Яйцо Дракона

Он снова пробежался взглядом по контрольному списку. – Магнитные ботинки… – Амалита щелкнула переключателем, сменившим псевдослучайное расположение магнитных монополей в подошвах ее ботинок так, чтобы они соответствовали гексагональной конфигурации монополей, которыми были пронизаны внутренние сегменты и обшивка Драконоборца.

Если бы Драконоборец можно было изготовить из обычной стали, хватило бы и более простого решения в виде электромагнитных ботинок, но инженерам пришлось подыскать замену, ведь и нейтронная звезда, и приливные компенсаторы обладали довольно существенными магнитными моментами. Когда ноги Амалиты прилипли к полу, обе ее ступни вывернулись на 30 градусов наружу, вслед за ботинками воспроизводя шестиугольный узор, заполнявший поверхности Драконоборца. – Какая небрежная третья позиция, – между делом подумала она, глядя на свои ноги. – Мой балетный инструктор никогда бы не простил мне такого скверного исполнения. – Амалита отключила магнитные ботинки и стала медленно подниматься в воздух, пока Цезарь монотонно зачитывал остальные пункты списка.

– Ты готова, – сообщил Цезарь, подплывая к панели управления шлюзом. – Можешь выходить наружу. Постарайся как можно быстрее перетащить коммуникационную антенну и установить ее на поворотный кронштейн. Не забывай, если эти нейтронные создания и правда живут в миллион раз быстрее, чем мы, то наши пятнадцать минут покажутся им тридцатью годами.

Амалита открыла люк и перебралась в воздушный шлюз, захлопнув дверь с внутренней стороны. Подав Цезарю сигнал сквозь стекло, она почувствовала, как ее скафандр становится жестким под влиянием падающего давления. Затем открылся внешний люк, и Амалита, держась за страховочные тросы, осторожно выглянула наружу. Она уже дюжину раз выбиралась из Сент-Джорджа для проведения ремонтных работ, но впервые находилась за пределами Драконоборца, и определенно понимала, что местный пейзаж будет сильно сбивать ее с толку. Замешательство – главная причина всех несчастных случаев в космосе, а Амалита прожила так долго вовсе не из-за того, что полагалась на авось во время внекорабельных работ.

Амалита выглянула из шлюза, расположенного в средней части Драконоборца. Звезды на небе казались неподвижными, благодаря инерционной стабилизации корабля. Но прямо перед выходом по пять раз в секунду проносился ярко-белый шар Яйца Дракона. На расстоянии 400 км нейтронная звезда диаметром 20 км казалась в пять раз больше Солнца с Земли и занимала собой существенную часть неба.

– Если бы только мы вращались вокруг него с большей скоростью, чтобы отдельные вспышки слились в кольцо, – подумала она. – При частоте пять герц звезда попадает аккурат в зону мерцания и будет неимоверно раздражать.

Она приблизилась к выходу из шлюза и выставила наружу голову. Теперь, когда ее поле зрения расширилось, Амалита целиком увидела кольцо приливных компенсаторов, вращавшихся вокруг корабля. Совершая по пять оборотов в секунду вокруг их общего центра, они одновременно двигались по орбите относительно Яйца Дракона. Поскольку их было шесть, астероиды практически сливались друг с другом в сплошное кольцо.

Амалита сделала паузу, чтобы привыкнуть к этому зрелищу. По экватору Драконоборца кружился белый светящийся шар, под прямым углом к которому парило раскаленное докрасна кольцо, которое обращалось вокруг корабля подобно крутящемуся на столе обручальному кольцу. Оба вращения были скоординированы таким образом, чтобы плоскость кольца всегда образовывала прямой угол с направлением на нейтронную звезду.

– Как дела? – донесся голос Цезаря из интеркома в скафандре.

– Нормально, – ответила Амалита. – Я просто жду, пока голова привыкнет к этой круговерти. Она напомнила мне, как я, еще во время учебы в Лунной Балетной Академии, пыталась попасть в книгу рекордов Гиннеса, совершив максимальное число фуэте подряд. Сделав больше сотни оборотов на одной ноге, я промахнулась, потеряла из вида опорную точку, и меня одолело головокружение – но, мне кажется, даже тогда у меня перед глазами все кружилось не так, как сейчас.

