Гильдия Чёрных Кинжалов

Только могу ли я лететь? Я, Эстина Кей-Лайни, девица девятнадцати лет, покину страну, которую клялась защищать от таких, как Колпак, в обществе этого самого Колпака, и брошу свою семью, и затеряюсь на дальнем берегу?..

Он вздохнул.

— Ты боишься.

— Я… я не знаю. Мне надо подумать.

— Времени нет, — грустно сказал Тантар.

Он понял, что я никуда не поеду. На такие предложения соглашаются, не мешкая. И если я сразу не крикнула «Да!» — значит, всё потеряно.

— Ты же говорил, что послезавтра! — Эта обречённость в его голосе напугала меня больше, чем идея бросить Гроус навсегда. — До послезавтра можно успеть… Но… нужны ведь деньги, Тантар. На лошадей, не говоря уже о проезде…

— Я припрятал кое-что, нам хватит.

— Но я не знаю, когда смогу отдать!

Тантар вздохнул.

— Слушай, Лягуш… Давай дружить.

Звучало это настораживающе.

— Дружить? — переспросила я.

— Ну, мы с тобой уже много помогли друг другу. Ты сейчас, мне, между прочим, не просто жизнь спасаешь, а даёшь возможность полностью её поменять — к лучшему. Пора перестать подсчитывать, кто сколько кому должен. Если тебе будет проще, можем договориться, что отдашь потом, при случае.

Я вздохнула. Как у него всё просто!

— Дружить — это я с радостью, — наконец сказала я. — Но ехать… Так сразу… Я… не знаю. Мне всё-таки нужно время, Тантар, в любом случае… Мне нужно… поговорить кое с кем. Кстати, скажи, ты случайно не знаком с парнем, который работает интендантом в Гильдии?

— С Рейтегом?

18.

Я была у Кауса всего один раз, когда он забыл на работе детектор. И то «была» — громко сказано. От приглашения я отказалась, и дальше порога не заходила.

Несмотря на то, что он уже мог позволить себе купить жильё, законник не торопился с приобретением, и снимал комнату у одинокой вдовы в благоустроенном дельсунском квартале. Вернее, не комнату, а половину дома, с кухней и отдельным крыльцом. В светлое время суток в этом квартале можно было увидеть множество клумб с яркими цветами, мозаичные фасады домов и фонтанчик. Сейчас почти ничего. Только округло подстриженные кусты зияли, как огромные дыры в ткани улицы, и свет редких фонарей не мог истребить их черноту.

«Несдержанный»… «Любой пустяк приводит в бешенство»… «Может и убить»… Странно, что я не догадалась раньше.

Я поднялась, взялась за кольцо и постучала.

Как я и думала, он не спал. Прошло не более двух секунд, прежде чем я услышала из-за двери:

— Кому обязан?

— Каус, это я. Прости, что так поздно. Надо поговорить.

Когда Каус появился на пороге и пригласил меня войти, выяснилось, что он даже не переодевался. Так и ходил по дому в форменной чёрной рубашке и брюках. Только снял пояс с ножнами и жилет.

— Не возражаешь, если я буду в куртке? На улице холодно, я подзамёрзла…

— Не возражаю. У меня тоже холодно… Я, кстати, как раз хотел вина выпить, не спалось. Составишь мне компанию? Чтобы согреться…

Мы прошли по небольшому коридору в гостиную — маленькую, но довольно уютную. Диванчик, креслица, камин, дубовый стол по центру и сервант у стены. Каус как раз направился к нему, перед этим гостеприимно указав мне на кресло… но не дошёл.

Невидимая верёвка скрутила его, прижав к туловищу руки. Потом я, не особо церемонясь, с размаху бросила его на диванчик, который, в свою очередь, жалобно скрипнул.

Каус даже не сказал ничего. Кое-как приняв вертикальное положение, он смотрел на меня выпученными глазами.

Я отошла от кресла, в которое так и не села. Каус следил взглядом за каждым моим движением, но молчал. И почти не двигался, только один раз сделал попытку сесть чуть поудобнее. Я запоздало поняла, что связала его слишком крепко. Плечи Кауса оказались так сильно заведены назад, что, наверное, уже начинали ныть. Но извиняться и переделывать я, разумеется, не стала. Ничего, потерпит.

— У меня только один вопрос к тебе, — сказала я. — Почему Рейтег?

Каус вежливо улыбнулся.

