Речной лорд .

— Тиреллы очень щедры, — презрительно бросил Маллистер. — Особенно за чужой счет.

— Верно, неужели Ланнистеры так легко отдадут столь значимую твердыню, охраняющую Речную дорогу? — усомнился Бракен. — А что насчет земель, лежащих вдоль Золотой дороги? Они принадлежат знаменосцам Хайгардена. Может, отдадите их?

— О них разговор у нас с королем не шел, — отрицательно покачал головой Лорас.

Было видно, что Тиреллы готовы уступить. Для начала они желали расплатиться землями Утеса Кастерли, но Роман чувствовал — ради мира они готовы пожертвовать куда большим. В том числе и Золотой дорогой, которая приносила солидную прибыль за счет пошлин.

Он еще раз поймал себя на мысли — не ошибся ли с выбором Эйгона? Даже сейчас, после смерти Рендилла Тарли, Тиреллы могли собрать грозное войско. И они ему нравились… Хотя, колдунья говорила о драконах, а у Тиреллов их нет. Да и реакция Ройсов говорила сама за себя. Они не успокоятся, пока не увидят голову Лораса на пике.

Эх, все же жизнь сложная шутка. У Тиреллов был такой шанс. В те далекие дни, когда он послал в Хайгарден Блэквуда, все могло пойти иначе. Тогда владыки Хайгардена не захотели рисковать и напрягаться. И протянутую руку они не пожали. Так что сейчас пусть пеняют на себя.

— Тот, кто называет себя принцем Эйгоном — обычный самозванец и авантюрист. Пусть Дорн и поддержал его, но неужели вы всерьез думаете, что ему удастся сесть на Железный трон и что великие лорды Вестероса его примут? — поинтересовался Тиреллл.

— Именно так мы и думаем. Более того, три великих лорда его уже поддержали, — возразил Роман. — Так что советую обдумать условия почетной сдачи. Вашей сдачи, сир Лорас. Вам пора задуматься о будущем, коль скоро ваш дом желает сохранить свою власть в Хайгардане. Передайте мои слова своему отцу… И леди Оленне. Почему бы ей самой не прибыть на переговоры?

— Передам, не сомневайтесь, — на щеках юноши заходили желваки. Ему не понравилось услышанное.

— Что с королевой Серсеей? — уточнил Блэквуд.

— Как и говорил, она под стражей. Ее судьба решается.

— И кем же? — улыбнулся Роман. Все указывало на то, что Тиреллы поторопились, сместив Серсею. Они лишились сильного союзника в лице Ланнистеров и просчитались, рассчитывая, что Риверран к ним присоединится. Да еще и Рендил Тарли не смог одолеть Золотых Мечей и сам погиб. Тиреллы ошиблись.

— Законными лордами Вестероса, — надменно ответил юноша.

Лорас уехал ни с чем. Роман подозревал, что еще увидит рыцаря. Через два-три дня тот наверняка привезет новое предложение. Более щедрое. Или в их лагерь прибудет леди Оленна, Королева Шипов, что будет означать одно — Тиреллы зашли с козырей. А пока же им оставалось лишь ждать. Те беженцы, что покидали город, в один голос уверяли, что ситуация там плохая — еды не хватает и зреет недовольство.

Спустя двое суток Тиреллы через Речные ворота начали выгонять из города бедняков, стремясь разрядить обстановку. Часть из них переправилась на южный берег Черноводной, а часть разбрелась по округе. Из их слов выходило, что, несмотря на трудности, мало кто хочет покидать город и родной дом. Люди опасались войны и переживали за собственные жизни. Королевская Гавань казалась им куда лучше, чем неизвестность, ночевки под открытым небом и полная беззащитность. Так что Тиреллы не особо преуспели, а недовольство продолжало расти.

Роман приказал не трогать беженцев. Кормить их ему было нечем, но и усугублять их горькую участь не стоило. Простой люд вновь страдал при совершенно непонятных для него разборках, но иного пути Роман не видел. Он делал все возможное, чтобы город взорвался изнутри.

Каждый день герольды подъезжали к стенам города и кричали одно и тоже:

— Лорд Талли и лорд Ройс не воюют с простым людом. Их враги — Тиреллы и Ланнистеры. И пока они не сложат оружие и не сдадутся, осада будет продолжаться.

