Страница 17 из 20
Потом прерванный обед из-за того, что рекрут Саная смотрел по сторонам.
– Бег на месте! Быстрее, колени выше!
– Да сэр!
– Нy-ка, воинский клич!
– А-а-а-а!
– Громче!
– А-а-а-а-а-а-а-а-а!
– Упал-отжался! – Для большего эффекта Уильямс лупит железным совком прямо возле уха Олеся.
– Да сэр!
– Считай!
– Раз, два, три, четыре…
– Быстрее, живее!
Всю неделю было трудно уснуть. Каждому рекруту на дежурстве предстояло проорать пятьдесят раз: 'Добрый вечер, сэр. Рекрут Товпань рапортует. Здание номер пятьсот семь, взводное помещение 'Б'. На палубе пятьдесят пять рекрутов, пятьдесят пять вещевых ящиков морской пехоты Соединенных Штатов Америки, все на двойном замке. Все спокойно на данный момент, сэр!'.
Сержанты учили, как привыкли. Сами морпехи, и им наплевать, что перед ними тщедушные очкарики из TD – недавние маменькины сынки.
Вторник, вторая неделя, сегодня МАКМАП – рукопашный бой.
– Удар!
– Килл!
– Удар!
– Килл!
– Комбинация!
– Килл! Килл! Килл!
Хорошо, что из-за кап во рту не заставляли громче орать. Хотя конечно это была скорее игра в морских пехотинцев. Любой пацан из соседнего двора легко порвал бы этих 'Marins'. Однако щуплые становились плотными, а жирные, крепкими.
Уильямс подбадривал их воспоминаниями:
– МАКМАП – это классно. Иногда в Исфахане, когда мы вламывались в дома, не было времени даже прицелиться из автомата, приходилось действовать ножом. Пару раз воткнул нож ублюдку в горло и смотришь, как он отхаркивается кровью. Конечно, если хотите его пожалеть, то всадите ему в башку пулю, но я предпочитал их потрошить.
На следующий день им выдали новые рюкзаки, высшего качества, со множеством застежек и карманов, кевларовые каски, складные саперные лопатки, бронежилеты с двумя керамическими плитами на спине и груди, спальные мешки, плащ-палатки, три большие фляжки с водой, непромокаемые куртка и брюки, ремень поясной широкий с навесным снаряжением, а главное винтовку М16 и два магазина с холостыми патронами к ней.
Наконец-то начнется настоящее дело.
На первый взгляд, винтовка разочаровала. Она очень легкая, весит меньше четырех килограммов. Около метра в длину. Поражает количество пластмассовых деталей. Даже трудно поверить, что это смертельное оружие, а не игрушка. К концу дня все удовольствие от обладания оружием пропало. Начали болеть мышцы спины, о которых Олесь раньше и не подозревал. о все Опять эта муштра
– Винтовка должна быть наклонена ровно под углом в сорок пять градусов, с прицелом точно на уровне левого глаза. Пальцы вместе! Что бы никаких промежутков. Локти прижать к телу! – Объяснил Уильямс. Олесь поймал себя на том, что почти любит этого парня.
Что это? 'Стокгольмский синдром', когда заложники начинают дружить с террористами, или у него едет крыша?
'Учение через боль'. Больно от непрерывных отжиманий, прыжков, приседаний и всего, что придет в голову сержанту. При этом орет и он и они. Это называется 'подбадривающая тренировка'.
На следующий день они, наконец, поехали на стрельбище. В автобусе все уснули, облокотившись на винтовки. Даже сержант отключился после угроз, что замучает всех, если кто-то посмеет уснуть.
Пока помощники инструктора расклеивали мишени, он объяснял рекрутам, как нужно целиться и стрелять, что подкручивать для стрельбы на разных дистанциях и при сильном ветре.
Долгие минуты в неудобных позах, где вес винтовки распределяется на все тело, перетянутое петлей левое предплечье, из-за этого потом онемевшая рука болталась, как тряпка, несколько минут.
– Иногда в Иране было так скучно, что мы начинали стрелять по собакам. – разорялся инструктор. – Я сам одну лично в жопу подстрелил. С пятиста ярдов человека тоже можно завалить. Я завалил четыре десятка. Главное, сконцентрировать все внимание на мушке, вдох, выдох и плавно нажимаете курок. Бам! И смотрите на розовую дымку вдали…
Пятница, вторая неделя. Сегодня зачет. Каждому выдали по пятьдесят патронов. Стрельба на время: сидя, лежа, стоя, с колена; с дистанций в двести, триста и пятьсот метров.