— Нельзя ли с начала, пожалуйста?

Делает вид, что не понимает? Этого следовало ожидать.

— Изволь, — отчеканила я. — Ты убил Аргеллу, а потом упорно пытался убедить меня в том, что это сделал Рейтег. Вот я и спрашиваю: почему он? По-твоему, он недостаточно от тебя натерпелся?

Каус не стал изображать ещё большее удивление и отпираться. Только вздохнул и склонил голову.

— Не знаю, — сказал он. — Сперва это было как-то инстинктивно, что ли. Я знал, кто ты. Меня предупредили, что есть человек, который вцепился в это дело по личным причинам. Когда я тебя увидел, мне как-то сразу захотелось отгородиться… Как-то заявить о своей непричастности. Рейтег был первым, кто пришёл мне в голову. Я допускал, что ты его знаешь, ты ведь училась в Гильдии…

— Ты его спровоцировал? Тогда, когда он тебе нос сломал? Рейтег злопамятный человек, но он не будет бить за одно и то же, — сказала я, повторяя слова Тантара, благодаря которому нашла подтверждение своим мыслям. — И он сам мне тогда сказал, что не сломал бы никому нос просто так.

— Да, я его спровоцировал. Но я не думал, что так всё закончится. Думал, он меня просто толкнёт на эти ящики… Его появление в Центре было для меня неожиданностью, но я решил воспользоваться шансом. На всякий случай. Тем более, я видел, что ты не оставляешь это дело… Я пытался перестраховаться. Был уверен, что рано или поздно ты вспомнишь мои слова, вспомнишь этот случай и заподозришь…

— Я и подозревала его, — призналась я. — Совсем недолго. Когда я поняла, что за убийством Аргеллы стоит Гильдия во главе с Тормуром, я вспомнила, что Рейтег очень уважает его, и, возможно, сделал бы всё, что бы тот ему не приказал… К тому же он ходит с переносной лампой-ловушкой, а призрак, который был неподалёку от этого места, чувствовал ужас… Ламп-ловушек там нет, но мне стоило сразу вспомнить о переносных. Однако их носит не только Рейтег. А ещё ты, например. И если Рейтег мстит призракам, то ты их боишься.

— Боюсь, — спокойно согласился Каус. — Я тебе так и говорил. Я много чего боюсь, все потусторонние сущности внушают мне страх. Только этот страх никогда не мешал мне работать. Я бы сказал, наоборот…

— Нет, — отрезала я. — Ты становишься менее объективным. Потому что боишься всех тварей и всех призраков без исключения. Они ведь, кстати, убили её — ту женщину, которая спасла нам жизнь? Я слышала, будто она кинулась на кого-то… но это враньё.

— Враньё, — согласился Каус. — Но я ничего не мог с этим поделать, клянусь.

Я ему поверила почему-то, хотя слова клятвы у таких людей обычно ничего не стоят.

— А кто тебя предупредил насчёт меня? — спросила я. — Тормур?

Каус молча кивнул.

— Ну да. — Я презрительно скривилась. — Он так хорошо делал свою работу, которую поручала ему ваша шайка, что сумел встать во главе Гильдии. Вы поделились с ним властью…

— Не надо про «нашу шайку», пожалуйста. Тормур старше меня. Он ровесник моего отца.

— Вы все заодно! Неудивительно, что я и раньше слышала твою фамилию. Твой род появился именно тогда, триста лет назад! Он один из древнейших в Гроусе. Это твои предки видели, как образовался Стержень, и поклялись королю в вечной верности и вечной сохранности тайны…

— Я и мои предки — вещи разные. И я никому ни в чём не клялся. Я просто прочитал книжку, которую не должен был читать — отец вообще планировал не посвящать меня ни во что до последнего… Ты, значит, всё-таки узнала про Стержень? Как?

— Связи, — буркнула я. — И прекрати со мной спорить! Ты сам говорил, что вы все — одна компания. И Центр, и Гильдия, и Город Высших…

— Я никогда не хотел быть в этой компании! — воскликнул Каус, потеряв терпение.

— Зачем же ты тогда убил её?! Зачем ты убил Аргеллу?

Каус закрыл глаза.

— Ты бы знала, как я сожалею об этом. Если бы можно было как-то повернуть время вспять, я бы… Она была такой хорошей девушкой, Эстина. Я это видел. Но… я слабый человек, понимаешь.