Город закидывали стрелами с посланиями, в которых подбивали народ на бунт. К тому же и Роберт Пэг не сидел, сложа руки — его люди активно агитировали горожан на «верные» поступки и распространяли слухи о законном короле Эйгоне Таргариене.

От Мартеллов и Эйгона пришло очередное письмо. Они просили не тянуть время и начать штурм города. Роман ответил, что у них мало сил и ничего более решительного они пока сделать не могут.

— Коль такие умные, то пусть сами идут на штурм, — проворчал Ройс, когда Роман рассказал ему о письме. — Столицу мы возьмем, да только кровью умоемся. А оно нам надо?

— Может и надо, Джон. Мы не можем допустить, что бы с Тиреллами соединилось войско Окхарта. Нам придется что-то решать, — напомнил Роман. Но он и сам этого не хотел.

В городе вспыхивали очаги недовольства. Золотые Мечи зализали раны и начали проявлять активность. Сир Окхарт отошел в Королевский лес и на некоторое время укрепился на Путеводной.

А их войска непрерывно пополнялось. Из Близнецов прибыл крупный отряд во главе с поправившимся Первином Фреем. Лорд Мутон вместе с Сияющими Знаменами прислал свыше трехсот латников и лучников. Из Долины подтянулось множество мелких лордов, различных присяжных и межевых рыцарей. Все они почувствовали возможность прославиться и урвать немного добычи.

Фуражиры вычистили округу подчистую. На Трезубец отправлялся один обоз за другим и на достигнутом Роман останавливаться не собирался. После того, что враги сделали с его землями, так даже было справедливо.

— Милорд, к вам гости, — в один из дней в шатер заглянул Берик Львиный Убийца. — Посланник от лорда Кивана Ланнистера.

— Вот как? — удивился Роман. Он сидел за картами и изучал обстановку, пытаясь нащупать верное решение. И совсем не ожидал от Ланнистеров подобного хода. Те на некоторое время затаились и явно собирали силы. Они вроде как не собирались прекращать войны, но их посланник говорил о другом. — Ладно, приведи его сюда.

— Слушаюсь, — Кокс вышел. Через некоторое время Роман уже разговаривал с гостем. Им оказался лорд Квентин Бейнфорт, среднего роста, с проницательным и умным взглядом серых глаз. Его малоподвижное лицо было гладко выбрито, а длинные, уже начавшие седеть волосы, он повязал черной, с вышитыми огненными языками, лентой.

Роман помнил этого лорда. Точнее, его помнил Эдмар Талли. Бейнфорт входил в войско Джейме Ланнистера, считался его правой рукой и принимал участие в осаде Риверрана. Эдмар попал к Цареубийце в плен, и лишь вмешательство Робба Старка позволило ему вновь увидеть свободу. В битве при Шепчущем лесу Бейнфорт сам оказался пленен и некоторое время провел в замке Бракена. Старый Джонос незадолго до своего мнимого перехода на другую сторону успел получить за него выкуп и отпустить на свободу. Вообще, лорды Вестероса никогда и не при каких обстоятельствах не забывали о себе и собственной выгоде. Учитывая заслуги старика, Роману не оставалось ничего другого, как закрыть глаза на то, что Бракен отпустил Бейнфорта, получил хороший выкуп и не поделился. Он лишь намекнул, что в курсе происходящего и что позволяет подобное поведение лишь из чувства благодарности.

— Лорд Талли, мой господин, лорд Киван Ланнистер, хозяин Утеса Кастерли и Хранитель Запада, прислал меня для обсуждений условий возможного перемирия, — после приветствия Бейнфорт сразу же озвучил цель своего приезда.

— Разве Хранитель Запада не Давен Шумный? — удивился Роман. — Насколько я помню, королева Серсея доверила этот пост именно ему.

— После смерти сира Джейме и пленения королевы Серсеи все изменилось. Сир Дайвен добровольно передал титул и все привилегии лорду Кивану. Он — сын лорда Титоса и Утес принадлежит ему по праву.

— Ясно. Так что же хочет от меня Хранитель Запада? Особенно после той крови, что пролилась между нами? — Роман сообразил, что Киван времени зря не терял. Он быстро укрепил собственные позиции и теперь решил прощупать почву. Неужели Ланнистеры всерьез захотели мира?