Одаренный. Второй шаг

— Отлично, — радостно выдохнул я, выдернул из шеи эльфа клинок, закинул за спину два «калаша» и склонился над подранком. Если он выживет, то сможет рассказать, что здесь было, а если помрёт — то никто не узнает о живом оружии. И, казалось бы, один выстрел — и дело решено. Но я не мог убить его вот так, когда он без сознания, беспомощный лежит в луже крови. Всё внутри меня восставало против этого. И тогда я приподнял его маску, надеясь, увидеть протокольную харю, просящую кирпича. Но нет. Перед моими глазами предстало мертвенно-бледное лицо, принадлежащее симпатичному парню лет двадцати пяти.

Я пару секунд мрачно сверлил его взглядом, а затем скрипнул зубами и яростно выдохнул:

— Пусть Бог решает.

А затем я вылетел из комнаты, едва не столкнувшись в коридоре с Ленкой, Испанцем и певичкой. Последняя удивлённо раскрыла рот и промычала:

— Живой…

— Ага. Живой. А ты хотела, чтобы я помер? Извини, что мне не удалось тебя порадовать, — иронично протараторил я, всучив один «калаш» светящемуся от счастья Испанцу, а второй оставив себе.

— Но как?.. — это уже подала голос Ленка, которая ловко собрала с пола мою одежду и протянула её мне, даже не пытаясь скрыть ошеломления, залёгшего на дне её глаз.

Я взял шмотки, кое-как напялил их и торопливо произнёс:

— Потом. Всё потом. Сейчас надо валить отсюда. Нам тут уже недалеко до кухни осталось.

— Да, всё верно, — поддержал меня охотник, а потом от избытка чувств похлопал меня по спине и побежал по коридору.

Мы с Ленкой ринулись за ним. И певичка тоже побежала с нами, чем вызвала брюзжание эльфийки:

— А ты-то чего увязалась за нами?

— Мне страшно. Я хочу поскорее покинуть этот дом, — пропищала она, натянув на физиономию жалобную гримасу.

— Мы выведем тебя отсюда, но если к тебе когда-нибудь придут люди в форме и станут расспрашивать о том, что тут произошло. То ты уж сделай милость, соври, придумай нам другие глаза, волосы и фигуры, — попросил я её, выбежав из коридора и помчавшись по анфиладе залов.

— Клянусь честью, что именно так и сделаю! — пылко заявила она и скользнула решительным взглядом по моей маске, а затем посмотрела на Испанца и Ленку, чьи лица тоже были скрыты.

Я довольно кивнул и растянул губы в улыбке, а потом весь скривился от громкого звука, с которым охотник случайно разбил старинную фарфоровую вазу, красовавшуюся на крошечном декоративном столике, приткнувшимся возле стены. Испанец во время бега как-то уж очень неудачно взмахнул рукой и попал по вазе, после чего та десятком осколков рассыпалась по полу. На что охотник протараторил:

— А ну и хрен с ней. Всё равно старая… — и тут он всхлипнул, будто вспомнил что-то.

А я не сумел сдержать смешок и вместе со всеми помчался дальше по особняку, надеясь, что мы больше не встретим охранников. И наша банда действительно не столкнулась с ними, но в одном из коридоров я, благодаря обострившемуся слуху, расслышал красивый мужской голос, который звучал из комнаты. Мои ноги тотчас перешли на шаг, и я озабоченно предупредил остальных:

— Тормозите. Там кто-то есть, — и я указал рукой на приоткрытую белоснежную дверь с позолоченной ручкой.

— Не будем связываться, — горячо прошептал Испанец, тихонько двинувшись дальше. — Нам на сегодня уже хватит.

— Согласна, — поддержала его певичка, на чьих щёчках появился лихорадочный румянец, а воздух с шумом вырывался из лёгких. Кажется, она последний раз бегала ещё в подгузниках.

— Твоё мнение никому не интересно, — накинулась на нее Ленка, гневно сверкая глазищами.

— Ш-ш-ш, — раздражённо прошипел охотник, прижав указательный палец к губам.

Я кивнул, показывая, что тоже не намерен вступать в ещё одну битву, ведь к логову вампиров вот-вот прибудет милиция. Но всё же мне не удалось сдержать своё любопытство, и я заглянул в комнату через двадцатисантиметровую щёлку между дверью и косяком. Я не стал подходить к дверному проёму, а смотрел с расстояния в пару метров, но мне всё равно удалось увидеть в полутьме комнаты то, из-за чего я встал как вкопанный, заполучив недовольные взгляды спутников.