Страница 64 из 75
Так и продолжалась наша учёба до тех пор, пока нас всех не согнали на встречу зарубежных делегаций, приехавших к нам в октябре. Замок стал ещё более загруженным, и наши мальчики и девочки распушили хвосты.
Делегация из Франции подсела к нам за стол, а делегация из Дурмстранга обосновалась за столом Барсуков. Почему так вышло, я так и не понял, однако в делегации французов были одни девушки, а в делегации Болгар — одни парни.
Вейлы и их привычки были мне настолько обыденны, что я на них особо и не обращал внимания, чем безмерно радовал моих будущих жён. Остальные парни, следя за мной, тоже общались со всеми ровно. Небольшим препятствием был французский язык, но основная масса девушек из Шармбатона сносно знала английский, и мы, естественно, старались сглаживать углы и не поправлять их.
Вторым событием для меня стало то, что мои доппели таки нашли защищённый вход в закрытую часть замка и уже начали разбирать нагромождения, что тут для защиты накрутили Дамблдор и Диппет. Работая по двое и по трое, продвигались они довольно резво. Некоторые плетения они просто убирали, ведь это можно было легко сделать, не задев никаких сигналок. Другие заклинания могли сообщить Дамблдору о том, что некто разбирает его защиту, а потому сигналки они перебрасывали на другой эмулятор плетений, зацикливая их сами на себя.
Две делегации, находившиеся у нас в замке, на самом деле в самом замке и не находились, а жили у себя в карете и на корабле, что было довольно показательно и свидетельствовало о степени доверия к местному директору. Принимать же пищу здесь решались немногие. Оказалось, что уровень преподавания, например, Шармбатона был как минимум гораздо выше, а потому даже слушать лекции у нас шести и семикурсницы не могли, особенно, если учесть языковый барьер.
В общем, и занятия для обеих групп преподаватели, приехавшие сюда вместе с ними, проводили тоже отдельно. Это, конечно, создавало всем огромные неудобства, а потому после выбора чемпионов обе группы собирались покинуть наш замок, чтобы вернуться к нормальному режиму обучения, ведь делать им тут было практически нечего. Скучный, холодный, продуваемый всеми ветрами замок. Девушки очень удивлялись такой запущенности. Разве нельзя это всё починить? Существуют же домовики. Они это должны уметь, почему бы не попросить их?
Ну, такой вопрос естественен, и возникает у любого нормального человека, но только не у нашего директора, который является полнейшим дебилом, а ещё и негодяем-политиком, устраивающим в школе полигон для прохождения препятствий учениками. Тут всё, буквально всё можно предотвратить. Можно нанимать нормальных преподавателей, можно поставить больше уроков, можно выкинуть эти глупые предметы и заменить их на полноценные, можно прекратить вражду факультетов, да даже упразднить и сами факультеты. Зачем они нужны? Всё это можно. Но всё это невыгодно вон той белобородой мрази, сидящей на троне.
— За что ты его так откровенно ненавидишь, А’рри?
В исполнении Флер моё имя причудливо изменялось в зависимости от настроения. Белокурые сестрички-хохотушки уже поняли, что на нас их природный шарм, даже врубленный на полную катушку, вообще никак не влияет.
— Не за что его любить. Мразь он, как и любой политик.
Общались мы с сёстрами Делакур и другими девушками свободно, по-дружески. Мало того, я даже по их просьбе подсадил им в ауру съедающих проклятия паразитов. Уже после того, как факультеты Когтевран и Хаффлпафф практически полностью избавились от зелий и проклятий на ауре с моей помощью, было немудрено, что француженки это заметили.
