Страница 7 из 80
Глава 3. Химари.
— Не время спать, — подумал я, буквально выцарапывая себя из объятий Морфея. — Выспаться я сумею и потом, а пока что… транс.
Астрал встретил меня как родной. Первый слой, испещрённый переливами насыщенных цветов, позволял мне путешествовать в астральном теле, чтобы рассмотреть и себя, и Химари более подробно. Основные мои оболочки я уже несколько раз видел. В этот раз я зацепил вниманием пристройку, которую получил в этом перерождении. Что такое этот самый «паром света»? Начнём с того, что это однозначно искусственное образование. Его явно кто-то осознанно сконструировал. Вещь довольно универсальна и связана с астральной магией, магией трансформации, ментальной магией, магией металла, земли и даже магией жизни. М-да, сложная штука, много же тут всего наворочено, и это только по внешнему виду плетений, которые я могу с ходу распознать. Уровень плетений распознаётся мной как уровень бога артефакторики. В этой жизни мне явно будет чем заняться. Штука у меня на душе висит довольно сложная. Осмотрев надстройку со всех сторон, я понял, что пока ещё не время с этим разбираться, и переключился на воспоминания из памяти Химари.
Моя киса была образцово-показательным японским самураем. Служила она семье Амакава уже больше двухсот пятидесяти лет верой и правдой, пережила даже деда моего деда. Много всего было на её веку: и взлёты, и падения, и изнуряющие тренировки, и реальные бои с людьми и Аякаси. Моя семья и в своей истории, и в своих действиях сохранила лояльность к Аякаси, стараясь просто так нормальных духов, мирно живущих с людьми, не трогать, а наоборот, всячески им помогать. Хоть мы и не пытались выставлять это на показ, а я бы даже сказал, откровенно прятали, множество операций мои предки проводили совместно с другими знакомыми Аякаси, и никогда не убивали духов только за то, что они родились духами. Конечно, постоянно выполняя миссии по зачистке и охоте за Аякаси иногда в паре с другими экзорцистами круга, полностью скрыть это они не могли, но на людях и официально моя семья отрицала такую позицию, а так как ни один другой оставшийся клан с Аякаси переговоры не вёл, наш клан всегда балансировал на грани.
Очень поучительным было то, что наш клан всегда считали изгоями за сам факт жизни бок о бок с Аякаси и за периодическое неподчинение приказам круга. Другим бы за такое поведение давно надавали по шапке, однако на нас глядели с высока, повторяя: «А, ну это ведь Амакава. Что же вы хотите?» Моего деда даже за глаза называли отшельником из Ноихары. Ещё моим далёким предкам удалось продавить через специальную канцелярию солнцеликого императора отдельное разрешение на «использование специально привязанных и дрессированных Аякаси». Да, вот такая сложная формулировка. На самом деле за этим крылось именно то, что я и упоминал. Отношения с Аякаси на всех уровнях. И когда я говорю на всех, я именно это и имею в виду. Начиная от общения с дикими Аякаси, торговли с ними, обменом информацией, причём в обе стороны и заканчивая даже совместным потомством. Естественно, никто никого никуда не привязывал, и уж точно дрессировать диких Аякаси никому бы и в голову не пришло. Да и как можно дрессировать абсолютно разумное существо?
Что тут говорить, наше поместье в Ноихаре всегда было полно различными духами, и даже когда я уезжал, там оставалась наш домовой дух уюта, зашики-вараши Кая, письмоносец Фугурама-Йоби по имени Ая, и волчица Гинко. За такое попрание всех традиций нашу семью именно что терпели в круге экзорцистов. Никто нас всерьёз не принимал, тем более что Амакава во все времена не особо стремились крутиться среди высших эшелонов власти и бывать в толпах народа или жить в густонаселённых городах. Это расценивалось как этакая причуда, фетиш, если угодно, и официально все жители нашего поместья рассматривались как прирученные и дрессированные питомцы.
