Страница 68 из 80
Глава 17. Нападение.
Интерлюдия. Поместье Тсучимикадо
Ярко освещённый главный кабинет центрального поместья носил некоторые следы помятости. Да, именно это слово тут будет наиболее подходящим. Мощный запах кофе, раскиданные в беспорядке тут и там документы и даже магические амулеты — это ещё не запустение, но уже и не тот идеальный порядок, который был присущ этому кабинету раньше. Также и сам человек, сидящий сейчас за столом перед компьютером, на лице которого появилась усталость, некоторая небритость, а говоря начистоту, трёхдневная щетина и мешки под глазами.
— Да-да, — ответил Айджи Тсучимикадо на стук в свой кабинет.
Внутрь вошёл молодой мужчина нетипичной японской внешности. Он был похож на шотландца-тяжелоатлета: мощный костяк, двухметровый рост и будто выкованное из камня лицо. Войдя, он поклонился, и мощным голосом, который был под стать его телосложению, пробасил:
— Айджи-доно.
— Добрый день, Кента-сан. — Указав на кресло, стоявшее напротив стола, Айджи спросил: — У тебя есть какое-то срочное дело, Кента-сан?
— Да, Айджи-доно. Я хотел бы выяснить напрямую у Вас, какие действия будут произведены по отношению к убийцам моего двоюродного брата.
Айджи тяжело вздохнул. Этот человек был уже не первым, кто спрашивал его об этом. Мелкий ручеёк приверженцев старых традиций как образовался позавчера, так и не иссякал. Каждый день к нему не стеснялись заходить один или два человека, родственники убитых магов Тсучимикадо. Ну, точнее, как родственники. Они ведь все тут родственники. На то они и клан. Скажем так, более близкие родственники. Вот так будет правильнее.
Ну вот что он может им сказать? Ведь он никогда не признается в том, что Риота и его люди сами виноваты. Они сделали, как им тогда казалось, выигрышную ставку и проиграли. Не скажет он и того, что он был только рад такому исходу, так как самые одиозные его противники в клане теперь неизвестно где. Даже трупов от них не осталось. Как человек он аплодирует стоя. Как глава клана должен точить ножи. Вроде бы и не за что мстить: глупцы напали на глав трёх кланов и поплатились. Ситуацию не назовёшь обычной или повседневной, но что он может сделать? Если человек, чувствуя свою безнаказанность, решает действовать вне рамок клана, значит, и ставит он себя вне рамок клана.
— К сожалению, Кента-сан, никакой реакции не будет. Мы достоверно выяснили, что в данном случае Риота-сан превысил свои полномочия и действовал не в интересах клана, за что и поплатился, — ответил он здоровяку.
— То есть как это? Этот сопляк убил тридцать два клановых бойца. Даже тел не осталось. Нам даже похоронить нечего. Они перевернули основное и четыре семейных поместья великого первого клана вверх дном под покровом невидимости, выволокли и казнили наших братьев…
Пылкая речь была прервана мощным ударом кулака Айджи Тсучимикадо, от которого тяжёлый вишнёвый стол треснул.
— Хватит! Вот… Во-о-от… именно из-за такой глупости мы сейчас и находимся в той… в том положении, что находимся, — успел поправиться разъярённый и уставший глава клана. Вскочив из-за стола, он начал расхаживать по огромному кабинету. — Вы что, идиоты, не понимаете? У нас в один момент почти вдвое сократилась численность бойцов. Резидентные заклятия на всём поместье, которые мы ставили годами, разрушены. Ни одно записывающее устройство не потревожено, но записей нет. Вообще нигде и никаких. Мы знаем, что произошло, только со слов допрошенных магов Кагамимари и из записей самого оскорбления, оставшихся в наших серверах. Я просуммирую… — издевательски проговорил Айджи, — один маг, который был абсолютно в своём праве, обездвижил и усыпил сто тринадцать боевиков, стёр все записи с центрального сервера и дублирующей копии, убил тридцать два полностью подготовленных мага Тсучимикадо, причём убил именно тех, кто был полностью причастен к этому, значит, он их ещё и допросить успел, после чего порвал все наши барьеры и резидентные заклятия. И сделал он это меньше чем за десять минут. Тебе мало? У нас нет вообще никаких доказательств, чтобы потребовать хоть что-нибудь, а у него трое глав кланов в свидетелях. Причём заметь, ещё раз повторю, он был полностью в своём праве, ведь на него напали. Так что, ты ведь понимаешь, что я тебе отвечу на твой вопрос?
— Значит, Вы боитесь мелкого сопляка, обучившегося паре трюков? Надо же хоть что-то делать. Оставлять это так нельзя.
