Страница 7 из 18
— Господин маг, — отбросив страх, обратился ко мне глава разбойников. — Вы человек большого ума и тысячи талантов, вы выше всех законов, поэтому сможете рассудить нас по справедливости. Выслушайте нашу историю, умоляю вас стоя на коленях! Если вы посчитаете, что мы неправы, и нас нужно всех убить, так тому и быть.
— Никто не может быть выше законов, кроме императора, да продлится его жизнь на десять тысяч лет!
Я поднял руку, заставляя торговца замолчать.
— Сначала помогите раненым и уберите мертвых. Вечереет. Тебе стоит расположиться на привал.
После небольшой заминки охранники каравана отнесли своего раненого в сторону, уложили его на землю и дальше занялись разбивкой лагеря. Лекаря в этом караване не было. Торговец, видимо, экономил на всём. Крестьяне же выкопали яму, уложили туда своих мертвых, несколько человек плакали. Что делать с ранами они тоже не знали, потому я не выдержал, пошел к ним и по мере сил прочистил порезы и зашил.
Дышать в повязке было тяжело, но я не хотел, чтобы они увидели мое слишком юное лицо. Маг-подросток? Это было бы смешно. В представлении сельских жителей настоящий маг должен быть стариком с бородой до пят, окутанный тайнами и морщинами. По крайней мере, так говорилось в сказках, а в реальной жизни самые сильные маги, которых я видел, выглядели иначе. Достаточно вспомнить Мастера или Кун Веймина.
Наконец все устроились. Торговец сидел, окруженный своими людьми. Там уже бурлил на огненном камне котелок с кашей. У меня от одного запаха потекли слюнки. Повозки были поставлены полукругом, отгораживая его лагерь от леса. А напротив понуро стояли крестьяне. У них не было с собой еды, даже камня для обогрева и приготовления пищи они тоже не захватили, лишь вилы и серпы. И по несостоявшимся разбойникам было видно, что их яростный запал сошел, и остались лишь чувство вины и готовность повиноваться.
После моего знака их главарь приблизился, снова упал на колени и заговорил:
— Господин маг, мы все из деревни Рыбачий луг. Деревня наша далеко от главных дорог, и к нам не ездят ни торговцы, ни солдаты. Раз в год с нас собирают налоги, да господин торговец приезжает два раза в год.
Я обратил внимание на то, что этот человек неплохо выражал свои мысли для деревенщины.
— По осени он скупает урожай и продает то, что нам нужно. А по весне зачастую ссужает нам зерно для посева, и за каждый взятый мешок осенью мы должны вернуть больше.
— А почему бы вам заранее не откладывать зерно для посева? — спросил я и тут же устыдился вопроса, так как все мужики уставились на меня, как на идиота.
— Мы так и делаем, — пояснил их глава, — но если неурожай, то после налогов у нас остается так мало, что мы едва можем пережить зиму.
— Получается, торговец вас выручает.
— И я о том же говорю, — воскликнул караванщик. — Я спасаю их жизни, а они хотят убить меня, неблагодарные твари.
— Сначала он брал полтора мешка за каждый отданный мешок. Потом два, а в этом году он захотел получить три мешка за один. В прошлом году был плохой урожай, и нам пришлось согласиться на это. Но осенью мы останемся с пустыми руками. С нас возьмут обычный налог, и остаток урожая весь уйдет ему! А чем нам кормить детей? Зимой мы просто умрем с голоду. Потому я предложил убить торговца и сжечь его записи. И я готов понести любое наказание.
— Ты же не всегда был крестьянином? — спросил я.
— Я был копейщиком в Северной армии. Потом получил рану, был отпущен и вернулся в свою деревню.
Я помолчал, а потом обратился к торговцу:
— Покажи записи.
— Господин маг, я поступал по закону. Никто не заставлял их брать мое зерно! — запротестовал хозяин.
— Покажи записи! — настаивал я.
Охранник принес мне книгу, где было подробно расписано, кому и сколько зерна было отдано, сколько с каждого надо будет запросить. И там было не только зерно, но и другие товары, за которые селяне также должны были отдать свой урожай.
— Господин маг! По весне зерно всегда стоит дороже, чем после сбора урожая, так что моя выгода не такая уж и большая. Я и так рискую жизнью, заезжая так далеко от столицы. Никто больше туда не добирается. А крупные торговые дома не станут тратить время на эту деревушку.
Что бы сделал Тедань? Отрубил бы голову торговцу? Сжег записи? Выпорол крестьян и отпустил их с миром? Байсо мог бы съездить в ту деревню и договориться о работе на «Золотое небо», возможно, забрал бы часть людей и обучил их чему-то более толковому. Или, может, отмахнулся бы. А я… Я понимал и торговца, и работяг, и от этого становилось только хуже. У каждого была своя правда. Я с тоской посмотрел в лес. Зачем я только вышел к людям? Чтобы судить, нужно обладать недюжинной уверенностью в себе и в своей правоте. А крестьяне смотрели на меня с надеждой, думали, что мудрый маг сможет разрешить их насущные проблемы.
Если бы они убили торговца, то никто бы не смог предъявить им обвинения, но в будущем им бы пришлось выживать самостоятельно, не рассчитывая на весенний привоз зерна. Если я отпущу караван, то торговец может обвинить деревню, и тогда всех нападавших на него казнят, а их семьи высекут до полусмерти. Или тоже казнят. Что лучше — жизнь целой деревни или жизнь караванщика и его охраны?
Два года изучения истории, законов страны и учения о Ки никак мне не помогали. И самое главное — какое бы решение ни вынес, я не смогу обеспечить его выполнение. Кун Веймин говорил, что самое сложное — не издать закон, а проследить, чтобы этот закон применялся должным образом. Допустим, скажу я торговцу простить бунтарей, он согласится, а через месяц деревня уже будет стонать под палками солдат. Меня рядом не будет, и смерть их ляжет на мои плечи.
Серые бабочки потихоньку начали слетаться на аромат Ки. Я слишком надолго задумался. Крестьяне и торговец с одинаковым ужасом смотрели на то, как бабочки садятся на невидимую стену, окружающую меня.