Рыжая

Он ненавидел это место.

Всех этих зверей, выглядевших словно специально созданными для убийства. Даже те, кто ел только траву, могли убить человека одним движением, вздумай тот подобраться слишком близко.

Толстая шкура, мощные рога, ноги, свирепый нрав – все это только часть того, чем были одарены местные существа.

Кан понимал, что в подобном месте простому человеку не выжить. Здесь могут существовать лишь те, кто силен, как их новые знакомые, или безумен, как их умирающий сейчас лидер.

Вспоминая все, что с ними произошло, Кан все больше удивлялся переменам в Моале. Нет, вождь всегда был слегка безумен, но до того, как они попали на этот берег, он хотя бы немного беспокоился о племени. После создавалось впечатление, будто все, что его волнует, – это охота и постоянные схватки с самыми сильными зверями и победы над ними.

На своих соплеменников Моал стал смотреть безразлично, будто ему внезапно стало плевать, что с ними всеми случится.

Не сказать, что Кан сильно о ком-то заботился, он всегда был эгоистом, беспокоясь в первую очередь о собственной безопасности, но даже ему становилось дурно, когда все новые и новые члены племени погибали в пасти местных чудовищ.

Чем больше людей умирало, тем сильнее остальные боялись Моала. С одной стороны, они понимали, что только вождь может защитить их от зверей этого места, ведь только он бесстрашно выходил вперед при любой встрече с монстрами. С другой стороны, многие осознавали, что в конце концов ничто их не спасет, если немедленно не повернуть назад.

В итоге никто ничего так и не сделал. Страх перед царившей вокруг опасностью и перед полностью безумным вождем парализовывал тех, кто мог сделать хоть что-то.

Люди надеялись, что все как-нибудь само образуется. Это ведь не они погибли, верно? Значит, все еще хорошо. Лично с ними ничего не случится, ведь они быстрее, чем те, кому не повезло, умнее, хитрее, осмотрительнее. Так думал каждый.

Можно было просто уйти, но все понимали, что это будет дорога в один конец. В одиночестве в таком месте не выжить никому. Поэтому они только и могли, что идти дальше.

Люди немного пришли в себя только тогда, когда не осталось ни одной женщины и ребенка. Однако это понимание ничего им не дало и не заставило действовать. Страх перед вождем был слишком силен. Не было никаких сомнений: если они нападут, то смогут его убить, но перед этим Моал заберет многие жизни. Никому из мужчин не хотелось, чтобы одной из этих жизней была его собственная.

Они стали пытаться убить его тихо, но Моал, будто благословленный самими богами, играючи выскальзывал из любой ловушки. Единственное, что было хорошо, он ни разу не заподозрил, что ловушки были подстроены намеренно. В ином случае, Кан не сомневался, никого из них уже не было бы в живых. Такой зверь, как их лидер, не побоялся бы убить всех. И одиночество в таком жутком месте его не остановило бы.

Потом произошла встреча с ящерами, и как итог – сейчас Моал лежал окровавленный на земле и умирал.

Кан оскалил зубы в зловещей улыбке, которая, правда, быстро слетела. А все из-за того, что ему показалось, будто Моал пошевелился. Безумный ужас перед вождем все еще владел сердцем охотника, и ему казалось, что такой монстр может встать на ноги и выжить, не обращая внимания на распоротый живот.

Кан не собирался оставлять ему ни одного шанса. Подскочив, он занес над головой вождя приготовленный заранее камень и с силой опустил его.

Кана трясло. Он не мог поверить в то, что делал. Его тошнило и мутило. Внутренности скручивались от тревоги и страха.

Закончив, он, тяжело дыша, упал на землю, отбросив камень от себя так, словно тот был покрыт омерзительными червями. Схватив руками волосы, Кан тихо всхлипнул и качнулся из стороны в сторону.

Через несколько минут мужчина подскочил на ноги и принялся с ненавистью пинать теперь уже точно мертвое тело.

– Ну?! – закричал он и засмеялся. – Как тебе такое? А? Молчишь? Теперь ты ничего не сможешь сделать!

Выкрикивая эти слова, Кан продолжал издеваться над телом бывшего вождя, ощущая триумф и сладость победы. И его не волновало, что это вовсе не он убил ненавистного человека. 

