Глубокая тайна

Какая-то древняя область мозга подсказала ей правильную линию поведения. Сорвав плод, она опустилась на корточки, чтобы казаться меньше и дать понять, что не представляет собой угрозы. Ободрав зубами кожуру, она впилась зубами в мякоть, совершенно не чувствуя вкуса.

Гориллы казались озадаченными. Собравшись полукольцом напротив сидящей Стеллы, они пялились на нее, время от времени вопросительно поглядывая на своего вожака, которого она мысленно окрестила Кингом. Тот бездействовал. Окаменев, смотрел на Стеллу своими карими глазами и двигал губами, то собирая их трубочкой, то растягивая до оттопыренных ушей. У него были огромные желтые клыки. При взгляде на них не верилось, что они принадлежат травоядному существу. Взрослый лев выглядел бы котенком рядом с преисполненным гневом Кингом. Из его раздувающихся ноздрей вырывалось шумное дыхание.

Когда Стелла привстала, он поднялся на ноги, сделавшись вдвое выше женщины. Стелла сорвала еще один плод и вернулась в исходное положение. Мысли покинули ее. Она сидела на корточках и ела. Это продолжалось целую вечность.

Кинг шумно фыркнул, подошел к соседнему дереву и продолжил трапезу. Видя, что он не обращает внимания на безволосую самку, остальные гориллы тоже занялись едой. На поляну вернулись самки с детенышами.

Стелла сидела на месте. Гориллы свыклись с ее присутствием и даже устраивали специальные маленькие представления для нее. Они подбрасывали плоды, ломали ветки, катались по траве, весело хрюкали. Проделав очередной фокус, они бросали на единственную зрительницу вопросительные взгляды, пытаясь оценить производимый ими эффект.

Когда стая отправилась дальше, Стелла пошла следом. В рюкзаке у нее не было ничего съестного, кроме пачки печенья, на поясе висела наполовину пустая фляга, но она не думала о том, как будет выживать и возвращаться обратно. Умом она понимала, что одинокой женщине лучше не забираться вглубь джунглей, полных хищников, однако слушала она не только разум. Сердце вело ее.

Впрочем, у стаи имелись собственные соображения на сей счет. Неожиданно раздался призывный крик вожака, и гориллы тут же перешли на бег. Сколько ни пыталась Стелла не отставать, силы ее иссякли. После десятиминутной гонки сквозь траву, которая была выше человеческого роста, женщина поняла, что вынуждена остановиться, чтобы перевести дыхание. К тому времени, когда она смогла продолжить догонять стаю, примятая трава уже поднялась и было невозможно определить, в какую сторону подались обезьяны.

Стелла поняла, что заблудилась. Ориентируясь по солнцу, она чудом добралась до той поляны, где приятели фотографировали горилл. Тогда она еще была мало знакома с Африкой и не осознавала, как ей повезло. Ее не укусила ядовитая змея, она не наткнулась на стадо буйволов и не стала добычей леопарда. И хотя под конец ее сильно мучили жажда и голод, она все же благополучно вернулась в лагерь.

Месяц или полтора ушли на перемещение по заповеднику в поисках другой стаи горилл. Менялись места, менялись помощники и носильщики. Наконец маленькая команда в составе Стеллы, Кирунды и Луизы обосновалась на берегу озера Джордж под тем самым баобабом, где они жили по сей день. Обнадеживающих следов видно не было. Каждое утро Стелла садилась на скутер и прочесывала округу, условно разбитую на сектора. Однажды она наткнулась на одинокого самца гориллы, который сидел на стволе толстого дерева, рухнувшего от старости. Он выглядел очень одиноким и задумчивым. Это был весьма редкий случай, потому что обычно гориллы держатся вместе и избегают открытых пространств.

Стелла стала медленно приближаться, делая продолжительные остановки, чтобы дать горилле привыкнуть к своему присутствию. Самец давно заметил ее, но не убегал и не проявлял агрессии. Сидел на прежнем месте, неотрывно глядя на Стеллу. Лишь когда она подошла совсем близко, он спрыгнул и, переваливаясь, пошел прочь.

Стелла целый день таскалась за ним. Самец гориллы хромал и не мог передвигаться быстро. Сначала он не обращал на нее внимания. Потом пытался прятаться и путать следы, но она не отставала. Тогда он зарычал и стал бить себя кулаками в грудь, давая понять, что сейчас ей не поздоровится. Стелла заговорила с ним. Голос ее дрожал, но тон был успокаивающим. Несколько минут обезьяна слушала ее с таким выражением лица, как будто пыталась понять смысл сказанного. Потом самец пошел дальше, уже не делая попыток скрыться или отпугнуть преследовательницу.

