Город-Поезд

Есть свидетели, которые видели фургоны, отъезжающие от места преступления. Но вот дальше начинается чертовщина. Эти машины на камерах вообще не показывались, хотя нашлись и свидетели, видевшие их авто прямо под камерами в момент преступления. То же касается и триангуляции сигналов с телефонов похищенных — сигнал со смартфонов пропадал и вышки сотовой связи больше не могли их отследить.

И вот, на восьмой день с начала похищений, появляемся мы — полсотни похищенных людей, лишенных имен и избитых так, что мать родная не сразу признает. Все мучители мертвы, а место удержания сгорело напрочь со всеми возможными уликами.

Хриплый довольно рассмеялся и откуда-то из-за моей подушки высунулась рука, указывающая на полицейское начальство, сидящее у двери.

— Видишь этих до-о-о-брых людей! — холода в голосе Хриплого было столько, что им воду замораживать можно. — Когда вы, пацаны, устроили пожар, приехали вообще все, кто только мог. Пожарные, медики, полиция и журналисты. И тут началось самое интересное!

Хриплый говорил хлестко, язвительно, добавляя в свой и без того пугающий голос столько яду, что полицейские недовольно морщились. Спицын же при этом от вони еще дышать в сторону как-то умудрялся. И только теперь я понял, почему Хриплый сидел за моей койкой — он уже знал Ворошилова и не желал находиться с ним рядом!

С приездом первых машин скорой в больницу среди родителей похищенных началось всеобщее счастье. Их детей нашли! Пусть и далеко не всех, но нашли. Потом кто-то из полицейских сообщил на общей волне раций, что в сгоревшей комнате вокзала нашли телефоны. Но не сказал чьи! Это важно! Просто, мол, поврежденные пожаром телефоны и надо срочно скачать с них данные. Как говорится, писец подкрался незаметно.

Уже час спустя после появления сообщения о найденных телефонах на общей частоте исчез начальник полиции нашего города. Следствие подозревало его причастность к вмешательству в работу камер дорожного наблюдения. Так преступники заметали следы.

Пропала также пара дата-программистов из двух разных компаний сотовых операторов, стеревших данные о контрактах на сим-карты у похищенных людей. Телефоны не видели сеть, а сеть в свою очередь не видела даже IMEI-адреса смартфонов похищенных людей.

Однако нашелся и еще один, куда более честный программист из дата-центра третьего и самого крупного в городе сотового оператора, который сам пришел в полицию и рассказал, что ему заплатили за удаление данных. По номерам телефонов и привязанным к ним договорам следствие выяснило точный список всех похищенных подростков. Это стало подтверждением, что сами похищения не были случайными.

Полиция за минувшую ночь обделалась по полной! Прямо обгадила свою репутацию так, что ее уже никогда не смыть, всплыви всё это дерьмо в СМИ. Начальник полиции сбежал, несколько патрулей и следователей перестали отвечать на звонки. Мэра города нашли мертвым в его незарегистрированном загородном доме, вместе с десятком забитых до смерти подростков. Что удивительно, когда иерархия в банде Корзы стала рассыпаться, мелкие исполнители не спешили сдаваться следствию. Вообще никто не явился с повинной, не считая того программиста.

Со слов Хриплого, там мужик попался тертый и подумал, что подельники его скорее всего убьют. Поэтому он жену с детьми отправил на дачу к теще, а сам пошел и сдался следствию.

Интересно получается. Один парень, сжегший вокзал — то есть я, и один сболтнувший в эфир лишнего полицейский поломали весь план банды Корзы. Ведь телефоны нашли только наши. У мучителей ничего такого не было. Следов самого «Хозяина имен» так и не нашли, но и дело никто не собирается закрывать. Исходя из масштабов преступления уже точно известно, что минимум две трети банды Корзы всё еще находятся на свободе. А это не меньше тридцати человек!

Судя по тому, как заерзали на месте Спицын с Ворошиловым, то, что сейчас собирается поведать Хриплый, они уже слышали. И весь разговор сводился к этому самому моменту.

— Роберт, посмотри на этих господ в форме еще раз, — Хриплый указал рукой на троицу высокопоставленных полицейских, сидящих у двери. — Полиция знает, что не сможет тебя защитить от мести Корзы. С таким уровнем организованной преступности в России еще никто и никогда не сталкивался. А месть будет! Не может Корза простить подобной оплеухи. Поэтому товарищи в форме предлагают тебе добровольно умереть. Здесь. Сегодня. И заметь, самое важное. Они предлагают сделать это безболезненно!

После слов Хриплого Ворошилов опустил взгляд, сдерживая улыбку. Ждет, гад, что испугаюсь! Я может и не помню ни черта, но суть уловил. Полиция хочет сымитировать мою смерть, чтобы Корзе стало некому мстить. А Спицын, приехавший из Москвы, служит гарантом того, что никто из присутствующих полицейских не работает на Корзу. И, наконец, сам Хриплый. Он мундирник, о котором говорил медик в скорой, а, значит, это он провожает пробудившихся одаренных до ближайшей станции Города-Поезда.

Получается, в палате собрались почти все, кто заинтересован в том, чтобы я был переправлен в Тальзеур наиболее безопастным путем. Причем решение надо принимать сейчас, пока я в больнице и о состоянии моего здоровья после пулевых ранений никто из посторонних не знает.

Смотрю на довольно скалящегося Ворошилова. Наверное, я должен уважать полицейских, как представителей закона, но это было в прошлом. До потери воспоминаний. Кто они сейчас для меня? Никто. Просто люди в погонах, с которыми судьба свела одной общей проблемой.

— Значит или я «умру» от ваших рук и исчезну. Или Корза найдет меня, даже если я переберусь жить в Город. Я согласен «умереть». И да! Спасибо, что помогаете.

Голос подал один из мужчин, сидевших у двери. Кряжистый, с резкими рублеными чертами лица, он походил скорее на ожившую гротескную статую, чем на живого человека.

— Не начни ты бузу с пожаром, эти уроды всех детей бы там положили. Так что не надо благодарить нас, парень. Мы, считай, ничего не сделали. А теперь даже задницу твою прикрыть не можем.