Степень бессмертия

— Бессмертные сильны своим авторитетом — Возразил Нюргун — С ними потому никто и не связывается, свою жертвы они всегда гонят до последнего, ни договориться, ни откупиться уже не получится.

— Так, я не поняла, ты мой друг, или медведя? — Возмутилась мелкая, фразой из старого анекдота — Я и говорю, нужно не быть жертвой.

— Тише, разошлась — Поморщился я — Мы не в кино, ты сейчас розовые очки сними, и подумай. Привыкла, что в невидимости ты неуязвима? Это против обычных увальней, которые с дивана встали, только получив способности. Первый же профессионал, срежет тебя очередью на звук шагов. Это даже не вникая в то, что у них тоже есть способности.

— У тебя все равно нет выбора — Через некоторое время, нарушил молчание Нюргун — Ведьма в черном списке у Бесов, ты в том же положении, что и я. Рано или поздно, ее выследят. Если уж эта девчонка придумала как, причем вот так на ходу.

Подняв со стола телефон Маши, я нашел в интернете страничку Риты, и молча протянул девочке. Закурив сигарету, проводил взглядом мелкую, ушедшую с ноутбуком в комнату, взял в руки чашку с остывшим кофе и постарался унять сумбур царящий в голове.

— Кто это? Что, правда любовница? — Нюргун, не спрашивая долил чайник и щелкнул тумблером — Не врала бабка?

— Дурак, что ли? — Возмутился я — Ей лет шестнадцать, вряд ли больше. Так же как ты в гости пришла. Машей зовут.

— А ты медведь?

— Выходит так — Улыбнулся я, вспомнив любимый мультик дочки. — Слушай, на что ты надеешься? Взрослый же человек, понимаешь, что ничего не выйдет?

— Честно? Бесит, что какие то твари у меня дома, вдруг стали выбирать кому жить, а кому нет. Раньше деньги сосали из людей, теперь жизнь… Надоело. Кому — то, ведь всего месяц дали, видел потом их родных, скорбь на лицах, слезы, жалятся, переживают, глаза отводят… Думаешь, ты первый, к кому я пришел? Все обещают помочь, по мере сил, но воевать никто не пойдет, страшно.

— А тебе не страшно?

— Страшно. Только жить в том дерьме, во что все катится, еще страшнее. Ты пойми, это Бесы еще в силу не вошли, да и окорачивают их пока, не сильно, но все же, в открытую они действовать боятся. Пока. Твои дети, если живы, конечно, потом во всем этом жить будут. Как думаешь, не придут ли к ним однажды, вот так, уже ничего не опасаясь? У детей, если их заразить, года три отнять выйдет, это много. Чего смотришь? Никто даже не дернется их защитить, а стаду объявят, мол бандитское семя, дети террористов. А тебя уже не будет. Сколько силы отняла пуля в голове, ты знаешь? Год, два? Десять?

— Дети были со мной в машине… Я даже не знаю, выжили они или нет — Вздохнул я — Хорошо, до тех пор, пока мы не найдем моих, я с тобой, а там посмотрим. Может ты и прав.

— Так, сейчас я тебя быстренько щелкну, убери сигарету и сядь ровно — Мелкая вихрем ворвалась на кухню, с телефонов на перевес, быстро сделала несколько снимков и умчалась обратно — Не скучайте, я скоро!

— Как все просто стало — покачал головой Нюргун, разливая по чашкам кипяток — Щелкнула, и вот оно… Раньше, в наше время что бы сделать хорошую фотографию, нужно было постараться.

— Да, было дело… — Рассеяно подтвердил я — Мне родители в свое время подарили фотоаппарат, простую «смену», так счастью не было границ. Снимки в стенгазете печатали. И я гордился этим. У родителей до сих пор альбомы с моими снимками пылятся.

— Да, раньше это было искусством. И уж точно никто на толчке селфи не делал.

— Ну да, и трава была зеленее и деревья выше — Рассмеялся я — Ладно, поворчали и хватит, как у тебя с деньгами сейчас? И где ты остановился? Отсюда надо сваливать, засветимся.

— Деньги пока есть, помогли — Поморщился Нюргун- Но надолго не хватит. Завтра продам кристаллы, немного поправлю положение, а там разберемся. А остановился… Оформили мне дарственную на один домик, там и остановился. Сегодня только вещи завез.