Они описали широкую дугу и вышли примерно туда же, откуда начали путешествие. На этот раз самец не вышел на луг к поваленному дереву, а нырнул в заросли. Вечерело. Солнце висело уже довольно низко, и под сенью листвы было сумрачно. Стелла посмотрела по сторонам: самец как сквозь землю провалился. Может быть, он специально устроил этот спектакль?

Размышляя о том, что делать дальше, Стелла наткнулась взглядом на высокое дерево, откуда должен был открываться отличный обзор на окрестности. Ей было известно, что гориллы не выживают в одиночку. Даже изгнанные из стаи, они продолжают держаться поблизости в надежде на прощение. Возможно, это такой случай? Поврежденная лапа самца могла быть последствием заданной ему трепки. Вряд ли стая бросила бы соплеменника на произвол судьбы, если бы он был ранен хищником или получил травму случайно. Значит, все это время он бродил по следам своих собратьев. Если забраться на дерево, можно будет увидеть их.

Девчонкой Стелла неплохо лазила по деревьям, а потом еще два раза поднималась на невысокие горы. Она полагала, что и сейчас справится с задачей без труда, но не тут-то было. Оставив рюкзак на земле, она забралась на двухметровую высоту, а там застряла, пыхтя и цепляясь за ветки. Только бы не упасть. Перелом или даже вывих ноги грозил медленной и мучительной смертью в этой глуши.

Чувствуя себя беспомощной и неуклюжей, Стелла вскарабкалась еще на пару веток выше и опять застряла, зацепившись курткой за сук. Высвободившись, она легла на толстую горизонтальную ветку, переводя дух. Взгляд ее упал вниз, и она замерла. Все пространство вокруг ствола было занято черными фигурами. Рассевшись на манер театральных зрителей, гориллы с видимым удовольствием наблюдали за потугами человеческой самки. Это была самая большая и самая благодарная аудитория, которую Стелле удавалось когда-либо собрать в своей жизни.

В первых рядах находился не кто иной, как мистер Кинг собственной персоной. Стелла узнала его с первого взгляда. Как в мире не найти двух человек, у которых полностью совпадают отпечатки пальцев, так не существует двух горилл с совершенно одинаковыми носами, поскольку форма ноздрей, морщины и валики на переносице весьма и весьма разнятся. Стелле было известно это по утверждениям специалистов, а теперь она убедилась в этом на собственном опыте.

– Кинг, – сказала она. – Привет!

Вожак весело захрюкал, привставая с травы и снова плюхаясь задом. Мохнатые придворные в точности скопировали его движение. Обезьяний хохот подбодрил Стеллу. Она поняла, что достигла со стаей некоторого взаимопонимания. Теперь нужно было закрепить это знакомство.

Тем, кто интересовался приматами, известно, что все они отличаются любопытством. Гориллы – не исключение. Бывали случаи, когда человеку, столкнувшемуся с грозным самцом на узкой дорожке, удавалось спастись благодаря какому-то нехитрому трюку: один принимался свистеть, другой пел, третий щелкал зажигалкой.

Вспомнив детство и дурачества на школьном дворе, Стелла принялась развлекать зрителей, как только могла. Она надувала щеки, корчила рожи, издавала комичные звуки, а под конец, разойдясь, зацепилась за ветку ногами и повисла вниз головой. Гориллы пришли в полный восторг. Пока они скакали и радостно ухали, две самки отвлеклись, устроив дележ рюкзака, оставленного Стеллой под деревом. Там хранилось слишком много нужных и незаменимых вещей, чтобы отдать их на растерзание. Прекратив шоу, Стелла спустилась на нижнюю ветку и спрыгнула на землю.

Горилл будто взрывом разметало. Самки спрятались за спинами самцов, молотящих себя в грудь черными кулаками. Заметив, что кольцо вокруг нее сжимается, Стелла попробовала бить себя таким же манером, давая понять, что она способна постоять за себя. Гориллам это не понравилось. Вожак одним прыжком перенесся к ней и, встав почти вплотную, так свирепо рявкнул, что Стелла опрокинулась на спину и умоляюще вскрикнула.