— Вот мне только разборок в стиле якудзы здесь не хватало. Ты хочешь мне добавить проблем? Мы всегда защищали императорский дворец. Ты знаешь, сколько Тсучимикадо нужно только для этого? Нет? А я тебе скажу. Только большой императорский дворец требует семьдесят полностью обученных магов. А что делать с нашим поместьем? Заметь, у нас теперь нет наших резидентных заклятий и щитов. Всё разрушено. Как мне защитить нашу территорию? Специалисты оценивают, что, если придётся всё восстанавливать без остановки сутками напролёт, потребуется не менее полугода, и то мы не сможем восстановить всё. Но у нас ведь люди, а не машины. Им надо есть и спать, как всем. Да и тратить магическую силу они не могут. Ведь если они все истощатся, кто будет защищать нас? Молчишь? Ну конечно, у вас ведь только мнимое величие клана в голове. Мы самые большие и самые великие. Я тебя разочарую, Кента-сан, уже не самые. И всё из-за действий одного глупца, решившего, что он самый умный. Так что иди и не мешай мне работать. Мне тут ещё дня три, — он махнул на стол, заваленный папками с бумагами, — разгребать.
Выражение лёгкой брезгливости появилось на лице Кента Тсучимикадо.
— Риота всё же был прав, — еле слышно пробормотал тот.
Кента встал, молча поклонился и вышел, прикрыв за собой дверь. А усталый и разбитый Айджи перевёл ненавидящий взгляд на высокую стопку бумаг, гулко и душераздирающе вздыхая.
Конец интерлюдии
Интерлюдия. Коэс
С утра Коэс отправилась на прогулку в Токио со своим женихом и его первой девушкой. Как же это непривычно говорить. Вроде бы она и считается его невестой и вроде как должна злиться даже от словосочетания «его девушка», однако так было только в начале. Теперь между ними больше была дружба, чем нечто другое. Естественно, была некая ревность, да и необычность ситуации поражала. Всё это было из-за разницы в воспитании, а Коэс была воспитана так, что всегда предполагала быть единственной женой у мужа. Вначале на эту роль был однозначно назначен именно Юто. Никого другого она и придумать не могла, и довольно долгое время она засыпала и просыпалась с мыслью о нём. Нет, никакого сексуального контекста в таком возрасте, естественно, и быть не могло, однако её структурированное и тренированное мышление уже четко всё для себя расписало. Она ведь принцесса. У неё всё серьёзно, не то что у разных глупышек, которые не знают, чего хотят. Коэс всего восемь, а у неё уже есть жених, как у взрослых. Жизнь распланирована и серьёзна, как у взрослых. В такие времена маленький милый лобик Коэс хмурился, вовсю пытаясь подражать взрослой маме и взрослым сёстрам, а потом малышка забавно кивала головкой сама своим мыслям. Да, у неё именно так всё и будет.
Потом было крушение надежд. Её мама даже показала ей то злополучное письмо, ведь малышка не могла поверить, что Юто… её Юто уже больше никогда не будет её. Она всё так же училась и тренировалась, всё так же занималась в академии, но в груди уже поселилась первая тоска, которая ещё больше расширилась после того злополучного инцидента с её подругой, который подарил ей белые волосы, от которых она поначалу была в ужасе. Её поездка к Юто была скорее последним шагом отчаяния, которая привела к такому успеху. Её Юто заботился о ней и её семье. Обучал, помогал, дарил дорогие, очень дорогие и сумасшедше дорогие подарки. Она покрутила воздушную, лёгкую диадему, которую её Юто подарил ей и Химари позавчера утром. Подумать только, легендарный Мифрил. Сплав магического серебра, магического титана, стали и ещё более двадцати присадок, вот так спокойно покоящийся у неё на лбу. Мало того, Юто своей способностью до предела укрепил эту диадему от известных эльфийских мастеров. Великолепные топазы, раскиданные по лиственным узорам диадемы, делали её и Химари похожими на эльфийских принцесс. В тот момент Коэс даже поцеловала Юто в третий раз. Она, конечно, очень смущалась и после этого ещё целый день ходила красная. Её отношения с Юто можно было охарактеризовать как ненавязчивая забота и любовь. Он проявлял к ней внимание, дарил подарки, обучал, защищал, смеялся и веселил её. Он был решительным, но нежным, напористым, но не мужланом. Периодически она вспоминала, как он рассказывал о своём опыте жизни женщиной. Видимо, теперь Юто очень хорошо понимал, чего она может хотеть от него, и потому иногда даже заранее предугадывал её желания. Он постепенно брал высоту за высотой. Однажды невзначай обняв её за талию, теперь он так делал постоянно. После того, как она сама поцеловала его, он целовался с ней всегда и везде, а уж когда он ненавязчиво вовлекал в это занятие и Химари… Коэс никогда не признается, что ей на самом деле было приятно целоваться с женщиной.