Возмездие

– У меня серьезный разговор, – произнесла она сухо.

– Слушаю.

Левченко сделал заинтересованное и немного озабоченное лицо.

Ольга шагнула вперед и, опершись обеими руками на стол, сказала:

– Так больше не может продолжаться. Я жду, жду, а ты все не уходишь от своей.

Под «своей» подразумевалась Оксана, жена Левченко. Он не собирался бросать ее, однако Ольге знать об этом было совсем не обязательно.

– Уйду, – буркнул Левченко.

Это было чистой правдой. Однажды все мы уходим. Насовсем. Именно это подразумевал генерал, хотя не растолковывал смысл Ольге.

Продолжая опираться на стол, она наклонилась ниже, так что их лица сблизились, и спросила:

– Когда наконец?

– Скоро, – сказал Левченко.

Время – понятие относительное. Для вечности тридцать-сорок лет ничего не значат. Крупинка песка в пустыне, капелька воды в океане.

– Когда – скоро? – допытывалась Ольга.

Это начало раздражать Левченко. Ему эти разговоры были совершенно ни к чему. Ему хотелось, чтобы Ольга поскорее стянула с себя юбку и доставила ему несколько минут удовольствия. Зачем делать из этого событие? Давать какие-то обещания, кривить душой, притворяться… Женщины – несносные создания. Нет чтобы раздвигать ноги и радоваться жизни. Вечно все усложняют.

– Скоро – значит скоро, – сказал Левченко. – Пойдем-ка, я тебе кое-что покажу.

Он качнул головой в сторону комнаты отдыха за неприметной дверью, замаскированной под стенную панель.

– Сначала пообещай! – потребовала Ольга.

Как будто он уже не обещал черт знает сколько раз. Левченко качнул массивной седой головой:

– Обещаю, Оля. Запри дверь и приходи.

С этими словами он скрылся в комнате отдыха. Через некоторое время появилась Ольга и остановилась на пороге.

– Ну? Что?

Быстро же она набралась гонора! Впервые Левченко подумал о том, что Ольгины достоинства не перевешивают ее главного недостатка – непомерной гордости. Кажется, он поступил опрометчиво, приняв ее на работу. Прежние секретарши не хамели с такой скоростью. А тут и двух месяцев не прошло, как глупая девочка берется претензии предъявлять. Как будто других сисек и прочего в мире не сыскать.

– Сюда иди, – жестко произнес Левченко.

Ольга посмотрела ему в глаза и поняла, что в данный момент лучше не кочевряжиться. Она сделала несколько шагов вперед и снова остановилась.

– Что ты хотел показать мне?

Ее любопытство было удовлетворено в самые кратчайшие сроки.

– Раздевайся, – велел Левченко.

Продолжая смотреть ему в глаза, Ольга медленно расстегнула на себе жакет и занялась пуговицами блузки. Последнее, что на ней осталось, – это чулки. Это было приятным сюрпризом для Левченко. В прошлый раз он заметил ей, что у нее от колготок остается розовая полоска на талии. Выходит, девочка умеет не только рогами упираться. Конструктивный разговор все же с ней возможен.

Они занялись делом в его любимой позе, когда он сидел, откинувшись, в кресле, а Ольга вертелась, извивалась и гарцевала сверху. Одной рукой она держалась за плечо Левченко, а второй шарила внизу, усиливая удовольствие обоих. Как он ни сдерживался, а конец возни был бы скор и неудержим, если бы не телефонный звонок.

«Оксана» – высветилось на дисплее. Левченко прижал палец к губам и принял вызов. Если не ответить сразу, жена могла припереться на работу, а это было бы крайне нежелательно. Прошлая секретарша была уволена по требованию супруги. Про нынешнюю Левченко врал, что она маленькая, полная и немолодая. К счастью, тембр голоса Ольги был таков, что на расстоянии ее можно было принять за женщину средних лет. Оксана позвонила в приемную, послушала и успокоилась. Левченко очень не хотелось бы, чтобы она узнала правду и снова начались семейные разборки.

– Да? – произнес он отрывисто и деловито. – Говори скорее. Я занят.

Ольга, сохранявшая некоторое время неподвижность, принялась потихонечку ерзать на его ляжках. Он не мог отвести взгляда от ее сосков, покачивающихся перед его глазами.

– Не могу квитанцию найти, – сказала Оксана. – Ты не брал?

