Страница 39 из 82
Слёзы брызнули из её глаз, и она убежала от меня быстрее ветра.
*** Джинни Уизли. ***
Джинни уже который день не находила себе места. Все её мечты о сильном и богатом муже… муже-герое на белом коне разбились о действительность, словно волны о скалы. Поттер был здоров, красив, богат и знаменит. Он был окружён своими друзьями, и для маленькой Джинни там не нашлось места. Сколько бы она не пыталась, не получилось с ним даже поговорить. Он её отталкивал иногда даже в очень грубой форме и никак не хотел даже на секунду остаться с ней наедине. Весь её план был рассчитан на то, что Джинни сможет завязать дружбу с мальчиком своей мечты, а он ни в какую не хотел подходить под тот идеальный образ героя детских мечтаний, который Джинни выстроила себе в голове.
То, как она страдает, он даже не замечал, или, что хуже, замечал, но ему было абсолютно плевать. Она даже по совету мамы несколько раз пыталась проронить слезу, но Поттер просто обошёл плачущую Джинни стороной и пошёл дальше. Никакого сострадания. У него на лице даже мускул не дёрнулся. Казалось, ему даже противно находиться рядом с Джинни, и он старается близко к ней не подходить, будто она прокажённая. Вот ведь чурбан, ничего его не берёт. Ей надо срочно посоветоваться с мамой.
Джинни написала слёзное письмо матери, где девочка изливала все свои беды. Кроме всего, она поделилась секретом со своим тайным другом — Томом, находящемся в старой тетрадке, похожей на дневник. Том, как никто другой, понимал её и сочувствовал. Ему тоже не понравилось поведение Поттера, и он предложил наказать его или убрать его подруг, окружающих мальчика, стоящих на пути к её счастью.
Что может понять разум маленькой взбалмошной девочки? Для неё был только недостижимый результат, Поттер, и на пути у неё стояли мерзкие девчонки. Эти черномазые Патил претендуют на дружбу с её Гарри, да и сам Поттер, который просто не понимает своего счастья. Она не подумала о том, что, если даже убрать их всех с пути, Поттер не прыгнет в её объятия. Отчего бы? А уж если узнает, кто виноват в этом, возненавидит до конца своих дней.
На следующий день, за завтраком, Джинни получила ответ от матери. Упаковку с маленькими пузырьками. Зелье дружбы для Гарри, зелье вражды для остальных гадких девчонок. Амортенцию ещё рано подливать, писала её мать, но начиная с третьего курса, они этим займутся. Без специальных инструкций подлить зелья в чай Поттеру, даже сидя близко от него, не удалось. Джинни старалась остаться незаметной, но, видимо, где-то напортачила в инструкциях…
*** Гарри Поттер. ***
За ужином в большом зале мой браслет, определитель ядов, явственно кольнуло. Я присмотрелся магическим зрением к стакану чая, который мои домовики исправно поставляли мне на стол. Так и есть… зелье. Глянув на стаканы сестричек магическим зрением тоже заметил зелья. Как она сумела такое провернуть? Так мастерски и незаметно подлить зелья... Вот что значит семья отравителей. Потомственная, блин, практика. У сестричек тоже имелись кольца, которые уже показали неучтённые добавки. Бросив взгляд на предвкушающе посматривающую на меня Джинни, убедился в своих догадках.
— У вас тоже добавки? — спросил я у сестричек.
— Ага. Кто-то подлил зелья.
— Кто-то, кто-то, будто непонятно кто, — уже с ненавистью бросил взгляд на рыжую мразь.
Ну всё, сука, учебный год только начинается, а ты уже начала свою мерзкую практику. Сгною всю семейку нахер. Терпеть не стану ни капли. Демонстративно встал из-за стола и молча подошёл к профессору Флитвику.
— Профессор, — сказал я, на весь зал, громко и чётко обращаясь к нему.
— Да-да, что-то случилось, мистер Поттер?
— Случилось, профессор. В наших напитках обнаружилось зелье, я хотел бы попросить вас разобраться с этим.