В себя он пришел, только услышав рык где-то поблизости. Икнув от страха, Кан съежился и отскочил от трупа. А потом, сглотнув, метнулся в сторону деревьев, намереваясь как можно скорее убраться из этого места.

С него было довольно, поэтому Кан всем существом стремился туда, где безопасно. Он хотел вернуться на берег, на котором живут люди.

***

Ирина была слишком увлечена своими переживаниями, так что не сразу сообразила, в каком положении они находятся. Она перепугалась, и ей требовалась обычная поддержка близкого существа. В этот момент Ира хорошо осознала, что ближе Джабая у нее нет никого, кроме Ра, но ее любимый малыш сейчас далеко и никак не может появиться рядом в одну секунду.

Ничего подобного с ней никогда ранее не случалось. Паникующий мозг все прокручивал и прокручивал варианты возможного будущего, в котором Джабай по какой-то причине не успел их догнать.

Постепенно она немного успокоилась и начала чувствовать чужое тело, тесно прижатое к ней. Отстраняться не хотелось, наоборот, Ира совершенно неосознанно прильнула ближе. Поняв, что именно сделала, она даже не подумала отодвигаться и притворно извиняться.

Прикасаться к Джабаю было приятно. Крепкое и сильное тело будило в ней различные эмоции.

Ира глубже вдохнула влажный предутренний воздух и прикрыла глаза. Еще минутку. Минутку, а потом она снова возьмет себя в руки и вернет привычную дистанцию. От этих мыслей почему-то захотелось расплакаться. Списав такое состояние на произошедшие события, Ирина постаралась сдержать неуместные сейчас слезы.

Как она поняла, все уже закончилось, так к чему плакать?

– Ты убил его? – спросила Ира.

– Нет, но он мертв, – спустя некоторое время ответил Джабай, который знал, что случилось с вождем людей.

Когда он уходил от потерявшего сознание человека, то отлично слышал, как из леса вышел один из соплеменников мужчины. Дальнейшие события тоже не остались секретом. Кого-то другого могла поразить такая жестокость со стороны человека, но Джабай давно понял, что в этой группе что-то не так. Жестокость порождает жестокость. Поэтому такая расправа стала закономерным итогом.

Если бы Моал не третировал своих соплеменников, то существовала вероятность, что человек, вышедший из леса, не убил бы его, а помог спастись. Вероятность небольшая, но не нулевая, как в их случае.

Ирина не знала, как реагировать на смерть вождя людей. С одной стороны, он хотел обидеть ее, да и выглядел Моал безумным. С другой стороны, прошлая жизнь накладывала на нее свой отпечаток. Всё-таки большинство людей в ее прошлом мире относились к смерти крайне негативно.

Немного подумав об этом, Ира решила выбросить Моала из головы. В конце концов, здесь не привычное цивилизованное общество. Да и скорбеть о том, кто хотел причинить ей боль, глупо.

– Спасибо, – поблагодарила Ирина, начиная отстраняться. – За то, что спас.

Джабай мгновенно нахмурился. Он был недоволен собой и своими ящерами. Он не должен был спасать Иру, необходимо было изначально предотвратить возможность ее похищения. Он плохо справился со своими обязанностями, поэтому лишнее напоминание о неудаче портило ему настроение.

– Я должен был знать лучше, – мрачно произнес он, даже не думая отпускать Иру.

– Мы не боги, всего знать не можем, – тут же ответила она, чувствуя сопротивление. Сначала Ирина подумала, что Джабай просто не понял еще, что она хочет освободиться из его рук, но вскоре стало понятно: мягкое удерживание вовсе не случайность. – Как ему это вообще удалось? – попыталась она развить тему, надеясь, что Джабай увлечется рассказом и неосознанно ослабит внимание на объятиях.

Ящер хмуро моргнул и пересказал все события, произошедшие на стоянке.

Ире не нужно было думать дважды. Отец Таи был шаманом. Много знаний он ей не передал, но кое-что Ира все-таки помнила. Например, она хорошо знала, что шаманы пользуются одной травой. Добавляя ее в костер, они вдыхали дым и погружались в некое подобие транса.