Страница 7 из 22
Командир корабля Малевский этой ночью тоже не поспал. Только вечером, накануне, урвал пару часов сна. В белом летнем кителе он стоял на мостике и, молча наблюдая за обстановкой, ждал распоряжений. С виду он выглядел совершенно спокойным, но на душе у него спокойствия не было. Его нервировал дурацкий приказ Трибуца о смотре эсминцев на Неве в воскресенье. Ведь корабли даже не смогли бы маневрировать между мостов, случись, например, массированный авианалет. Боевую тревогу Малевский объявил, потому что из штаба передали, что на Кронштадт идут несколько немецких самолетов. Впрочем, ему не приказали выводить эсминцы к Кронштадту, а отбились своими силами и даже сбили один самолет из девяти. После чего, наоборот, приказали эсминцам оставаться на месте до новых распоряжений и охранять центр города от возможных налетов вражеской авиации. А после обращения товарища Сталина Малевского вызвали на совещание в штаб флота.
Совещание вел начштаба Пантелеев. Полученные распоряжения несколько удивляли. Похоже, начальство наконец-то подготовило четкий план действий на случай войны. В штабе командиры были спокойные и уверенные. Никто не спорил и не кричал. Вопросов почти не задавали. Если люди четко знают, что надлежит делать, то им и нечего выяснять. Похоже, начальство кардинально поменяло свою обычную осторожную и выжидательную позицию. На совещании комсостава намечались активные действия против немцев и финнов. Оказывается, накануне уже был отдан приказ о срочном походе главных сил с целью помощи в обороне Либавы. И оба линкора, сопровождаемые крейсером Киров и новыми эсминцами уже были там и вели бой. Более того, подводники, как выяснилось, уже сумели потопить пять вражеских минных заградителей и три тральщика.
На совещании обсуждался десант на Хельсинки с целью выведения Финляндии из войны, в случае, если финны войну начнут, блокирование вражеских портов, морских перевозок противника и нанесения ударов по его прибрежному флангу. А также недопущение вражеских десантов на Моонзунд, на другие важные острова и на базу в Ханко. Тактика эсминцев ПВО, по замыслу начальства, предполагала поддержку десантов, прикрытие от вражеской авиации конвоев с вооружением и, при необходимости, главных сил флота. Еще предусматривались дозоры в водах залива, содействие нашим заградителям, борьба с возможными минными постановками противника, с его кораблями и подводными лодками на наших коммуникациях. Еще указывалось на важность отработки координации действий как с летчиками флота, так и с сухопутной авиацией.
Все это радовало Сергея Платоновича. Он ожидал от начальства обычного осторожничания. И был удивлен такой активизации флота. Как командир эсминца он всегда считал, что эсминец — это корабль атаки. Да и флот на Балтике у нас мощный: в строю два линкора, два крейсера, множество эсминцев и сторожевиков, тральщиков и подводных лодок. Потому есть хорошие шансы захватить господство на море. Неужели же сделаны наконец-то правильные выводы из недавней зимней войны с Финляндией?
Пообедав после совещания в столовой флотского штаба, Малевский вернулся на «Яков Свердлов». Ничего по-прежнему не происходило. Приказ был получен пока только о готовности к противовоздушной обороне. Даже сниматься с якорей и переходить в Кронштадт начальство пока не требовало. А потому, дав необходимые указания старпому, Малевский решил немного вздремнуть в своей каюте.
Тут все и началось. Новый радиолокатор системы «Полет», поднятый на импровизированном дирижабле где-то за городом, засек немецкие самолеты загодя. Это передали из штаба ВНОС. На эсминце снова объявили боевую тревогу. Причем, Малевский, который так и не смог поспать, объявил тревогу для отражения авианалета не только на своем корабле, а и на всем соединении эсминцев. На этот раз все корабли пришли в движение и начали разворачивать орудия на левый борт, в ту сторону, откуда ожидалось появление вражеской авиации. Никаких самолетов пока видно не было, руководствовались данными, полученными с радара «Полет» и общим направлением, переданным из штаба ВНОС. Новая радиолокационная станция, смонтированная на «Якове Свердлове» в виде верхнего этажа надстройки, позволяла обнаруживать самолеты больше, чем на сотню километров, но в этот раз захватила цели гораздо ближе, потому что мешали крыши домов. Впрочем, орудия успели нацелить заранее, а как только немецкие самолеты появились в пределах видимости, эсминцы тут же открыли по ним огонь.