— У нас тоже есть один кристалл, вместе продашь и это… Красный не продавай. Сыну потом отдашь. Их здесь за деньги не продают, и я понимаю, почему.

— Слушай — Вполголоса спросил Нюргун, покосившись на дверь в комнату — А эта Маша, ты давно ее знаешь? Да и тащить в бойню ребенка…

— Этот ребенок уже при мне двоих убила. — Вздохнул я — Честно? Только вчера познакомился, пристала как банный лист, пока, говорит с тобой интересно…

— Писец — выругался гость, хлопнув по лицу ладонью, в характерном жесте — И на хрена я с вами связался?

— Так в чем проблема — ухмыльнулся я — Иди к нормальным и умным.

— У них он уже был — дверь комнаты открылась, и на кухне снова появилась Маша — Смотрите.

Ноутбук занял место на столе, а на экране я увидел старую фотографию, где я с детьми, на дне рождения сына, сидим на кухне. А ниже, крупными буквами, через всю фотографию тянулась надпись: «Мама, не гони, тебя ждут дома!». И спидометр, на пятую часть картинки. И уже приглядевшись, я заметил, что с моим лицом на фотографии что-то не так.

— Лицо поменяла, что бы видно было, что твое фото сделано недавно — Кивнула девочка — Закажем рекламные билборды, на всех крупных дорогах, по черноземью, рано или поздно она их заметит. Социальная реклама, называется.

— Тогда кто-то должен остаться здесь — Задумался я — Рискнуть и никуда не переезжать?

— Не получится- Помотал головой Нюргун — А если до кого-то дойдет, в чем тут суть? И явится сюда группа захвата.

— Номер телефона оставлю — Подумав согласился я — может и действительно сработает. Только это сколько же денег нужно на такую рекламную кампанию?

— А это уже уже проблемы китайца, он платит — Нагло ухмыльнулась Маша, но наткнувшись взглядом, на наши хмурые лица, затараторила: — Все, все, поняла, не уместная шутка, перегнула.

— Ладно, Маша, садись ешь, я пока вещи соберу — Поспешил я сменить тему — Заодно жене записку напишу.

Войдя в детскую, я нашел лист и маркер, и быстро написал записку, не особо задумываясь над текстом. В конце, начеркал свой новый номер телефона, а после, спрятав записку в тайник, вернулся на кухню. Оглядевшись, я подошел было к белоснежному холодильнику, но в последнюю минуту передумал, и написал прямо на стене короткую фразу: «Ты знаешь, где искать».

— Правильно, холодильник в первую очередь вынесут — подтвердил мои мысли Нюргун — Иди, собирайся, надо еще в скупку заехать.

— Вы что, кристаллы толкнуть собрались? — спросила с набитым ртом Маша — Не надо сегодня, у меня мысль есть по этому поводу, я потом расскажу.

Вечер, мы встретили, находясь уже совсем в другом месте, на противоположной окраине города. Здесь, по какой-то причине, разрушений не было, и внешне район почти не изменился. Частный сектор тут ютился окруженный высокими новостройками, большинство из которых строились, для тех, кто решился взять ипотеку. Соответственно, проживали там, в основном молодые семьи, зачастую с детьми.

Тем сильнее был контраст с частным сектором, где небольшие домики, построенные еще в советское время и ютившиеся на клочках земли, соседствовали с дорогими, двух — трех этажными коттеджами. Владельцы и тех и других были уже не молоды, и мы с Нюргуном на их фоне не слишком то и выделялись.

Пока я перетаскивал вещи, этот хитрый товарищ, отправился прямиком к лавочке, облюбованной местными бабулями, вкопанной у забора одного из домиков, где представил нас друзьями, приехавшими определиться с жильем, перед тем как перевезти сюда семьи. Слушая краем уха, как северянин возмущается поступком тех, кто продал ему дом, и расписал все прелести жизни именно в этом городе, а по факту отправил его прямиком в бандитское логово, я только головой качал от удивления. Вот в ком актер умер. Хотя, кто знает, чем он занимался у себя на родине, может и вправду в театре играл.

Надо ли говорить, что сольное выступление этого артиста, закончилось аккурат, когда все вещи заняли свое законное место на полках, а в доме наведен относительный порядок?

— А тут ничего, уютно! — Жизнерадостно заявил этот гад, войдя в дом и скинув с себя верхнюю одежду. — Тепло, чистенько, пахнет чем то вкусным…