Страница 3 из 21
– Да, капитан, – растерянно произнес Дага, вытирая внезапно выступивший пот на лбу. К вечеру, закончив уборку трюма, он уселся в нем на знакомую доску и, привалившись спиной к шпангоуту7, задумался:
– Один день прожил, проживу ли следующий? Как бы там не было, а грязь с себя надо смыть.
Эта мысль понравилась Алексею, он быстро выбрался на палубу. Неторопливо подойдя к веревочному трапу, висевшему за бортом, долго рассматривал присмиревшее море, как бы размышляя о чем-то, затем, встряхнув головой, прыгнул в воду. Услышав всплеск, отдыхавшие на баке матросы, бросились к фальшборту8.
– Ты куда собрался, кусок селедки? К акулам в гости? – раздались удивленные голоса. Дага помахал рукой, как бы приглашая присоединиться к себе. Он еще не знал, что корсары категорически отвергают купание и зачастую вовсе не умеют плавать, что редко кто из них даже склоняется к идее помыться морской водой, что эти немытые и небритые люди ни днем, ни ночью не снимают своей робы. Дага не догадывался, что кубрик, где ему придется жить, будет ужасно грязной низкой темницей с двумя толстыми поперечными балками, скреплявшими корабельный корпус, забитой матросскими сундуками, кишащей клопами, черными и рыжими тараканами, блохами и крысами. Позднее он узнает, что посередине этого мрачного помещения стоят две квадратные деревянные колонны, называемые бушпритными битенгами, между которыми подвешен на ржавой цепи фонарь, горевший день и ночь, а ниже под ним устроена матросская кладовая, содержавшаяся в чудовищном беспорядке. Если бы ему пришлось спросить у матросов, где находится туалет, то те, рассмеявшись, указали бы на руслени9 и посоветовали бы крепко ухватиться рукой за ванты, чтобы не сорваться за борт. Позднее Дага узнает, что на всех парусниках того времени стойкий отвратительный запах давала вонючая смесь из дёгтя и серы, которой пропитывали подводную часть корабля и краска для наружной обшивки, приготовленная из растертого древесного угля, сажи, сала, серы и смолы. Все это будет потом, а пока он нырял и плавал у борта, наслаждаясь вечерней прохладой моря. Когда намокшая одежда стала тянуть на дно, Дага вскарабкался по трапу на палубу, снял джинсовую рубашку и принялся ее выжимать. Его мускулистое тело, обдуваемое ветерком, заиграло мышцами. Капитан наблюдал эту картину с юта10, где сидел в шезлонге, покуривая трубку. Скривив губы в язвительной усмешке, чуть слышно произнес:
– Не похож ты, обломок мачты, на моих матросиков. Морских законов не знаешь, ну, ничего сейчас научу.
С этими словами он спустился на палубу и подошел к Даге.
– Кто тебе разрешил покинуть борт корабля? – едва сдерживая ярость, спросил Дракон, и, повернувшись к матросам, приказал:
– Боцмана ко мне.
Когда подошел Атилл, скомандовал:
– Выпори эту скотину за непослушание.
Не успел Дага сообразить, что произошло, как два матроса схватили его за руки и поволокли к грот-мачте11, где быстро и ловко привязали. Атилл, достав из-за пояса саблю, принялся лупцевать по голой спине. Отсчитав двадцать ударов, посмотрел на Дракона. Тот дал знак прекратить экзекуцию. Матросы отвязали Дагу и бросили на палубу. Он перевернулся на живот и стиснул зубы, по бокам стекали капельки крови.
– В первом же порту сбегу из этого ада, – пронеслось в его голове, – голодный, избитый, а что будет завтра?
Прошло несколько минут. Дага с трудом дополз до степса12 мачты и оглянулся, вслушиваясь в плеск волн. Он увидел на шканцах Дракона с трубкой в руках и боцмана, матросов, занимавшихся починкой парусов на баке, кока13 по прозвищу Огонек, вытряхивавшего за борт золу. Корабельная жизнь текла привычным руслом, и никто из команды не обращал внимания на Дагу, в мимолётных взорах матросов он не увидел сочувствия. Старенький барк, латанный-перелатанный, битый ядрами14, с обросшим ракушками и водорослями днищем, тихонько поскрипывал, как бы жалуясь на свою пиратскую жизнь, на то, что давно не видел верфи, где старательные руки корабельных мастеров, заботливо лечили боевые раны, красили борта и смолили такелаж15. Вслушиваясь в звуки моря, Дага остро ощутил одиночество и безразличие окружающих людей. Он вдруг осознал, что экзекуция на «Шалунье» привычное дело, что капитан может распорядиться его жизнью, как и жизнью любого матроса, по своему усмотрению. С чувством обреченности Дага закрыл глаза, погрузившись в дремоту. Его разбудили громкие удары склянок, отбиваемых вахтенным матросом в судовой колокол, и хриплый голос Дракона, доносившийся с юта. Открыв глаза, он увидел светлеющее на востоке небо и силуэт капитана у гакабортного фонаря16. В голове промелькнула мысль:
– Почему зазвенел колокол, что случилось?
