Страница 23 из 54
— Лика, послушай меня, ты никому и ничего не должна. То, что ты можешь поглощать души драконов, это просто свойство твоей души. Редкое, мало распространённое, но это как талант к магии. У некоторых он есть, у некоторых его нет.
— А как ты объяснишь тот факт, что как только появились драконы, нашлись и драконорождённые? Это ли не знак?
— Лика, это тебе этот Эсберн сказал, да?
— Ну… да, — стушевалась она.
— Ну ты сама подумай. Даже если это свойство есть у сотен людей, как бы раньше они о нём узнали? Драконов-то не было. Возможно, люди и могли так делать, но за неимением драконов у них не получалось даже открыть в себе это свойство. Вот ты подошла к тому месту, где лежал мёртвый дракон, а сколько людей в твоём городе не подошло? Если бы все подошли и попробовали, возможно нашёлся бы и кто-то ещё. Вот только душа уже впиталась в тебя, а потому никто другой так и не обнаружил в себе это свойство. Всё просто, если думать. Думать, а не слушать всякую пропаганду от ушлых бандитов из катакомб. Он тебе ещё и не такое расскажет. Наверное, он тебе сказал, что только под его защитой и руководством, ты сможешь быть Довакином?
— Д-да, он сказал, что его предки уже сотни лет охраняли императоров Септимов.
— Ха-ха. Бродяга из канализаций охранял императора. Ой, не могу. Ты этого идиота слушай больше, он тебе расскажет. Кстати, вот тебе ещё один пример. Династия Септимов. Чуть ли не поголовно — драконорождённые. И ничего. Жили себе спокойно, совсем без драконов, пользовались ту’умом вовсю. Причём так, как им хочется.
— Но ведь тогда…
Девушка замерла на месте. Её бровки встали домиком, и она задумалась.
— Лика, пойми. В мире всегда будут разные безумцы и разные нечистые на руку негодяи и проходимцы, как этот Эсберн из канализаций, их мотивы для тебя не имеют значения. Значение имеет лишь то, что именно ты, ты сама об этом думаешь. Хочешь ли ты сама слушать и исполнять команды этого нечистого на руку человека? Подумай так же о том, что именно он для тебя может сделать, и зачем он тебе? Ты ему — понятно для чего понадобилась. Ты драконорождённая, ты обладаешь уникальной способностью, которая очень полезна. Теперь подумай над тем, а зачем тебе он? Что этот ушлый старикан может тебе дать и чем может помочь? Только затянуть в свою банду, в катакомбы под Рифтеном, и жить ты станешь, словно крыса.
— Я… — она задумалась, — я подумаю.
— Только ради всех богов, не беги и не выдавай это ему прямо в лицо. У таких, как этот фанатик, может быть намертво вбито в голову то, что драконорождённый должен либо подчиняться им, либо вообще никак.
— И что будет?
— Просто убьёт тебя и всё. У фанатиков это запросто. Они знают, что правы, потому что правы. И ничем им не докажешь обратное.
— Хорошо, я подумаю.
Девочка ушла, а ко мне подошёл Арнгейр, ауру которого я ощущал уже давно.
— Ты знаешь, о ком она может говорить? — спросил меня он.
— Лично этого человека я не знаю, но прежде, чем доставить рог Юргена к вам, я встретился с одной из этой секты. Она забралась в гробницу и стащила оттуда рог Юргена, оставив записку вместо него.
— И ты с ней встретился?
— Да.
— И как?
— Фанатичка-ксенофобка.
— И что с ней?
Я криво ухмыльнулся и провёл пальцем по горлу.
— Она сказала, что раз я не хочу жить под их мудрым руководством, меня надо убить, и тогда мои способности передадутся другому, более достойному. Я решил, что мне за спиной такой враг не нужен.
— Вот и хорошо. Вот только Лика — маленькая девочка.
— Это её жизнь, и она должна сделать свой выбор. Перспективы я ей обрисовал, а дальше, кто я такой, чтобы считать, что прав именно я? Тем более ей ещё долго придётся учиться здесь.
— Ты прав.
Дороги в Скайриме совсем недавно подсохли. Суровая зима уступила свою корону мягкой весне, а я наконец закончил изучать всё, что старцы могли мне передать. Моё прощание со всеми было довольно трогательным. Теперь, когда я выходил отсюда, мне с одной стороны хотелось бежать быстрее, а с другой хотелось насладиться видами замечательной природы. Я долго думал и решил пока не использовать быстрое перемещение по воздуху или используя гиперпространственный прыжок. Посмотреть, насколько меня хватит.
