Одаренный. Второй шаг

— А кто это у тебя там? — с тщательно скрываемыми нотками ревности выдала Яна и засопела из телефона.

— Потом позвоню! — торопливо выпалил я, сбросил вызов и восторженно посмотрел на вампиршу. Та положила руки на бёдра и соблазнительно изогнулась, чтобы ткань подчёркивала её попку. — Каринэль, тебе очень идёт этот костюм.

— Спасибо, — заулыбалась она, блеснув ослепительными зубками.

— И туфли. Они вообще кого-то хочешь делают женственнее.

— Ага, особенно Виталика из Новокосино, — ехидно проронил кот, выплюнув мышь. — Помнишь, Моть, как он тогда прямо в этих туфлях в нокаут-то и отправился. И очень женственно отправился.

— Пышкин, у тебя, похоже, под кожей не жир, а желчь, — обличительно проговорил я, с неудовольствием посмотрев на радостно ощерившегося кота.

— А у тебя в голове желчь, — парировал он и высокомерно отвернулся.

— Мальчики, не ругайтесь, — попыталась помирить нас Каринэль. — Моть, лучшее расскажи почему ты упоминал род Дейзи. Ты же знаешь, что они очень злопамятные феи?

— Феи?! — выпучил я глаза.

— Такие маленькие с крылышками бек-бек-бек? — протараторил Пышкин, помахав передними лапами, словно хотел взлететь.

— Нет. Они выглядят как обычные девушки. Ну, только если чуть-чуть красивее прочих, — нехотя сказала вампирша и расстегнула верхнюю пуговичку блузки, будто ей стало жарко. После этого стало жарко мне. Даже во рту как-то резко пересохло.

— А как они выглядят, когда оборачиваются? — полюбопытствовал кот, которому было фиолетово до соблазнительных прелестей девушки.

— У них появляются крылья…

— … Так и знал, — довольно вставил Пышкин.

— … И хоботок. Они пользуются им, чтобы пить особую жидкость из разумных. Феи называют её нектаром. Он появляется, когда они отправляют людей в беспробудный сон. Разумные, не приходя в сознание, постепенно слабеют и умирают от истощения. А феи всё это время питаются ими.

— Фу, какая мерзость, — скривился кот.

— Поддерживаю, — мрачно сказал я. — И вот эти твари орудуют в Москве?

— Ага. Я видела одну из Дейзи на одном из приёмов, — поделилась со мной Каринэль, грациозно присев на краешек дивана. — Их род даже среди фей славится своей мстительностью.

— А как они будут мстить за своего мужика, если посчитают, что в его смерти косвенно виноват другой человек?

— За мужчину они будут мстить не так сильно, как за фею. У них матриархат и мужские особи нужны лишь для продолжения рода. У фей всегда рождаются девочки, а мужчин они просто принимают в свой род, скажем так, с улицы. Так что с того, кто косвенно виновен в смерти их мужчины, могут потребовать жизнь близкого родственника, — проговорила вампирша, наматывая локон на пальчик.

— Хм… — выдохнул я и глубоко задумался. У меня в голове стал вырисовывать просто божественный в своей коварности план. Если он выгорит, то Сатана станет моим преданным фанатом.

Между тем девушка встала с дивана и случайно наступила коту на хвост. Тот мгновенно издал истошный мявк, резко отпрыгнул от неё и яростно завопил, закатив глаза к потолку:

— Господи, да что это такое творится?! Ты специально послал её в мой дом, чтобы я перестал быть атеистом?! Хотел показать мне Ад?! Всё, достаточно! Я верю!

— Пышкин, извини, извини, — зачастила девушка, в ужасе прижав к лицу раскрытые ладошки.

Тот пасмурно посмотрел на неё и заявил, скрывая хитринку в глазах:

— Теперь я играю белыми и сразу же веду один ноль по партиям!

— Ладно, — поспешно согласилась девушка, чувствовавшая себя виноватой.

А я покосился на кота. Морда у него была такой довольной, что я мигом пришёл к однозначному выводу. Этот жулик специально подсунул свой хвост под туфлю вампирши! Вот ведь комбинатор! Но я не стал сдавать его, а лишь укоризненно покачал головой.

— Пошли, — бросил Пышкин Каринэль и приглашающе махнул хвостом.

— Моть, может ты с нами хочешь поиграть в шахматы? — предложила эльфийка.

— В шахматы? Это где вальты?

— Не совсем, — пробормотала остроухая под ехидный, режущий уши смех кота. — Ладно, мы тогда вдвоём с Пышкиным поиграем.

— Удачи, — отсалютовал я им рукой. И эти двое скрылись в другой комнате.

А я достал из нижнего ящика тумбочки простенький телефон с левой симкой. Он был припасён на чёрный день. И сейчас этот китайский агрегат мне пригодился. Я набрал на нём номер своего дяди, Владимира Разумовского, и принялся ждать. Мои нервы взвелись тугой пружиной, а пальцы стали подрагивали от волнений. Из динамика же довольно долго доносились лишь гудки, но потом их сменил приятный мужской тенор с ощутимыми властными нотками.

— Слушаю вас.

— Привет, дядь… — проронил я, придав своему голосу максимальное дружелюбие. Хотя на самом деле мне жутко хотелось обматерить его и пожелать сдохнуть в ближайшей канаве. Да ещё чтобы его труп собаки обоссали и крысы обглодали.

Между тем по ту сторону динамика возникла тишина. Она продлилась секунд пять, а затем дядя не очень уверенно протянул:

— Матвей-й?

— Именно, — коротко сказал я, предоставляя возможность Разумовскому вести диалог.

И тот сразу же обрадованно застрекотал, словно не было всего того говна, что он мне сделал:

— Я так рад тебя слышать! Право слово, где ты пропадал? Почему не звонил? Я так скучал по своему любимому племяннику. И, знаешь, Матвей, я много думал о том, что между нами произошло… Признаю, я был не прав. Погорячился.

— Я не держу на тебя зла, — нейтрально вставил я, чувствуя, что у меня от злости аж кончики ушей полыхают.

— Да, ты всегда был хорошим мальчиком, — пропел Разумовский, добавив раскаяния в голос. — Это я оказался плохим дядей. Но меня смутила Галина Альбертовна. Ты же помнишь её? Такая полная тётка со стороны твоего отца, моего брата. Это она обманула меня и заставила подписать те документы. Я так зол на себя за тот поступок. Пусть и не нарочно, но я оставил тебе без наследства!

— Но ты всегда можешь возместить мне его стоимость, — очень прозрачно намекнул я, не веря ни единому слову дяди. Да за кого он меня принимает? В такую чушь не поверят даже преданные зрители Тв-3.