Она взглянула на верхнюю часть Драконоборца, где располагалась огромная центральная башня, служившая вместилищем солнечного зеркала, лазерного радара, микроволнового зонда и других приборов для изучения звезды. Башня вращалась с частотой пять оборотов в секунду, обеспечивая постоянную ориентацию инструментов относительно Яйца Дракона. – Ты не остановил башню, – пожаловалась она. – Я не могу ей заняться, пока она вращается.

– Я подумал, что нам стоит повременить с остановкой башни, раз уж первым делом тебе придется снять с кронштейна на корпусе лазерную антенну, и установить ее на новое место ты сможешь не раньше, чем спустя несколько минут, – ответил Цезарь. – После остановки башни нам придется прервать связь с обитателями звезды. Абдул как раз составляет простенькое сообщение, в котором будет сказано, что мы остановим передачу лишь на короткое время – чтобы они не решили, будто мы сдались и просто улетели.

Амалита оглядела экватор Драконоборца и, наконец, отыскала на нем одну из лазерных параболических антенн. Зафиксировав на нем взгляд, она стабилизировала субъективные направления верха и низа. Затем она велела своим глазам игнорировать яркие объекты, кружащиеся на периферии зрения; активировав магнитные ботинки, Амалита ступила на корпус корабля.

Выпрямившись, она ощутила поигрывавшие с ее телом пульсации остаточных гравитационных сил. Помимо колебаний в самих полях тяготения, небольшие флуктуации испытывала и компенсация в целом, поскольку Драконоборец медленно менял свою орбитальную позицию, перебираясь из точки над восточным полюсом в позицию, соответствующую холмообразной структуре на поверхности звезды. Время от времени ее то отталкивало от корабля с силой в долю g, то, наоборот, притягивало обратно к его корпусу.

Амалита осторожно пробралась к ближайшей лазерной антенне. Первым делом она отсоединила коаксиальный кабель, по которому подавалось модулированное напряжение изнутри Драконоборца, затем – силовой кабель, снабжавший энергией сам лазер, после чего, наконец, взялась за крепежные болты. Система была спроектирована должным образом, и болты, даже будучи выкрученными, оставались внутри каркаса, и потому не могли просто уплыть, даже находясь в состоянии невесомости. Ухватившись за одну из опор громоздкого агрегата, она, соблюдая осторожность, направилась обратно, тяжело ступая по округлому корпусу Драконоборца.

– Док, приступай к торможению башни, – сообщила она через радиопередатчик скафандра. – Я вне досягаемости струйных рулей.

Двигаясь по закругленному корпусу, она увидела, как вращающаяся башня медленно останавливается, а на поверхности Драконоборца вспыхивают сопла реактивных двигателей, сбрасывающих лишний импульс.

Приближаясь к неподвижной башне, Амалита подняла глаза вверх и, бегло оглядев всю ее трехметровую длину, отыскала лазерный радар. Спутниковая антенна была спрятана под огромным зеркалом, переносящим метровое изображение Яйца Дракона непосредственно на проекционный стол внутри корабля.

Она уже была довольно далеко от шлюза, и поэтому пристегнула к кольцу у основания башни второй страховочный трос. Затем Амалита осторожно переступила со сферического корпуса Драконоборца на цилиндрическую башню. Она дала себе несколько секунд, чтобы скорректировать субъективное понимание верха и низа, после чего поднялась вверх, продолжая держаться за громоздкую параболическую антенну лазерного радара. Чем больше она отдалялась от центра Драконоборца, тем ниже становилась точность полей приливной компенсации. Оказавшись посередине башни, она заметила, что фокусы, которые гравитация проделывала с ее телом, стали слишком заметными, чтобы на них можно просто не обращать внимание. Ей казалось, будто в скафандре копошатся крошечные эльфы, которые толкают и дергают ее за разные части тела. Разбалансирована была и итоговая компенсация приливных сил, так что антенна лазерной системы связи, набиравшая вес по мере подъема по колонне, постепенно начинала тянуть ее вперед.