Страница 1 из 11
Станислав Рем
Энергия нулевой точки
Пролог
1934 год, сентябрь, Париж.
Владелец кафе "Les Deux Magots", что с конца прошлого столетия прижилось на бульваре Сен-Жермен де Пре, окинул ленивым взглядом двух сидящих за столиком возле окна мужчин, единственных посетителей заведения, тяжко вздохнул, вернулся к протиранию тонкостенного стакана, который и без того радовал глаз чистотой и прозрачностью. Вздыхать было от чего: выторга посетители не сделали, и в столь ранний час можно было бы ещё подремать за стойкой, если б не ранняя парочка.
Посетители, в свою очередь, во время негромкой беседы иногда бросали взгляды на владельца заведения, только по иной причине: им крайне не желалось, чтобы их разговор услышали посторонние уши.
Одному, тому, что возле окна, на вид было лет пятидесят. Серый костюм – тройка в крупную клетку, светло – коричневые ботинки на толстой каучуковой подошве, нога на ногу, тонкие голливудские усики над верхней губой, раскованная, слегка развязанная манера поведения. Американец: определил намётанный глаз хозяина кафе. Уж кого-кого, а янки он отличал сразу.
А вот второй европеец, только из какой страны разобрать трудно. В костюме от местных кутюрье, но не француз, не парижанин: отсутствует лёгкость, которая отличает французов, тем более парижан, от других национальностей. Скорее всего, немец: скуп в движениях, глаза прячет за очками в толстой оправе.
«Немец» стрельнул глазами в сторону барной стойки. Хозяин зевнул: да нужны вы мне… Впрочем, парижанин отметил: американец едва притронулся к своей чашке с горячим напитком. Напрасно: кофе в "Les Deux Magots" отменный, его даже Скотти[1] нахваливал. А Скотти это вам не что-либо как… Говорят, книжки пишет! И говорят замечательные…
Хозяин кафе покачал головой и снова принялся яростно тереть полотенцем стакан.
Мужчина, в костюме в крупную клетку, с острым, изборождённым глубокими морщинами лицом, действительно сделал только один глоток: он себя неважно чувствовал.
«Немец» к тому часу проглотил круосан, запил крепким напитком. Прожевал, после негромко, так, чтобы услышал только собеседник, произнёс:
– Руководство моей страны ознакомилось с вашим предложением, господин Тесла. Иначе, как понимаете, наша встреча бы не состоялась.
Никола Тесла тут же заметил:
– Под руководством вы подразумеваете весь ваш коллегиальный орган, или только господина Сталина?
Мужчина в очках сделал глоток из чашки, продолжил монолог, словно не услышал вопроса:
– И просило передать: оно нас заинтересовало. – Заглянул внутрь чашки, вздохнул с сожалением: напиток закончился. – Отличный кофе! – чашка с негромким стуком опустилась на стол. – Имя Николо Тесла хорошо известно в стране Советов. Вашей работой восхищаются многие советские учёные. Однако имеется несколько моментов, которые мне поручили выяснить. Внимательно изучив то, что вы прислали, наши специалисты пришли к выводу: вы нам предлагаете только установку. И ни словом не упоминаете о принципе, на котором она работает. Мы вас правильно поняли? Установка, слов нет, заманчива. Работа с любым материалом с помощью светового луча…
– Не светового, а энергетического! – поправил собеседника Тесла. – Точнее, сгустка энергии.
– А разве свет не есть сгусток энергии?
Тесла кивнул головой.
– Только в моём аппарате заложен иной принцип. Отличный от светового.
– Именно об этом мне и поручили поговорить с вами. Насколько мы понимаем, нам предлагается готовая установка, причём в таком состоянии, что в случае поломки, её не получится отремонтировать самостоятельно, потому, как к ней никто не будет иметь доступа, кроме изобретателя. Верно?
– Именно так.
– Иначе говоря, моя страна приобретает устройство, которое не в состоянии ни скопировать, ни запустить в производство.
Вопрос прозвучал в форме утверждения.
Американец поморщился от боли в желудке.
