Агент тьмы (ЛП)

В мо ё м сознании появился странный образ. Смуглый человеческий мужчина с ореховыми глазами и говорящим вороном на плече стоял на лондонских улицах. Я удивл ё нно моргнул, потеряв ход мысли. Какая странная мысль посреди сражения. Человеческое животное. Я покачал головой. Пора посылать мои вспомогательные отряды. Я подн ё с боевой рог к губам.

Я позволила своему лицу озариться улыбкой. Я аккуратно поднялась с кровати, и меня атаковала неожиданная волна головокружения. Сколько я здесь пролежала?

— Роан?

Он почти сразу же открыл дверь, и черты его лица исказились от беспокойства.

— Думаю, я могу его достать, — сказала я слабо. — Я смогу заполучить короля.

Глава 36

Как король, я дал обещание вернуть наши земли. И теперь я его выполню.

Сквозь хлопающий холщовый полог в палатку проникал прохладный воздух. Я позволил себе насладиться его деликатной лаской — ощущение победы. Это ветерок наших земель. И он доносился с лёгкими завитками дыма и крови, с запахом войны.

Я старался сохранять сосредоточенность, переключив внимание на генерала, пока тот говорил.

— ...Тридцать пять раненых. Трёх придётся отправить обратно. Они не смогут дальше сражаться. Однако силы Благих потеряли критически важную точку защиты, и с их стороны потери превышают сотню душ. Мы поймали девятнадцать пленников...

Я позволил своему взгляду скользнуть по военному совету. Все они сидели прямо в своих креслах, с сосредоточенным вниманием слушая своего генерала. Перед каждым стояли стакан воды и миска фруктов, но все остались нетронутыми.

«Почему? Разве они не голодны перед сражением?» Непрошеная мысль. Понятия не имею, откуда она взялась.

Мой разум вернулся к последнему времени, когда кто-то взял фрукт из миски. Он думал, что я не замечу? Или посчитал, что я слишком опьянён победой, и мне всё равно? Как он кричал, когда кнут рассекал его спину. Я не потерплю слабости в своих командирах. Я заскрежетал зубами, заставляя себя слушать генерала.

— ...Вторая линия защиты через несколько миль на суше, но в остальном, я считаю, нам будет легче продвигаться вперёд. Наши люди будут готовы отправиться в путь через три дня...

«Запах фруктов в твоей миске изумителен. Их сладкая плоть будет идеальной. Можешь представить ощущение сока на тво ё м языке, и как он будет стекать по твоим пальцам?»

Бунтарские мысли.

— ...И я полагаю, что с отрядами, идущими с севера, мы сможем застать самый крупный аванпост врасплох, завоевав важное преимущество...

«Подумай о сочной мякоти того сладкого яблока, о том, как твои клыки вопьются в кожицу, как нектар будет стекать по твоему горлу».

— ...Мы думаем, что сможем получить дополнительные материалы для осадных лестниц на нынешнем... эм... нынешнем аванпосте, который... — он моргнул, как будто сбитый с толку.

— Да, генерал? — натянуто спросил я.

Он посмотрел на меня. Ещё несколько взглядов также метнулись ко мне. Я осознал, что держу яблоко в руке, всего в нескольких сантиметрах ото рта. Я сердито сокрушил его в кулаке, позволяя им смотреть, как мякоть падает с моей ладони.

— Так что вы говорили? — проскрежетал я.

— Да-да, — он поспешно прочистил горло. — Как я и говорил, мы сможем найти дополнительные материалы в...

Я перестал слушать, моё сердце сердито колотилось. Как они посмели усомниться в моей силе! Они думали, что я откушу от этого яблока перед всеми? Я просто испытывал себя!

Я смахнул остатки мякоти на пол, и аппетитный запах фрукта окутывал меня.

***

Я шагал по лагерю, и вечерняя тьма постепенно окружала нас. Костры пылали во тьме, и я чувствовал запах скворчащего мяса. Мой живот заурчал, и я решил сегодня съесть небольшой кусок мяса. В конце концов, я заслужил это после своего победоносного дня.