Именно это стало основным яблоком раздора с семьёй моего отца. Тот симпатизировал мнениям и командам круга экзорцистов, а точнее тем, кто реально этим кругом заправляли, Тсучимикадо. В последнее время мой отец вообще отказался жить в клановом поместье среди «животных» и решил жить «по-современному», и плевать хотел на наследие предков. Он не хотел учиться клановым канонам, не хотел проводить своё время в медитациях, а клановой силой владел на очень посредственном уровне. Не всё моя Нека знала, не всё слышала. Обычно такие баталии при ней не происходили, однако у Аякаси очень развитый слух и нюх. Ей удавалось перехватить тут и там некоторые обрывки беседы. Конечно, с такой-то громкостью воплей даже за два километра можно было всё расслышать.
Пока я жил у деда, таких «бесед» случалось всё больше. Хотя, будем честными сами с собой, это были не беседы. Это были словесные баталии с криками, битьём посуды, а так как вся посуда была укреплена семейной способностью, это было больше похоже на втыкание небьющихся фарфоровых тарелок в деревянный пол. Этакой тарелочкой если попасть в лоб, можно было и прибить. Конечно, скандалы — это одно, такое не редкость и бывает даже в самых дружных семьях, однако на вопрос, каким таким образом вся моя семья так резко сократилась до одного меня, память Химари ответа не давала. Не то чтобы я вот прямо горел местью, однако оставлять за спиной незнакомые факторы, враждебно настроенные к моей семье, было как-то не очень хорошо.
Дальше случилось закономерное. Мой отец вдрызг разругался с дедом, и это привело к тому, что дед вычеркнул своего сына из книги клана и выгнал из дома. Естественно, отец забрал оттуда меня, своего сына, да и кто бы не забрал в такой ситуации? Что точно там было, Химари не знала. Особо громкие скандалы происходили при наложении чар против прослушивания, и Химари могла различить эти баталии только по мелкой дрожи самого дома. В конце концов мой отец с матерью ухватили меня, хлопнули дверью и переехали жить в Такамию.
Кстати, одним из предметов спора как раз и была моя кошка, Химари. Мой дед и бабка приказали Химари приглядывать за мной в Ноихаре, и моя кошечка буквально не отходила от меня ни на секунду. Как я помню, мы постоянно были вместе с ней. Теперь-то я понимаю глубочайший шок Айджи Тсучимикадо, который гостил одно время у нас в поместье. Когда тот увидел шестилетнего ребёнка, у которого спокойно на коленях сидела Аякаси А-класса опасности, молодой Айджи даже споткнулся и чуть не пропахал носом землю. А я ещё её спокойно гладил и игрался с её хвостом. Это примерно как доверить тому же шестилетнему ребёнку играться с полностью заряжённой и готовой к бою умной бомбой, когда детские пальчики постоянно кружатся в сантиметрах от кнопки запуска. Бедный Айджи ещё долго под нос ругался на безбашенных идиотов Амакава.
После того, как мои родители забрали меня из Ноихары, мой дед попросил Химари защищать меня в Такамии. А мой отец в грубой форме запретил «животному» приближаться к их дому, а тем более показываться на глаза ребёнку в своей человеческой форме, и только перед самым отъездом Химари смогла случайно подслушать, что и с кругом мой отец в конечном итоге разругался. Даже послал Айджи письмо о выходе из состава экзорцистов. Ну, возможно, у него были на то причины. Не удивлюсь, если там совсем не всё так гладко.
Последние три года моя бедная кошечка жила на заброшенном чердаке в доме неподалёку от моего и побиралась по мусорникам, периодически защищая меня и нескольких соседей от различных злобных Аякаси. Всё это было до сегодняшнего дня, когда я объединился со своим основным сознанием. Всю эту ночь Химари провела с мечом в руках и покромсала около двух десятков различных духов, слетевшихся на этот мощный выброс. Некоторые из них были довольно сильны и успели довольно сильно ранить мою кису. Потому она и перекинулась в кошку, боялась, что я её выгоню. Её клятва запрещала ей нарушить приказ моего деда, а также нарушить приказ моего отца. Но теперь моя сила пробудилась, и я сам стал совершеннолетним и дееспособным магом, который имеет право сам отдавать приказы. Вот кошка и пошла ко мне сдаваться в ожидании того, что я ей прикажу.