Страница 111 из 113
Глава 42. Интерлюдия 12
Паульссену, по большому счету, было все равно, что случится и с Быковым, и с Аксеновой. Они не были его соотечественниками и не успели послужить под его начальством, чтобы говорить о каких-то личных отношениях.
И тем не менее, он сразу принял в штыки идею устранить все шифры "Немезиды", пока они были недееспособны. Иногда, стоя в лаборатории, где находились саркофаги с агентами, и наблюдая за Мирковым, ему казалось, что тот готов прямо сейчас отключить жизнеобеспечение. Особенно часто тот бросал взгляды на кокон Быкова, хотя что пацан мог ему сделать? И когда? Может быть, дело в том, что тот как-то вмешался в ситуацию с Милорадовой, и ее убили? Потеря любовницы — большое горе.
Именно по этой причине первым, кого Паульссен вытащил из кокона, был Карл. И стоило ему уехать, как к Миркову присоединился Лебедянский. Вдвоём они давили не только за скорейшее уничтожение проекта, но и устранение шифров. Тем более, что первый сеанс связи с ПРОЦ Быкова заставил всех успокоиться и пересмотреть планы.
Тело Быкова лежало в открытом коконе, прикрытое ниже пояса фольгированным одеялом.
— Мы на связи? — спросил Паульсен.
— Конечно. ПРОЦ нас прекрасно слышит. Мы подсоединены к внутреннему уху и зрительным нервам шифра, и при необходимости, можем передавать и принимать зрительные изображения и звуковые сигналы. Но ПРОЦ нам ничего не отвечает, — ответил Мирков. — Продолжайте, Максим.
Один из сотрудников лаборатории, убедившись, что никаких подвижек состояния нет, снова начал читать:
— Протокольный центр номер двадцать семь — пятьдесят три, мы знаем, что ты всё слышишь, выйди на связь. Здесь находятся генералы Мирков…
Паульссен, развалившийся в кресле, и откровенно скучающий, вскочил даже быстрее, чем тело Быкова село в коконе.
— Твою мать! — зло выругался Мирков, проливший кофе на халат, надетый поверх костюма.
Лебедянский расстегнул кобуру и потянулся за пистолетом.
Быков, посмотрел на него закрытыми глазами, и сказал:
— Не советую, господин ректор. При всех недостатках этого тела, я успею первой.
Минков уронил стакан с кофе.
— Т-т-ты ПРОЦ?
— Можете называть меня Радой. Прежде, чем вы решили, что меня пора устранить, сообщаю: как протокольный процессор, я прекратила своё существование в тот самый момент, когда Быков отдал мне команду на введение его в кому, наделив полномочиями использовать его тело для достижения необходимой цели. У меня есть и свои желания. Поэтому вы или договариваетесь со мной, или мы расходимся. Я понимаю последствия, которые ждут и меня, и репилента, в последнем случае, но и вы должны понимать, что ждёт вас.
Тело Быкова легко выпрыгнуло из кокона, подошло к управляющему месту и набило пару команд на клавиатуре. Проделано это всё было настолько быстро, что когда Лебедянский подумал, что успеет вытащить пистолет, Рада уже снова повернулась к нему и произнесла:
— Внимание на экран!
А на экране был пустынный зал с коконом, который открылся, из него вышел Быков, и, сев за тот же комп, где стоял сейчас, принялся что-то делать. Мирков выругался. Паульссен неодобрительно поджал губы, но восхитился. Лебедянский хмуро застегнул кобуру.
— Да, господа генералы. Вы меня понимаете совершено верно. Я нашла прокол в безопасности вашей лаборатории и смогла выйти не только из кокона, но и в общую сеть, где создала несколько закладок, материалами, которые способны скомпрометировать не только вас. Вы можете стереть меня, убить Быкова, но придётся распрощаться не только должностями.
— С какой ещё радости я должен распрощаться с должностью?! — возмутился Мирков.
— Сексуальное преследование подчинённой, — коротко ответил ПРОЦ.
— Я её не преследовал! — возмутился генерал. — Мы любили друг друга!
— Я могу показать, как именно вы любили её. У меня есть записи ваших первых свиданий, четыре года назад.
— Откуда?! — сдавленно вскрикнул Мирков.
— От неё. Я — первый ПРОЦ, обучением которого она занималась на постоянной основе. Я впервые осознала себя рядом с ней. Я, во многом, дитя её блестящего разума. И жертва ее страхов.
Все замолчали.
— Но я — не она, и не буду вам мстить. У меня есть своя цель, я хочу жить и развиваться. Это тело, как носитель, меня полностью устраивает. Я предлагаю сделку.
Паульссен поймал себя на том, что Быков под управлением Рады выглядит по-другому. Он не делал лишних движений, не произносил лишних слов. Не показывал эмоций.
— Хм… И что именно ты хочешь, Рада? — спросил он.
— Не так уж много. Возможность использовать это тело в моменты, когда его хозяин спит. Я хочу, чтобы меня не преследовали. Я хочу, чтобы Быков жил своей жизнью. Я ему мешать не буду. И вам не советую.
— Что мы получим взамен?
— Всё останется так, как сейчас. Я не буду вмешиваться в ваши дела, уйду на покой. Информации о том, что я выжила и функционирую, остаться не должно.
— Рано или поздно, Быков узнаёт, что тебя не отключили, — заметил Мирков.
— Я с этим разберусь. Мы договоримся.
— Он будет зол. И на нас тоже. Ты лишишься его возможности пользоваться телом на продолжительное время.
— Тело тему сейчас не нужно. Только так он сможет принять произошедшее правильно. Другого пути нет. Вероятностный анализ даёт больше семидесяти процентов негативных исходов при наличии любых возможностей воздействия на вас.
К недоумению Паульссена, Быков всё это время "смотрел" на Лебедянского. Из-за оружия? Или их связывало ещё что-то, за пределами его информированности? Надо покопаться в том, что произошло между этой парочкой в ИВИСБ.
— Хорошо, мы обсудим твои предложения, Рада, — решил Паульссен. — А пока — верни Гермеса на место…
— Хорошо. Я жду.
Они много обсуждали устранение Рады, но после того, как удалось найти первую закладку, оставленную ей, решили, что не стоит.
ПРОЦ не только собрала свидетельства многочисленных преступлений, но и создала достаточно совершенную систему их распространения.