– Брал, – ответил Левченко, стараясь говорить не слишком сдавленно. – Оплатил уже. Все?

– Ты сегодня вовремя будешь?

Торжествующе усмехаясь, Ольга продолжала двигаться все сильнее, все ритмичнее. Ее полные груди почти касались кончика его носа. Между ними заманчиво поблескивал золотой медальончик в виде миниатюрного рака.

– Не знаю пока, – ответил Левченко.

Последнее слово прозвучало как «пока-ах».

– Почему ты запыхался? – насторожилась Оксана.

– Только в кабинет вошел, – ответил он раздраженно. – С места преступления… – У него вырвалось еще одно непроизвольное междометие. – Преступления… вернулся. Совещание…

Его речь становилась все более отрывистой.

– Ладно, – сказала Оксана, – работай. Что бы ты хотел на ужин?

– Не знаю. Что… что хочешь.

– Тогда пока.

– Пока…

– Не задерживайся, хорошо?

– Не задержусь.

Едва Левченко успел выключить телефон, как его прорвало. Оргазм был таким внезапным и быстрым, что он даже не успел ощутить его в полной мере.

– Опять ты, – сказала Ольга, прекратив свои провокационные движения.

– Что опять? – спросил задыхающийся Левченко.

– Туда кончил, – пояснила она. – Но уже не страшно. Теперь можно.

– Что можно? – не понял он опять.

– Все, – ответила Ольга. – Все можно.

– Перестань говорить загадками!

– Это уже никакая не загадка, а разгадка. Ребеночек у нас, Лев. Здесь. – Ольга приложила руку к животу. – Ошибки быть не может.

Он взял ее за бока, чтобы снять с себя. Она удержалась, оплетя его ногами. Левченко дернул ее сильнее. Нагота Ольги сейчас раздражала. Преодолевая сопротивление, он заставил ее встать и встал сам.

– Полотенце подай, – проворчал Левченко. – Вон, на столе лежит.

– Это все, что ты можешь сказать?

– Что, по-твоему, я должен сказать?

– Ты не рад? – оскорбилась Ольга.

«Прыгаю от счастья, – ответил Левченко мысленно. – Радости полные штаны».

– Ты сама проверялась? – спросил он. – В больнице была?

– Была, – подтвердила она. – Вчера.

– И что тебе сказали?

– Через неделю мы будем знать, мальчик у нас или девочка.

Ольга взяла у него полотенце и торжествующе улыбнулась. Ему захотелось ударить ее по густо накрашенным губам.

– Отлично, – сказал он, оправляясь. – Лучше бы мальчик. А? Как ты считаешь?

Она просияла:

– Так ты не сердишься?

Левченко пожал квадратными плечами:

– На что мне сердиться? Наоборот. Мы ведь с тобой не просто так. У нас планы.

– Люблю тебя!

Оля порывисто обняла его за массивную шею и поцеловала в гладкую, пахнущую одеколоном щеку.

– Хватит, хватит! – проворчал он, отстраняясь. – Не время для нежностей. Работать надо. Дел невпроворот.

– Кофе сделать?

– Сделай, – разрешил Левченко. – И больше не отвлекай меня, хорошо? Мы ведь уже обо всем поговорили, верно?

– Ага!

Счастливая, Ольга выскочила за дверь. Левченко, прежде чем занять место за столом, придирчиво осмотрел себя в зеркале: не осталось ли каких-нибудь порочащих его следов? Пригладил волосы щеткой. Надел пиджак, застегнулся на все пуговицы и негромко сказал своему отражению:

– Нужно избавляться от этой глупой суки.

Отражение молчаливо согласилось. Ольга Волжанова со своей беременностью была абсолютно не нужна генералу Левченко. Держать при себе брюхатую секретаршу было все равно что сидеть на пороховой бочке. В любой момент эта сучка может испортить ему жизнь. Возьмет и звякнет Оксане, например. Левченко не намеревался разводиться с женой. Слишком много знала она о нем, чтобы вот так просто отпустить ее в свободное плавание. И вообще, он привязался к Оксане. Несмотря на ее ревность и другие заскоки, ему было комфортно с ней. Она была удобна, как разношенная домашняя одежда. Выбросишь – где другую такую взять? Все будет не то, не впору. Но главная препона состояла, конечно, в ее излишней осведомленности. Голову Оксане не открутишь, новую на место не поставишь. А там, в голове этой, куча всего накоплено.