Железом по белому

Глава 5

3

Нет, в прогулке на лодке тоже есть своя прелесть. Тишина, легкий ветерок морщит водную гладь, принося ни с чем не сравнимый запах озера, под тобой чуть покачивается скамья, можно опустить руку в воду, или просто смотреть через край лодки, наблюдая, как там, в темной глубине мелькают серебристые молнии рыбок, слушать мерный плеск весел…

Главное — чтобы на веслах был не ты.

Цайт, высадившись из поезда, прошел насквозь городок Меерсбург, выйдя прямо к побережью, где без труда нашел того, кто за небольшую плату согласится перевезти его на остров Озерного рыцаря. Нет, разумеется, он здесь никогда не был, но ведь не просто же так он болтал в поезде с попутчиками, верно? Пустая болтовня — пуста, как говорит пословица-трюизм, она не наполняет ничего, ни твой разум, ни твой карман. Поэтому в каждом разговоре Цайт старался получить и запомнить хоть кроху информации, которая может пригодиться тебе в дальнейшем. Например, адрес лодочника.

— Вот ты слышал о зеебургских сомах? — лодочник, видимо, не был рыбаком или же не следовал традициям своего цеха, поэтому болтал без умолку, — Ты таких сомов нигде больше не увидишь! Это ж не сомы — киты! Вот такой длины…

Лодочник, на секунду бросив весла, широко развел руки в стороны, крякнул с сожалением, так как получившийся размах явно не передавал всей правды о зеебургских сомах, после чего сцепил руки в кольцо, изобразив нечто величиной с весенний пивной котел:

— Вот такая голова! Усы — во! Пасть! Утками наши сомы только закусывают, были случаи — лодки разбивали! Вот скажи мне — слышал ты про таких сомов?

— Нет. Я слышал только, что у вас как-то по-особенному карасей готовят.

Про зеебургских карасей мельком упомянул Вольф, когда услышал, куда судьба в лице командира Сотни заслала его товарища. Откуда уж он о них узнал — бог весть.

— Карасей? — озадачено посмотрел на Цайта лодочник, — Ну, готовим, конечно, не без этого… Хотя крестьянских карпов у нас и не очень уважают, но да, готовим, когда другой рыбы нет. Хоть в халате, хоть в одеяле.

Перед глазами Цайта встали толстогубые караси, вальяжно запахнувшиеся в бархатные шлафроки.

— Это как?

— Ну, в муке, пиве, яйце.

— Ага, понятно, — ничего не понял Цайт, который был несколько далек от кулинарии.

Кстати.

— Как это — рыбы нет? Вы же на берегу озера живете.

— Живем… — вздохнул лодочник, — Только озеро-то — чужое. Не наше оно и рыба в нем не наша. Изумрудному замку она принадлежит.

Он кивнул через плечо туда, где над плоским островом возвышался холм, увенчанный тянущимся к небу замком с острыми башнями. Стены замка действительно отливали зеленью, пусть и не изумрудной, а, скорее, болотной.

— Когда-то, когда еще прапрапрамногоразпращур нынешнего рыцаря только собрался строить свой замок, он решил сделать его гранитным. Но хорошего «кровавого» гранита у нас в окрестностях нет, а везти его издалека — не хватило денег. Тогда рыцарь построил замок из местного зеленого гранита, а, чтобы никто не вздумал смеяться — назвал его Изумрудным. До сих пор слухи ходят, что это не из-за цвета стен, а из-за того, что замок построен на изумрудной шахте. Оттого, мол, рыцари до сих пор озером и владеют, потому что всех купили…

— А на самом деле? — Цайт и в самом деле был интересен этот вопрос. Как умудряется существовать сотни лет крошечное государство на островке посреди озера?

Как будто отвечая, из-за острова выплыли несколько шхун. Белые паруса позволяли им бесшумно скользить по озеру даже при нынешнем легком ветерке, а стволы медных карронад, хмуро глядящих через борт, заставляли относиться к этому появлению серьезно.

— Белый флот, — не менее хмуро посмотрел на корабли лодочник, — Хочешь ловить рыбу — плати Замку. Нет разрешения — потопят.

По мнению Цайта сей флот заслуживал названия разве что флотилии, но рыбачьим лодкам наверняка хватило бы и его. Вот только… Ладно крохотные графства, сами недалеко ушедшие от озерного рыцарства размерами, но почему Шнееланд и Орстон позволяют какому-то рыцарю запрещать ловить рыбу их подданным? Достаточно Шнееланду послать сюда по рекам пару боевых кораблей…

— Так это шнееландские корабли и есть, — хмыкнул лодочник, — По какому-то давнему договору они защищают Зеебург от нападения. А всем остальным на озере боевые корабли держать запрещено. Вот Белый флот себя вольготно и чувствует…

Понятно. Понятно, почему шнееландцев местные жители, мягко говоря, недолюбливают…

— Рыбаков ловят, браконьеров, контрабандистов…

— Контрабандистов? — Цайт мысленно сделал стойку, ничуть не хуже какого-нибудь шмакальденского курцхаара.

Он не знал, зачем необходимо присылать сотника Черной сотни, шнееландской Черной сотни, в другое государство, да еще такое своеобразное, как Зеебург. Что тут можно делать? Возможно, ответом на этот вопрос является слово «контрабанда»? Которую ловят корабли Шнееландского флота. Но ведь его послали не в помощь флоту, а в распоряжение Озерного рыцаря. Который живет на острове как нельзя больше подходящим под логово контрабандистов… Подождите, какие здесь могут быть контрабандисты?

— Про Риназ слышал?

— Издеваешься?

Чтобы не знать о существовании Риназа, реки, протекающей почти насквозь все Белые земли, можно сказать, голубой ленты, сшивающей их воедино, нужно быть глухим, слепым и скорбным умом.

— Так вот, вон там из Риттерзее вытекает Бондман, которая впадает в Риназ. А вон… не, из-за острова не видно… в общем, в той стороне в озеро впадает Гнеден, что течет через Шварцвальдские горы аж из самого Беренда. Вот по ней и тащат… всякое… разное…