Пока я шёл, служанка с волосами вороного цвета прошла передо мной; её тело и лицо были прикрытыми. Я остановился и сурово присмотрелся к ней, убеждаясь, что не виднелось ни одного участка кожи. После битвы похоть полыхала особенно жарко, и я не потерплю, чтобы мои люди развращались искушением. Они не так сильны, как я, и я не мог ожидать от них такого же количества...

«Представь её тело под всей этой тканью. Представь, как набухают её соски под твоими ладонями».

Такого же... такого же количества самоконтроля...

«Представь, как бы она стонала, раздвигая для тебя ноги. Какой тёплой она была бы в твоей постели».

Кровь отлила от моей головы, хлынув не в те места, и я уставился на грязную шлюху, разинув рот.

— Мне стоит заклеймить тебя, потаскуха! — закричал я, брызжа слюной. — Мне стоит срезать нос с твоего лица!

Её перепуганные глаза встретились с моими, и она спешно скрылась во тьме. С изуродованным лицом она не будет такой соблазнительной, ведь так?

Разъярившись, я зашагал дальше. Посплю голодным. Я не позволю победе пошатнуть мою решительность.

***

Утренние трубы разбудили меня после долгой ночи ярких снов. Обнажённые женщины извивались передо мной, лизали моё тело, предлагали мне фрукты и вино. Я смеялся с ними, обильно пил, трахал их до бесчувствия. Ночь тянулась часами. Дважды я просыпался и искупал вину за свои распущенные сны. Но стоило мне закрыть глаза, они снова появлялись и искушали меня своей плотью.

Я был ошалевшим, вымотавшимся, моя спина горела от ночного искупления вины, плоть воспалилась и кровоточила. Мой желудок урчал. Это причина моих снов. Я был слишком строг к себе, и моё тело перепутало свои базовые потребности, приняв голод за похоть. Надо было позволить себе небольшой приём пищи. Возможно, немного чёрствого хлеба и солёного мяса. Я покачал головой. Попозже я зайду на кухню и возьму себе паёк, чтобы утолить голод.

Я надел одежду и глянул на миску фруктов у постели.

«Ты видел этот виноград? Такой крупный и зел ё ный. Сочный. Представь, как он лопнет на твоих зубах».

Затем я пошёл и ополоснул лицо ледяной водой из лохани. Я сел на стул, чтобы надеть ботинки.

«Попробуй одну ягодку. Всего лишь одну. Ты её заслужил. Такая изумительная победа вчера. Позволь себе насладиться ею».

Я вытолкнул эти мысли из головы, сосредоточившись на грядущем дне. Я буду присутствовать на допросе пленников. Я буду питаться страхом. Возможно, задам кое-какие вопросы о...

Резкий сладкий вкус во рту застал меня врасплох, и я посмотрел на свою руку. Я сгрёб в горсть ягоды винограда, и грешный сок стекал по моему подбородку.

Я взревел от злости и стыда, швырнув виноград на землю. Слабость! Прошло так много времени с тех пор... с тех пор, как я...

«Попробуй ещё одну. Это было так вкусно».

Откуда берутся эти мысли? Они явно не мои.

Я спешно бросился к своему сундуку, откинул крышку и вытащил кистень. Я принялся хлестать себя снова и снова, раздирая одежду на спине, вскрывая старые раны, и боль прогнала все следы искушения.

Наконец, тяжело дыша, я позволил кистеню упасть; его шипы блестели от моей крови. Спина горела, словно кто-то разложил на ней тлеющие угли. Я позволил боли очистить меня, сделать сильнее. Я...

«Так приятно было бы ощутить женские руки, утешающие тебя. Можешь это представить?»

Я покачал головой, пытаясь прогнать эти мысли. Что со мной происходит? Спотыкаясь, я побрёл к лохани и снова умыл лицо ледяной водой. Я поднял взгляд к небольшому зеркальцу над ней, глядя на своё осунувшееся лицо, покрасневшие глаза, окровавленные после избиения плечи.

Надо убить всех незамужних женщин фейри.

А потом отражение замерцало, и я увидел, что на меня смотрит молодая улыбающаяся женщина, её светлые волосы рассыпались по обнажённым плечам. Мать Кассандры.

Я завопил и ударил по зеркалу, сбив его на пол, где оно разлетелось на куски.