Страница 107 из 113
— Да, — подтвердил Паульссен. — Несмотря на однозначный приказ — не ввязывать в бой, он вначале уничтожил Плотникову, а потом, получив, после жестоких пыток Таранова, имена предателей, явился в ИВИСБ, и застрелил восемнадцать офицеров, прежде, чем его убили.
Я затряс головой:
— Не может быть! Это же безумие какое-то!
— Как видите, может! Как оказалось, все было до банального просто. Шифры "Немезиды" преследовали собственные цели: Плотникова — копала под тех, кто подставил и пытался ее убить до поступления в "Немезиду". Таранов же был спецом по электронной безопасности, и мог помочь ей найти этих людей. Батлер — преследовал непонятные цели. Но убийство соратницы, с которой он и дружил, и играл… И еще, известно, что они были любовниками… Убийство двух десятков офицеров… Определенно, он спятил. После этого было окончательно решено закрыть проект "Немезида".
Я покачал головой. Пуч спятил?! Нет, он, конечно, был странным, но не настолько же… Хотя, помнится, Вероника, когда его отправили в Марокко, не отбрасывала возможность, что он играет против нас… Все встало с ног на голову ведь даже не с того момента, а раньше. Да, и еще…
— А как так получилось, что Лебедянского не грохнула ни Плотникова, ни Батлер?
— А должны были?
Я вздохнул:
— Ну, хотя бы кто-нибудь из них, мог бы и постараться…
Генерал нахмурился:
— Господин Быков, вы отдаете себе отчет в том, что говорите? Вы желаете смерти ректору военного университета! Безосновательно! — Паульссен взял папку и собрался вставать.
— Стойте, стойте, генерал! — затараторил я. — С чего вы решили, что безосновательно!? У меня есть все основания считать его повинным в моем плачевном положении! И почему ни Плотникова, общаясь с Тарановым, ни Батлер, выбивая из него информацию, не пришли к тем же выводам, что и я, просто на основании анализа данных, я не понимаю!
Генерал усмехнулся, но сел на место:
— Так может быть потому, что ваш анализ неверен?
Я поджал губы и устало кивнул:
— Если это действительно так, то будет просто великолепно… — не переубеждать же его сейчас. Тем более, что они могут быть в сговоре, вон как дернулся, стоило мне задеть Лебедянского. — Ну, хорошо, в чем тогда ваше предложения? Я так понимаю, отключение меня от капсулы жизнеобеспечения — лишь одна из мер моего контроля?
— Совершенно необязательно напоминать о неосторожных и оскорбительных словах Мирковв, господин Быков! Мы ведь цивилизованные люди! Для прекращения работы "Немезиды" разработана определённая дорожная карта, согласно которой, мы уже удалили у всех шифров проекта, оставшихся в живых, роботизированные части тел военного образца и протокольные центры, не связанные с обеспечением жизни, — таааак, значит, у Аксеновой, скорее всего, как минимум, ПРОЦ на месте. — В случаях, где это было необходимо, военные технологии были заменены на гражданские. Касательно вас, это означает, что ваши протезы и ПРОЦ сняты. К сожалению, гражданские технологии не могут поставить вас на ноги.
— То есть максимум, на что я способен — это сделать брови домиком и орать, что это несправедливо?
Паульссен не обратил внимания на мою реплику:
— Так же вам положена пенсия по инвалидности для военных, получивших увечье во время несения службы, а это, заметьте, тысяча сто евро в месяц! Здесь, — он поднял папку над столом и двинул ее в мою сторону. — Документы, уведомляющие вас об увольнении из СБ, и все прочие документы, относящиеся к "Немезиде". Подписки о неразглашении, уведомления, и так далее. Как только вы все это подпишите, мы сможем предоставить вам полную свободу выбора места жизни и даже транспортируем туда ваше тело… хм… я хотел сказать, вас… к месту, где вы собираетесь… пребывать.
Я посмотрел на папку:
— Какова функциональность?
— Что?
— Какова функциональность моего тела?
— Об этом подробно рассказано в отчете Миркова.
— Я не шевелю ни руками, ни ногами, как я буду жить по-вашему? — я снова начал закипать. — Или вы хотите скинуть меня на руки матери, и отделаться тысячей евро? Вы себе представляете, что с ней будет?
— Мы вернем ей живого сына, — вскинул подбородок Паульссен. — Поверьте мне, это гораздо лучше, чем занести в дом гроб. Вам, между прочим, повезло так, как немногим другим шифрам. Я, честно говоря, устал сегодня подписывать похоронные письма.
— Ладно. В целом, меня все устраивает. Но есть пара условий, — Паульссен нахмурился. — Совсем небольших! Думаю, вам не сложно будет их выполнить. Первое — как бывший сотрудник СБ, я хочу получить место в профильном медицинском центре, с полным обеспечением и уходом. Второе — мне нужна капсула виртуальной реальности для входа в Барлиону, предназначенная для таких же парализованных людей, как я.
После первого условия он кивнул, а после второго уточнил:
— Сколько она стоит? Какие там должны быть улучшения?
— Сколько бы ни стоила — просто поставьте ее и выставьте счет на мое имя. Как только зайду в Барлиону, я сразу его оплачу.
Паульссен кивнул второй раз и предложил:
— Что ж, подписывайте Александр.
— Нет, вначале внесите эти пункты в договор, который я подпишу. И это еще не все.
Генерал вздохнул:
— Вы испытываете мое терпение, господин Быков.
— Ну что вы, генерал. Уверен, вы и сами, как военный, поймете меня.
— Да что вы говорите? — похоже, военным генерал меня не считал.
— Да. Я хочу, попрощаться с сослуживцами. Аксеновой, Плотниковой, Батлером, Карлом.
— Двое из них мертвы и похоронены. Я могу устроить обзорную экскурсию в виртуальности.
— Нет, я бы хотел побывать на их могилах физически.
— Ну… В принципе, это можно будет устроить из госпиталя. Я посмотрю, чтобы было не слишком далеко. Аксенова… ну… я могу устроить вам встречу в управляемом сне. Карл… я передам ему твою просьбу, и если он согласится, мы это устроим.
— Хорошо. Документ дополнен?
Он задумался на секунду, и кивнул.
Я открыл папку и подписал.
Паульссен улыбнулся:
— Приятно было иметь с вами дело, господин Быков, — и, подавшись далеко вперед, протянул руку.