Страница 16 из 18
– И накормить галлочикой? Космической курицей?
Семён приостановил рассказ и стал рассматривать красные ягоды.
– Не думаю. Некоторое время их нужно держать голодными и сидеть рядом, чтобы привыкли к твоему характеру. Они же, судрь, на расстоянии чуют. Как считаешь, коллега, эти ягоды съедобны?
Вован почесал затылок:
– Поскольку нам рекомендовали собирать грибы, а про ягоды ничего не говорили, полагаю, их лучше не трогать.
Они начали спускаться в пологую впадину, поросшую кустарником. На их пути встала металлическая сетка, натянутая на колышках и местами поваленная.
– Смотри, тут заборчик, – обратил внимание Семён.
– Это да, такие делают для, судрь, обустройства лагерей на Кунгуре. Син Хун Пень что-то бормотал про это. Говорил, что лучше туда не лезть.
– Но мы, конечно же, залезем!
– Разумеется, – сказал Вован и перешагнул через ограду. – Так что дальше про твоего дедушку?
– Они отчалили из челночного ангара и поплыли на ракетной тяге в магнитосферу гиганта. Потом разминулись, отцепили упряжи, легли в орбитальный дрейф и стали приманивать. Часа три они крутились по орбите с промежутком в пятьсот километров, и, наконец, к челноку дедушки подлетела красно-полосатая. Долго кружила вокруг приманки и села на неё дном. Радиоактивная ловушка, судрь, сработала и упряжь – раз! – сомкнулась вокруг твёрдого света. Это у них что-то вроде плавника. Но красно-полосатые, как ты уже упомянул, весьма хитры и плохо влияют на психику. Тем более, эти… как же у них…
– Вожаки?
– Не, вот, вспомнил же! Доминирующие псевдо-самцы.
Семён устал и присел на пригорок, достал семок из кармана. Вован присел рядом и тоже полез в карман.
– Слушай, друг, а достану-ка я планшет – мне захотелось взглянуть на красно-полосатых.
Изображение на планшете после включения замирало и периодически пропадало. Вован недоумённо хмыкнул, поднялся чуть выше на пригорок, и перебои в связи исчезли.
– Дедушка мой, судрь, – продолжал Семён, – был не робкого десятка, но и он перепугался. Ещё бы, судрь, не перепугаться, когда тебя, лёгшего в дрейф на неуправляемом судёнышке, начинает с шестикратными перегрузками мотать по космосу около газового гиганта! А потом и вовсе началось пси-излучение, дедушка впал в ступор и несколько минут не смел пошевелиться. Бредилось всякое ему.
Вован пару секунд вглядывался в планшет, потом спустился с пригорка ниже, к Семёну.
– Смотри же, судрь, видео с нападением красно-полосатых на корабль…
Он протянул планшет другу, но картинка на нём задрожала и застыла.
– Судрь! Вот же дурацкое устройство.
Семён поправил кепку, достал свой планшет, и оказалось, что тот тоже не работает.
– Ей богу, попахивает чертовщиной, друг мой, – сказал Вован. – Такое чувство, что рядом кроется сильный источник, судрь, излучения.
Они огляделись. Гопники стояли на склоне оврага, спускающегося вниз к небольшому ручью, слегка обмелевшему за время перевозки суши. Семён спустился вниз по склону оврага и увидел заросли камыша, покрывающие небольшую заводь.
– Судрь, что это за чухня?! – сказал Семён, указывая вниз.
– Сие камыш, судрь. Или рогоз. Путаю их.
– Да нет же, это я и так по фильмам и игрушкам знаю. Вот, смотри.
В густой болотной траве в заводи виднелась прореха размерами метр на метр. Вован подошёл поближе, наклонился и вслед за Семёном раздвинул камыши.
Внизу бултыхалось что-то покрытое лёгкой дымкой странного тумана. Сквозь туман проглядывало полупрозрачное, похожее на кисель с радужной нефтяной плёнкой нутро. Изнутри светило что-то, похожее на отражение солнца.
– Похоже на чайный гриб. Такие в больших банках размножают.
Вован посмотрел наверх. Потом вниз. Потом на Семёна.
– Слушай, что за… Это, судрь, не наше солнце. Не тавдинское.
Семён подвинул друга, присел рядом с водой, протянул руку и разогнал туман. Солнце на дне странного создания светило словно через зеркальную линзу, отражаясь от нижней стенки на глубине в полтора метра.