Гриффиндор же всё ещё представлял непаханое поле, но там требовалось начинать с удаления зелий в крови, и начать я решил с Фей Данбар и Лаванды Браун, которых опаивали наши любимые преподаватели, начиная чуть ли не с первого курса. После того, как я с ними поработал, вывел зелья, убрал ментальные закладки и восстановил стёртую память, ходили девушки пришибленными целую неделю, а потом, ко мне начал стекаться ручеёк Гриффиндорцев. Заодно я тренировался накладывать восстановление разума — сложнейшее заклинание, убиравшее все затёртые и изменённые области и ментальные закладки, а дети вдруг начали по-новому смотреть на своего декана и на директора, особенно маглорождённые.
Ох, как же я их понимаю, сам был в таком же положении, что и они в прошлой жизни.
На Слизерине ситуация была другой. Наследственные проклятия, проклятия крови, проклятия, привязанные к роду, да много чего, а вот с зельями и затираниями памяти на факультете хитрецов было получше, ведь там ребята были ушлые, ну точнее, это их родители были людьми знающими и понимали, куда именно отправляют своих чадушек. Потому большинство представителей змеек уже были защищены и от зелий, и от влияния на сознание. Кроме того, играла роль и слизеринская осторожность, всё-таки идти за помощью к мутному Гарри Поттеру, который за свою помощь ещё и ничего не просит, это как-то подозрительно. Надо вначале посоветоваться с родителями, потом расспросить друзей, друзей их друзей, знакомых и друзей знакомых.
В общем, осторожность в первую очередь. Ну а я и не лез особо, естественно, никак не пытаясь влиять на контингент Слизерина, а уж тем более потому, что процентов тридцать учеников сейчас были в трауре. Многим из них пришлось досрочно стать главами родов после того, как некий мутный тип перемолотил в кровавую кашицу их отцов. Видя, как настроения Гриффиндорцев меняются на противоположные по мере того, как всё больше и больше детей сбрасывали своё вялое отупение, начиная смотреть на игрища директора без розовых очков, меня потянули на очередной разговор к директору.
В своём неизменном кресле-троне так и сидел паук, точнее, после того, как его скинули со всех должностей, это был паучок и его верная приспешница.
— Гарри, мальчик мой…
— Я не твой мальчик, изволь называть меня как полагается.
— Мистер Поттер, ваше вопиющее неуважение к директору особо показательно, вы просите называть вас как полагается, но сами ведь не называете директора Дамблдора по его титулу.
— О, гляди-ка, кто проснулся. Я всё правильно называю, он и не является директором Хогвартса, так как клятву директора он не давал, так что сидит он здесь вопреки заветам основателей, построивших Хогвартс, иначе бы не смог проворачивать всё то дерьмо, что проворачивает теперь. Так что всё правильно.
— Мистер Поттер, я ещё никогда…
— КОРОЧЕ! — рявкнул я. — Я не пойму, какая такая учебная необходимость заставила вас вызвать меня сюда?
— Гарри, нам стало известно о ритуалах, которые ты проводишь над учениками.
— Вы имеете ввиду, ритуалы по обнаружению и выведению зелий, которыми вы пичкаете учеников, или, может быть, восстановление стёртых участков памяти, которые вы им затёрли? Вы будьте более чёткими в своих выражениях.
— К-хм… — Дамблдора аж перекосило, а его ментальный щуп начал усиленно долбиться в мою ментальную сферу.
Ну, сука, держись! Ментальный удар, который я сформировал, мгновенно выжег любые ментальные щупы, лишая Дамблдора возможности ковыряться в чужих мозгах.
— А-А-А-А-А-А-А!! — дикий вой директора вспугнул даже Флитвика. Директор схватился за голову и, продолжая орать, опрокинулся на пол.
— Что… что такое? Что происходит? Что ты сделал с директором?
— Я? Я вообще тут спокойно стоял и ничего не делал. Ну я пойду, а вы тут обслуживайте своего больного директора, — я хихикнул над тем, насколько двусмысленно это прозвучало.
Дамблдора упекли в больничное крыло. Саданул я от души, и теперь старик переживал не самые приятные моменты в своей жизни.