Теперь, когда я выучил всё, что старцы могли мне передать, я решил отправиться дальше. Учиться в коллегию магии в Винтерхолде. Магия манила меня гораздо больше, чем драконьи крики в чистом виде, а потому, как только пришла весна, дороги открылись, и в магической гильдии Винтерхолда должен был начаться новый семестр, я собрал свои вещи, упаковал в свой рюкзак и, тепло распрощавшись со всеми, кто оставался в монастыре, покинул высокий Хротгар. Вес рюкзака я, как всегда, обнулил, а потому ничто не мешало мне идти, наслаждаясь солнечным небом, удлинившимся днём и запахами просыпающейся природы.
Мой спокойный поход прервался на второй день самым неожиданным образом. Прилётом дракона. Надо сказать, подлетел он сзади, и я его даже не увидел, зато ощутил его ауру, влетающую в поле моего зрения, развернулся и тут же закрылся щитами. Удар его огненного плевка по щитам я выдержал, а дальше уже вступил в игру сам. Удар циклона, за ним был ледяной шквал и сильнейший удар безудержной силы.
Дракон понял, с кем связался, практически с первого удара. Его подмяло, переломало, заморозило и вбило в землю. Израненный ящер приподнял голову и мутным взглядом нашёл меня, но я уже находился слишком близко, а потому его голова тут же отделилась от шеи, и в меня хлынула его душа. На этот раз я не стал бездумно выбрасывать все воспоминания дракона, а присел на землю и очень тщательно проанализировал последние дни его жизни. Как оказалось, последние два дня имели избирательные пробелы в памяти. Видимо, всё же есть хоть кто-то, кто может направлять этих драконов, но он так же способен стирать им память, и уж моим другом он точно не является. Жил этот дракон в одиночестве уже несколько последних месяцев с тех пор, как Алдуин пробудил его. Он был одним из тех драконов, которые уже подошли к порогу разумности, но еще не перешагнули его.
Я оказался прав, и карта, которую я получил от Дельфины, была совершенно неполной. Драконьи кости были разбросаны по Тамриэлю, и Алдуин их мог как-то находить. Те места, где находились эти захоронения, не были известны. Видимо, поэтому они не были закопаны, а просто валялись как обычные животные.
Рен. Три дня спустя. Винтерхолд. ***
Величественные, основательные каменные здания гильдии, стоявшие полукругом, сверкали от вложенных заклятий в магическом зрении. Причём сверкало всё, включая и сами здания, и даже скала под ним. Чары укрепления и многочисленные щиты были врезаны чуть ли не в каждый камень персонально. В этом мире здание коллегии Винтерхолда было первым, имеющим высоту в целых четыре этажа, да и под землёй были катакомбы, насколько я слышал, хотя гильдии они и не принадлежали. Прочность у зданий и у стен была такая, что какой-нибудь гигант мог свободно подойти, отломать основание скалы вместе со всеми зданиями на ней и играть ей в бейсбол как битой и здание ничуть бы не пострадало, а если учесть и то, что внутри ещё были классы, комнаты и полигоны для учеников, каждый из которых был в дополнение защищён отдельно и индивидуально… действительно, мало ли что адепты в порыве прилежания смогут колдануть. Специальные лаборатории на нижних этажах, где призывали Даэдра, могли сдержать, наверное, даже приход их принца лично.
Комплекс располагался на отдельном скальном пике, к которому из города шёл мост, и было даже символично, насколько обособленно эта башня стояла здесь. Судя по настроениям в Винтерхолде, магов тут не любили. Вся нелюбовь сводилась к тому, что коллегию магии обвиняли в том, что они не защитили обычных граждан во время большого разлома. Именно тогда, после взрыва красной горы, образовалась гигантская волна цунами, которая и смыла большую часть города. Причём, насколько я узнал от Фаренгара, а тот любил порассуждать об этом, маги коллегии предлагали укрепить побережье и сделать защитные укрепления на берегу и от морских налётов, и от высоких волн. Но крестьяне, как всегда, только рады бы обвинять всех остальных в своих бедах, ведь свою цитадель маги защитили так, как надо, и она не пострадала, хотя и стояла прямо рядом с морем. Эти слухи подкреплялись местными ярлами, которые и рады были тем самым свалить свою жадность на магов.