Улыбка с губ декана мгновенно слетела. Он встал, подошёл к моему столу. Я молча указал на свою чашку и стаканы Падмы и Парвати, к которым мы так и не успели притронуться. Несколько пассов волшебной палочкой и декан хмурится ещё сильнее.
— Здесь действительно зелье.
Весь наш стол перестал разговаривать, и над ним воцарилась тишина. Все обратили своё внимание на профессора. Постепенно шум начал затихать и на соседних столах. Все не могли понять, что произошло, однако им было достаточно интересно это узнать. В полной тишине мои слова в большом зале звучали достаточно громко.
— Профессор, вы можете узнать, кто подлил это зелье?
— Кто подлил — нет, но могу узнать, чья магия — наиболее близкая к нему.
Джинни уже сидела ни жива-ни мертва, глядя в пол. Ещё несколько сложных пассов палочкой, и от моего стакана к её голове протягивается вытянутый жгут бледно-жёлтого цвета. Повторив такие же пассы, профессор убедился в том, что все три жгута протянулись к владелице одной рыжей макушки.
— Мисс Уизли, потрудитесь объяснить своё поведение?
Флитвик был зол до предела. Он ненавидел, когда дети ведут свои разборки в стенах Хогвартса. Особенно он ненавидел, когда такое происходит на его собственном факультете. Такая маленькая девочка, а уже занимается чем-то настолько порицаемым. Вообще, вся эта семейка в Хогвартсе отметилась каждый по-своему. Сколько раз он хотел вышвырнуть близнецов Уизли из замка, но им покровительствовал директор.
А девочка молчала, уперев взгляд в пол, не смея произнести ни слова.
— Мисс Уизли, я всё ещё жду вашего объяснения.
Весь большой зал уже начал тихо шушукаться на эту тему.
— Профессор, а что это за зелье?
— Насколько я могу понять, это зелье дружбы у вас и зелье вражды у Падмы и Парвати Патил. По всей видимости, цель была рассорить вас с девочками и подружить с самой мисс Уизли.
После его заявления стол покинули директор и наш зельевар Хопкинс. Он хоть и не был мастером, но имел семейную предрасположенность к зельям.
Со стола Гриффиндора поднялся и Перси Уизли. Ага, побежал защищать свою сестричку.
Несколько взмахов палочкой, и зельевар кивнул:
— Да, зелье дружбы, чуть изменённый рецепт. А здесь и здесь — зелье вражды.
— Как вы думаете, профессор, разве первокурсница способна приготовить такой рецепт?
— Шансы практически нулевые. Это должен быть кто-то взрослый.
— Я хотел бы выставить официальные обвинения в сторону семьи Уизли. Я требую, чтобы Джинни была немедленно с позором исключена из Хогвартса.
— Мистер Поттер, но она всего лишь маленькая девочка, которая просто хотела с вами подружиться, а вы отвергли её предложение, — заявил мне директор. — Видимо, поэтому она и применила это безобидное зелье.
Нифига себе, так это выходит, я ещё и виноват в том, что она мне зелье подлила? В смысле, если бы я не артачился, а сам с ней дружил, то этого бы не понадобилось? Хорошенький наезд. Нет я, конечно, понимаю, что Уизли — его ярые сторонники, и он не хочет, чтобы их тут топили, но меня всё это ни капли не волнует. Это всё его проблемы.
— Директор, я ведь тоже всего лишь маленький мальчик. Такой же, как и Джинни. Но раз вы так демонстративно выгораживаете эту семейку, то вот, пожалуйста, — я взял со стола стакан с зельем и протянул его Дамблдору. — Я к стакану ещё не притрагивался. Так что он чистый. Можете выпить, раз вы защищаете отравительницу. Ведь это всего лишь безобидное зелье, как вы выразились. Вот и будете очень крепко с ней дружить. А когда эта отравительница перейдёт с лёгких зелий на Амортенцию, я и её вам стану переправлять. Чтобы дружба была крепче, хотите?
Директор смотрел на меня, подняв брови в немом изумлении, но стакан не брал.
— Ну что же вы? Не хотите? А почему же? Ведь это всего лишь безобидное зелье? Что же вы, берите, пейте, а мы все тут вместе посмотрим, насколько же это зелье безобидно.