Давайте зайдём внутрь, и мы вам всё объясним и про вашу дочь, и про похищение.
Разъяснения и описания приключений, выпавших на её долю, заняли у Гермионы несколько часов. Она ведь банально отстала и заблудилась, пока бегала между книжными полками в магазине, а потом, забежав не туда, куда приличная девушка должна заходить, получила заклинание в спину. Очнулась она уже в той самой комнате и там же просидела всё это время. Всё — банальней некуда, а банда хотела сделать из неё рабыню. Такое до сих пор практикуется даже в обычном мире, не говоря уже о магическом. Она водила родителей в свою комнату и показывала свою фотографию вместе с ними. Следующим этапом мы показали им, что магия действительно существует, и только после этого Грейнджеры наконец согласились на то, чтобы мы покопались у них в мозгах, но делал это Сириус, а я только смотрела. У него, как у аврора, было гораздо больше опыта.
Когда память к ним вернулась, Эмма и Роберт ещё примерно полчаса отходили от сильнейшей головной боли и ругались. Всё-таки им выборочно затёрли целых десять лет воспоминаний об их малышке. Слёзы перемежались объятиями и портовым, чисто английским матом. Поносили они всех магов скопом и тех самых мёртвых уродов в частности, но, когда я намекнула, что мы, как бы, тоже маги, да и их дочь — маг, пыла у них заметно поубавилось.
— Мы живём в деревне “Годрикова лощина”, и там маги живут вместе с обычными людьми. Вроде никаких проблем в этом нет, да и в обычном мире подобные вещи случаются. Разве в обычном мире не было такого, чтобы детей украли у родителей?
В общем, успокаивать разъярённых дантистов, вышедших на тропу войны и записавших всех магов себе во враги, нам пришлось достаточно долго.
— А я хожу по дому и не понимаю, зачем нам дополнительная комната, в которой целый шкаф одежды на маленькую девочку. А её фотографии и наши фотографии с ней? Да даже соседи начали интересоваться, куда подевалась Гермиона, а я не знала, что ответить, — плакала Эмма. — Я не помнила никакой Гермионы и чувствовала, что схожу с ума.
Эмма и Роберт весьма настойчиво не хотели пускать свою дочь в Хогвартс вплоть до того, чтобы сбежать из страны после того, что они пережили, но я объяснила, что это не самая лучшая идея. Ведь её уже зарегистрировали, и от них не отстанут. Найдут по крови.
— Вам просто сотрут память… опять. Гермионе — тоже. Так делают. До сих пор это считалось и, увы, считается стандартной практикой, — сказала я.
— Но как так можно? Это ведь противозаконно? — возмутился Роберт.
— Как раз-таки нет, с точки зрения магов это совершенно законно. Поймите, ещё пару сотен лет назад Ведьм, таких, как Гермиона, сжигали на костре, если только могли найти, и то, что маги приходили и забирали детей из семьи, становилось для многих спасением. Да, не всё было гладко, бывали и перегибы, но их хотя бы не сжигали заживо. То, что сейчас это уже не так… ну, маги весьма консервативны по своей натуре. Они в школу ездят на паровозе, ходят в мантиях и летают на мётлах. У них может уйти ещё сотня лет, чтобы измениться, а обычный мир тем временем уйдёт далеко вперёд в эру электроники, интернета и коммерческих космических полётов, — рассказывала моя мама.