Время настигает каждого

Когда опустились сумерки, Дага с товарищами возвратился на люггер. Слухи о поединке в таверне уже донеслись и до его команды. Матросы с удивлением и восторгом уточняли у боцмана детали дуэли. Дага поднялся на ют и, сев на палубу, прислонился спиной к фальшборту.

– Что же со мной происходит? Какая-то пружина внутри бьет беспощадно, ломая все на своем пути, на что же я способен еще? Сегодня впервые убил человека, – пронеслось в его голове.

Он вдруг остро почувствовал, что холодное дыхание смерти теперь будет всегда рядом с ним. Об этом чувстве Дага не раз вспомнит после жарких абордажей и битв, поединков с охотниками за головами. Образ костлявой бабы с косой настолько укрепится в его подсознании, что мысли о смерти перестанут волновать сердце. Так, наверное, происходит с сильными людьми, в силу обстоятельств постоянно сталкивающихся со смертельной опасностью.

6. В гостях у губернатора Тортуги

На следующий день команда «Королевы Анны» занималась погрузкой корабельных припасов и пресной воды. Дракон, взяв с собой Дагу, отметил приход судна в портовом управлении, выправил там новый судовой журнал, а затем засобирался навестить губернатора д'Ожерона. С ним его связывала давняя дружба, которой, как не странно, положил начало Людовик XIV, объявивший в  апреле 1672 года  войну Голландии. Когда известие о начале военных действий докатились до Нового Света, французские власти стали собирать силы для похода против голландской колонии на острове Кюрасао. Весной 1673 года д'Ожерон присоединился к этой экспедиции. Он отплыл на собственном корабле «Экюель», взяв на борт отряд флибустьеров и охотников-буканьеров численностью до пятисот человек. Плавание оказалось неудачным. Во время шторма корабль налетел на рифы недалеко от побережья Пуэрто-Рико. Французы высадились на берег и попали в руки испанцев, которые приняли их за  пиратов. Пленников жестоко допросили, пытаясь найти предводителя. Те, по приказу д'Ожерона, в один голос утверждали, что он утонул. Сам же губернатор, одетый простым матросом, притворился немым. Его, как убогого, испанцы оставили в покое. Воспользовавшись этим, он решил бежать. К нему примкнул цирюльник Франсуа ля Фаверье, прислуживавший испанцам. Выбрав удобный момент, д'Ожерон бежал, чтобы попытаться уплыть на французский остров Санта-Крус. С мачете руках, беглецы целый день плутали в джунглях. В конце – концов, им удалось добраться до берега и д'Ожерон с напарником принялся сооружать плот. Работа продвигалась медленно. Прошло несколько дней, и Дракон на «Шалунье», подойдя к острову за водой, заметил беглецов. Он и взял их на борт. Как-то в разговоре с Драконом Бертран д'Ожерон обмолвился, что родился в анжуйском городке Рошфор-сюр-Луар на западе Франции в семье богатого купца. В пятнадцатилетнем возрасте поступил на морскую службу, в 1641 году стал капитаном морского полка и отличился в Каталонской войне (1646—1649). Верной службой королю заработал дворянский титул. В октябре 1953 года Людовик XIV сделал его оруженосцем и назначил капитаном королевского флота.

– Пойдешь со мной к губернатору. Там принимают не всех, а тебя хочу, чтобы принимали, – сказал Дракон Даге, выходя из портового управления, – Нашему другу покровительствует всесильный министр финансов Франции Кольбер. Когда д'Ожерон в 1665 году стал губернатором Тортуги, в Кайоне в то время проживало около трехсот жителей, в основном торговцы и плантаторы. Одним словом захолустье. В 1668 году Бертран, оставив вместо себя своего племянника кавалера де Пуансе, отправился во Францию за переселенцами. Вернулся в сентябре 1669 года на двух кораблях с четырьмястами иммигрантами из Анжу. Представляешь, из них было сто женщин, в основном нищенок и проституток. Вот с тех пор жизнь на острове стала налаживаться. Что и говорить, мудрый ход д'Ожерона.

– Интересные вещи рассказываешь! Только я ведь так и не купил приличного платья. Может, сначала помоги приодеться. Не идти же мне к вельможе в своих обносках, – смущенно пробормотал Дага.