– Не надо, Семён! – Вован потянул друга за рукав. – Вдруг оно тебя, это самое, скушает?
Друг не слушал его, словно находясь в каком-то странном оцепенении. Медленно он засунул руку в студенистый кисель. Руку стало приятно жечь и пощипывать. Семён закрыл глаза. Сознание словно расщепилось. Одна часть Семёна осталась в лесу, у таинственного объекта в заводи, а вторая понеслась по четвёртому измерению. Он увидел со стороны овальную каплю с тонким хвостом, окружавшая летящую в подпространстве «Тавду». Тоненькая ниточка потянулась сквозь дно грузового отсека куда-то вниз, ещё глубже и глубже, мимо замелькали планктонные облака дефлюцината, какие-то исполинские подземные туманности, а веточки бездомных астероидов и стволы далёких звёзд замелькали перед глазами Семёна. Он видел такое и ранее – в фильмах, в экранах с внешних камер и нейтринных локаторов при погружениях в кабинетах у офицеров. Но на этот раз полёт сквозь четвёртое измерение начался настолько быстро, словно кто-то позвал его и потащил через чащу тёмного леса.
Внезапно всё видение прервалось, его кто-то схватил за шиворот и выдернул из глубины. Семён не заметил, как окунулся в странную плёнку по пояс. Лицо, руки и шею сильно жгло как от горячего пара, и сквозь накатившую боль он лишь через пару секунд понял, что кричит Вован, оставшийся уже далеко впереди.
– Бежим! Там! Семён!
Пара глаз сверкнула в зарослях на противоположной стороне ручья. В раздражённых глазах Семёна же брызнули слёзы, он услышал звериный рык и без оглядки ломанулся вперёд, через кусты. Ветки больно щёлкали по ошпаренному лицу, он оступился, подвернув ногу, но продолжал бежать, вслед за мелькающей спиной Вована. На миг обернулся и тут же ускорил бег.
Саблезубый тигр преследовал тавдинских гопников, перепрыгивая через препятствия на лесной тропе. Пятнистый зверь походил на коротконогого кота, который играет с мышкой – он двигался неторопливо, косолапо. Длина клыков показалась Семёну сравнимой с ладонью.
Поваленная сетка ограды пролетела под ногами так быстро, что Семён не успел испугаться. В голове вместе с пульсом застучало одно – не запнуться, только бы не запнуться. Семён бежал, бежал, что есть мочи, не считая шагов и минут, пока наконец едва не сбил с ног остановившегося отдышаться Вована.
Они оглянулись. Зверя видно не было.
– Что это, судрь, что это? – пробормотал Вован.
Лицо Вована, более пугливого, чем Семён, казалось, побелело от страха.
– Зверь, судрь. Предположительно, судрь, кунгурский махайрод.
– Фауна, эпическая сила. Ушатай меня Китай.
Семён ещё раз вгляделся в заросли.
– Оторвались, вроде бы? Примем, судрь, каноническую позу.
Они присели на корточки.
– Вроде бы, судрь, оторвались, – повторил Вован. – Не преследует. Но что это, судрь, за звёздная…
– Ну её к звёздам. Ты почему, судрь, меня оттуда не вытащил? Я даже не заметил, как оказался в этой, судрь, хитровызвездовной штуке. Оно меня… Как те востроскручи. По сознанию давануло.
Вован впервые взглянул на лицо друга.
– Ба, да ты весь, Семён Ефимович, бордовый!
– Всё лицо горит и чешется. Говорю же, почему не вытащил?!
– Космическая, сударь, вещь. Пси-излучает. Вот это вот точно, сударь, совершенно звёздная штука, – Вован сплюнул. – Тоже, своего рода, гриб. Я сам на берегу сидел как в этом, судрь, трансе, как под алкогольным опьянением. Гляжу, ты руку засунул, потом по локоть, потом с берега в воду сошёл, и через минуту уже по плечи в этом киселе. А я сижу, всё вижу, но, думаю, как будто так оно и надо. И меня самого тоже туда немного потянуло. Оно тебя, судрь, что, съесть хотело?
Семён прокрутил в голове то, что видел во время своего короткого погружения.
– Не только. Непонятно. Я видел, как провалился в четвёртое пространство и куда-то полетел. Как, судрь, в рубке корабля. Только быстрее. Меня несло куда-то.
– Хочешь сказать, судрь, это перемещатель? Или как там пишут, телепортал?