– Я продаю только машину, а не патент.
– Машину, у которой будет только один водитель. А механик, обслуживающий её, проживает за океаном.
Учёный развёл руками: мол, что поделать…
Представитель покупающей стороны даже не попытался скрыть усмешку на лице.
– В таком случае напрашивается вопрос: зачем вы предлагаете то, что не покупается? Кому нужна установка, которая будет находиться под контролем извне? Ведь вы же не собираетесь получать советский паспорт?
– Нет. – Тесла отрицательно качнул головой. – Не собираюсь.
«Немец» откинулся всем телом на спинку стула:
– Позвольте поинтересоваться. Это правда, что вы предлагали, или предлагаете установку не только нам, но и Гитлеру?
Тонкие пальцы Теслы быстро пробежали по скатерти стола, будто прочитали страницу со шрифтом Брайля[2].
– Я с двадцать восьмого года контактирую с некоторыми гражданами Германии. В том числе и с представителями промышленных кругов. Кое-кто из них поддерживает отношения с канцлером Адольфом Гитлером.
– Насколько нам известно, последнее предложение было сделано самому близкому человеку в окружении Гитлера, Герману Герингу. Наши источники не ошибаются?
– Не ошибаются. Господин Геринг пока молчит.
Собеседник Теслы глянул в окно, проводил взглядом пожилую даму, выгуливающую на поводке старую, облезлую таксу.
– Вы немцам предложили те же условия, что и нам?
– Один в один.
– Я так понимаю, Гитлера они не устроили. Почему вы решили, что они устроят нас?
– У меня товар высшего качества.
– В качестве того, что создаёте вы, никто не сомневается. Одно ваше имя есть знак качества. Но кому нужна установка, которую нельзя не то, что изучить или скопировать, а просто отремонтировать в случае поломки.
– И, тем не менее, условия продажи неизменны.
Над столом нависла пауза: долгая, вязкая. Первым не выдержал «немец».
– Почему вы не предложите установку своим соотечественникам? Вы гражданин Соединённых Штатов. В Вашингтоне наверняка заинтересуются проектом. Или не рассчитываете получить от них ту сумму, которую ждёте от нас?
– Как раз, наоборот: в Штатах за своё открытие я могу получить приличный гонорар. Значительно больший, нежели сможете предложить вы или господин Гитлер. Однако имеется два «но». Первое: в Америке мой товар купят только в одном случае: вместе с патентом на изобретение. То есть, отберут права на мою собственность. Второе: в Штатах данное устройство разделит судьбу всех моих других изобретений, которые были приобретены Америкой – оно будет пылиться на полке, как то произошло не с одним открытием, и не только моим. Вы знаете, сколько патентов на изобретение были у меня выкуплены за последние двадцать лет? Более ста. А сколько из них запустили в массовое производство? – Тесла вскинул руку с растопыренными пальцами. – Пять! Всего пять! Мои открытия идут вразрез с выгодой дельцов с Уолл-Стрит. Им проще выкупить мой труд и спрятать его, нежели потерять хоть один бакс на бензине или электроэнергии. Я показал, как можно извлекать электричество прямо из-под ног, практически бесплатно, за гроши. Что в результате? На меня едва не надели смирительную рубашку.
– После чего вы уверились в том, что моя страна поможет вам?
– Нет, я уверен в другом, В том, что если ваша полуголодная, полуразрушенная страна, или Германия, которая находится в не менее тяжком положении, купят моё изобретение, они не станут его прятать за семью замками в сейфе.
– Когда вы в последний раз встречались с немцами?
– Месяц назад, – не задумываясь, отозвался Тесла. Будто ждал вопрос.
– Сколько времени на размышления взяла германская сторона?
– Месяц.
– Срок истёк?
– Через три дня.
– Немцы знают о том, что вы предлагаете установку нам?
1
Скотт Фицджеральд
2
Шрифт Брайля – рельефно-точечный шрифт, предназначенный для письма и чтения незрячими людьми. Разработан в 1821 году французом Луи Брайлем (фр. Louis Braille), сыном сапожника.