– Пожалуй, ты прав. По пути зайдем к знакомому портному. Есть один еврей, я у него всегда покупаю что-нибудь из одежды. Шьет на совесть, а местные модницы души в нем не чают, – промолвил Дракон, шагая по узкой улочке в сторону верфи.

Вскоре они подошли к утопающему в зелени деревянному домику с мансардой. Дракон несколько раз постучал молоточком, висящим на цепочке, в медную пластинку на массивной входной двери. Послышались за дверью быстрые легкие шаги, дверь открылась, и выглянула черноволосая девочка лет десяти.

– Здравствуйте, сударь. Вы к нам по делу? – раздался звонкий голосок.

– Угадала, красавица, – засмеялся Дракон, – Позови-ка отца.

Окинув Дракона оценивающим взглядом, девочка прикрыла дверь и убежала. Не прошло и пяти минут, как появился худощавый, средних лет мужчина, одетый в холщовые штаны и серую рубашку.

– Рад тебя видеть, морской бродяга! – воскликнул он, – Слава Богу, ты жив. Какими судьбами? Что привело к бедному еврею?

– Привет, Хайм! Надо бы приодеть парня, – ответил Дракон, показывая на Дагу, – Идем к губернатору. Сам понимаешь, нужна приличная одежка. Встречают-то по ней!

– Сшить, не успею, но в заначке есть пара вещей. Пусть примеряет, – отозвался Хайм, жестом руки приглашая следовать за ним в мастерскую.

Когда они вошли в небольшую комнату с низким потолком, заваленную обрезками тканей и ниток, он положил перед Дагой коричневые атласные штаны, льняную рубашку с широким воротом, плащ из тонкой, хорошо выделанной кожи, завязывающийся шнурком около шеи, белые шелковые чулки.

– Вот, сударь, примеряйте. Продам за сто пятьдесят пиастров, – улыбаясь, промолвил Хайм.

Дага посмотрел на Дракона, тот одобрительно кивнул. Прошло несколько минут, и в зеркале появилось отражение молодого человека с черной окладистой бородой, в добротной одежде, с широким кожаным поясом, за которым виднелся пистолет и сабля.

– Хайм, а башмаки, случайно у тебя не завалялись? – с ехидцей спросил Дракон.

– За двадцать пиастров свои продам, – рассмеялся портной.

– Так, чего стоишь? Тащи быстрее, покупаем, – воскликнул Дракон.

Через полчаса, рассуждая о зигзагах судьбы, Дага с Драконом зашагал к губернаторской резиденции.

– д'Ожерон представляет интересы Вест-индийской кампании на Тортуге. Неплохо ведет дела. Нажил приличное состояние. Правда, после пребывания в плену у испанцев его здоровье заметно пошатнулось. С особой осторожностью принимает гостей. Знаешь почему? У него две очаровательные дочки на выданье. Рано лишились матери, и теперь папаша мечтает удачно выдать их замуж, – промолвил Дракон и с усмешкой добавил:

– Будь осторожен, не влюбись.

– Совет принимаю. Думаю, что любовь меня не настигнет. Сам подумай, кто я? Обычный пират без роду и племени, к тому же с дырявой головой. Так что губернаторские дочки могут спать спокойно, – отозвался Дага.

– Как знать, как знать, – возразил Дракон, – Парень ты видный, чувствуется хорошее воспитание. Уверен, Карибы еще услышат твой голос.

Так за разговорами они подошли длинному забору из рубленого камня. За массивными коваными воротами стояла сторожевая будка. Около нее прохаживался солдат с мушкетом. В глубине роскошного сада на высоком холме белел красивый двухэтажный дом с колоннами. К нему вела дорожка, вымощенная камнем, вдоль которой стояло несколько скамеек. Увидев Дракона, стражник открыл калитку и слегка поклонившись, произнес:

– Добро пожаловать, месье капитан. Надеюсь у вас все в порядке?

– Как видишь, жив, приятель. Скажи-ка, губернатор у себя? – спросил Дракон.

– Его превосходительство, скорее всего, во внутреннем дворике. Я видел, как слуга нес туда завтрак, – ответил стражник, – В утреннюю пору наш господин обычно там пьет кофе и просматривает почту.

– Спасибо, дружище, – довольным голосом поблагодарил Дракон словоохотливого стража, – Я знаю, где это. Думаю, не заблужусь в губернаторских хоромах.