Штепа отстрелял ниже среднего – всего на сто сорок очков из двухсот пятидесяти.
К началу третьей недели отсеяли несколько человек. Трое пытались покончить жизнь самоубийством. Двое сильно заболели, Пришли результаты анализов, и вскоре из других взводов отсеяли нескольких наркоманов.
И опять бесконечная муштра, бег с бревнами, преодоление препятствий.
Каждое утро гонка: кто из взводов быстрее займет очередь в столовой. За пятнадцать минут до подъема многие уже не спят, кое-кто заправляет постели, хотя вылезать из коек не разрешается.
На то, что в подносе Олесю уже было наплевать. Он еле-еле успевал запихать в себя съедобную субстанцию. Иначе до обеда не протянуть. А есть после всех этих РТ тестов и строевой хочется зверски. Но мясное по-прежнему в сторону.
Четверг. Он умудрился поспать на утренних занятиях, в первом ряду сидел, вот и не заметили. После обеда вместо занятий очередные тесты. На этот раз по оказанию первой помощи и на знание пропаганды. Вечером проверка батальона. Они простояли три часа неподвижно в парадной форме. Ноги чуть шире плеч, левая рука за поясом, правая впереди держит дуло автомата. Прошлись сержанты из других рот. Не дай бог пошевелиться. Чуть что, а сил уже нет никаких. Совсем.
Но это уже не самое страшное. Obstacle course – полоса препятствий. И полигон – вот это ад кромешный.
Вначале идет инструкция по технике безопасности, затем демонстрация, и далее все передвигаются по трехкилометровому рубежу с полосой препятствий. Пролезают под колючей проволокой, перепрыгивают через бревна и окна домов, и прочее.
И везде стоят силуэты вражеских солдат зеленоватого цвета, изготовленные из упругого пластика. Олесь пригляделся – они напоминают советских солдат с автоматом Калашникова пятидесятых годов прошлого века. Прикол, да и только!
Ну что тут делать, надо бегать и протыкать всех подряд, что он и делал. Потом небольшой перерыв и еще один круг, затем обед.
Перед обедом Штепа пошел в портативный пластиковый туалет. Будка была занята. Пришлось ждать.
Базар-вокзал, да и только. А владеют передвижными туалетами частные компании, которые сдают их в аренду армии за неплохие денежки.
Вот и третья неделя подходит к конца. Олесь уже перестал считать дни до конца Basic Training. Да и что считать? Впереди все равно ничего хорошего.
Сержанты ходят какие-то смурные. Словно в воду опущенные. Говорят, что в России дела у USA army идут из рук вон плохо. Их дрилла Уильямса вроде как туда отправляют. Вместо него прислали какого-то латиноса. Родригес. Он мексиканец, небольшого роста и не такой накачанный, как Уильямс. Рекруты с трудом его понимают из-за его акцента и шепелявости.
Смешно, что Олесь устал жить среди русских. Он так мечтал попасть в Америку, и вот теперь цель так близка, но по иронии судьбы, как минимум год придется этих русских умироворять. Обхохочешься.
На следующей неделе все platoon отправляют на полевые занятия. Рекруты будут жить в палаточном городке и постигать азы тактики боя и все такое.
Наконец разрешили забрать личные вещи. У Олеся из рюкзака украли плэйер и смартфон. А еще у там лежала бутылка шампуня и какой-то гад ее открыл и вылил прямо в рюкзак. Все книги и одежда были испорчены, и Штепе стало так обидно, что он пошел жаловаться. Это ни к чему не привело, и Олесь мог только догадываться, кто же это все сделал. Так что пришлось покупать новый. Благо в магазинчике были в наличии дешевые китайские плееры. Смартфон же позже заменил солдатский планшет, выданный на пятой неделе.
24.06.2024 г. Украина г. Харьковская область. Чугуевский район
В лагерь поехали уже не в автобусе, а на бортовых 'Уралах'. Всю дорогу Штепа глотал пыль и матерился про себя. Потом всем взоводом ставили палатки и вообще обустраивали лагерь. Столовой тут естественно нет, а значит все эти дни придется питаться MRE, что означает – еда, готовая к употреблению. Это пластиковая пачка размером с два блока сигарет, она разбита на пятнадцать разных блюд. Например, в одной пачке может быть котлета (отдал Филипку), сухой хлеб, яблочное пюре, несколько конфетами. Еще там небольшое пироженное, специи, джем и ореховое масло, салфетки, ложка, жевательная резинка, кофе и разогреватель. Открываешь упаковку, добавляешь немного воды, и через минуты упаковка становится горячей, достаточной чтобы разогревать еду даже зимой без огня и электричества.