Дага еще не знал, что склянки помогают морякам следить за началом или концом вахты17, что один удар соответствует тридцати минутам, два – одному часу и так далее вплоть до восьми ударов, означавших четыре часа, что счет времени начинается в полдень, когда бьют рынду (особый звон в два удара).
– Хватит валяться на моей палубе, бездельник. Возьми на камбузе18 кусок лепешки и лезь в «воронье гнездо». Увидишь посудину, кричи, – сердито скомандовал Дракон, заметив, что Дага зашевелился.
– Хорошо, капитан, – отозвался тот, надевая высохшую рубашку и направляясь к крохотной дверце на корме, где находилась кухня. Его встретил терпкий запах поджариваемого мяса, дыма, подгоревшего сала. Около маленькой печи, труба которой выходила через боковую стенку за корму, хлопотал кок Огонек. Обернувшись к Даге, этот невзрачный человечек средних лет поправил на голове грязный засаленный колпак, и вопросительно посмотрел.
– Капитан приказал взять лепешку и лезть в «воронье гнездо», – сказал Дага.
Огонек несколько секунд разглядывал его, затем, бормоча отборные ругательства, протянул кусок лепешки. Хлебный запах приятно защекотал нос. Дага с жадностью принялся жевать. Эти мгновения были для него самыми счастливыми за последнее время. Расправившись с лепешкой, направился к грот-мачте. Подойдя к ней, задрал голову.
– Высоко и качает, – с замиранием сердца подумал он, ощутив, как ноги внезапно отяжелели. С трудом отрывая их от палубы, подошел к вантам и медленно полез вверх. Где-то на полпути с опаской посмотрел вниз и почувствовал головокружение. Тело оцепенело от страха и не хотело лезть дальше, руки мертвой хваткой вцепились в выбленки19. Дага остановился, ощутив неприятный холод в груди и противную дрожь в коленях.
– Лезь дальше, трус, – хихикнул внутренний голос, – Тоже мне мужик. Трясешься как бараний хвост. Матросы десятки раз в день лазают по вантам, работая с парусами. Ты еще по стеньгам20 и канатам не ползал. Где же твоя сила духа? В пятки ушла?
– Слушай, заткнись, а! – вдруг обозлился Дага и, преодолевая себя, с каким-то остервенением полез вверх. Добравшись до «вороньего гнезда», где обычно находятся марсовые, а во время абордажа размещаются самые меткие стрелки, он осмотрелся. Море казалось бескрайним, а зеленый островок, служивший ему еще вчера пристанищем, большим и лесистым. Торчащие из воды коралловые скалы напоминали разбросанные в беспорядке белые столбы. Тяжело вздохнув, Дага уселся в «вороньем гнезде» и, прислонившись избитой спиной к мачте, стал рассматривать окутанный дымкой горизонт. Беспокойство и обида на капитана куда-то улетучились, словно их унес утренний бриз21. В сердце появилось умиротворение. Он, чувствовал себя птицей, парящей между небом и морем, и с интересом наблюдал, как суетятся на палубе матросы, как из-за горизонта выплывает солнце. Это чувство свободы успокоило истерзанную душу. К полудню, когда штиль22 сковал море, а тропическая жара заставила все живое спрятаться в прохладные щели, Дага ощутил, как избитая спина покрылась испариной, которая, смачивая раны, вызывала дикую боль и зуд.
7
Шпангоут – поперечная связь, образующая ребро корпуса судна.
8
Фальшбортом называется продолжение борта выше открытой верхней палубы.
9
Руслень – мощная горизонтальная балка, прикрепленная к борту судна, служащая для разноса и крепления вант(снасти стоячего такелажа, поддерживающие с боков и несколько сзади мачты, стеньги, брам-стеньги и т.п.) и фордунов (снасть стоячего такелажа для крепления стеньг).
10
Ют – кормовая часть верхней палубы судна или кормовая надстройка на судне.
11
Грот – мачта – общее название средней (самой высокой) мачты у парусных кораблей.
12
Степс – гнездо, в которое вставляется мачта своим шпором (нижним концом)
13
Кок – корабельный повар.
14
Ядра – металлические или каменные круглые шары разных калибров.
15
Такелаж – все снасти на корабле, служащие для крепления рангоута и управления им, парусами; разделяется на стоячий и бегучий. Первый служит для поддержки и укрепления рангоута, второй – для уборки и постановки парусов, подъема и спуска частей рангоута, грузов и сигналов.
16
Гакаборт – плоская часть кормовой оконечности судна, на которой устанавливаются кормовые (гакабортные) фонари.
17
Вахта – основной вид дежурства на кораблях, обеспечивающий их плавание и безопасность.
18
Камбуз – корабельная кухня.
19
Выбленки – отрезки тонкого троса, ввязанные поперек вант и исполняющие роль ступеней при подъеме по вантам на мачты и стеньги.
20
Стеньга – рангоутное дерево, служащее продолжением мачты вверх. В зависимости от принадлежности к той или иной мачте стеньгам даются дополнительные наименования: на фок-мачте – фор-стеньга, на грот-мачте – грот-стеньга и на бизань-мачте – крюйс-стеньга.
21
Бризы – ветры с суточной периодичностью по берегам морей и крупных озер. Дневной бриз дует с водоема на нагретое побережье, ночной – с охлажденного побережья на водоем.
22
Штиль – безветрие или очень слабый ветер.