Страница 31 из 39
Я киваю. Я понимаю. Это несправедливо, но я понимаю. Но где-то в глубине души мне больно видеть, насколько отличается Ракиз, находясь вдалеке от лагеря.
Я отгоняю эту мысль. Хорошо, что я больше не увижу эту сторону Ракиза. Потому что он властный, надменный король, который следит за каждым моим шагом в лагере? Он чертовски сексуален, даже если я никогда не признавалась в этом самой себе. Но забавный, чересчур заботливый, смеющийся Ракиз, которого я вижу здесь, в дикой природе?
Я могу влюбиться в этого Ракиза, если не буду осторожна. И этот Ракиз только временное явление.
Другой Ракиз? Он король племени, который рано или поздно возьмет себе королеву.
— Королева, которая хорошо воспитана, популярна в племени и готова родить ему наследников. Она будет сидеть рядом с ним, улыбаться его людям и быть ему идеальной парой во всех отношениях.
Я практически вздрагиваю от слов, эхом звучащих в моей голове, и Ракиз притягивает меня ближе.
— Что случилось?
— Ничего, — отвечаю я. — Совершенно ничего.
Глава 14
НЕВАДА
Нам понадобилось три дня, чтобы добраться до лагеря.
Я не понимала, как быстро мы ехали туда, но с Зои в таком плохом состоянии, мы должны были постоянно останавливаться, чтобы убедиться, что с ней все в относительном порядке. Я мечтала о машине, торгуясь с любым богом, который слушал мои мольбы, чтобы сохранить жизнь Зои.
Мони бросила взгляд на Зои и так резко вдохнула, что закашлялась. Затем она приказала всем, кто не был целителем, покинуть палатку. Я нахмурилась, а она просто прищурилась в ответ и ждала.
Тагиз отказался уходить, и Мони в конце концов вскинула руки вверх.
— Прекрасно. Ты будешь ее держать. Это будет неприятно. Для всех.
Я шагнула вперед, но Ракиз обнял меня за плечи.
— Пойдем, карья, — сказал он. — Оставь целителей делать их работу. Ты понадобишься Зои, когда она проснется, а это значит, что ты должна позаботиться о себе, пока она в надежных руках.
И вот я сижу в ванне, пока Ракиз моет меня, его руки намыливают мою кожу. Он издает довольный звук, когда разминает мышцы на моей шее, и я вздыхаю.
— Я хочу, чтобы ты пообещала, что не пойдешь за двумя другими женщинами без меня, — громыхает он, и я практически чувствую, как эти самые мышцы снова напрягаются.
— Не знаю, смогу ли я дать такое обещание, — честно говорю я ему, и он рычит.
— Неужели ты ничему не научилась?
— Мне не нравится твой тон, — говорю я, а затем взвизгиваю, когда он разворачивает меня, сердито глядя мне в лицо.
— Я не могу снова покинуть свой лагерь. Мне уже придется иметь дело с последствиями.
— Так и не надо.
— Если ты уйдешь, карья, я тоже уйду. Так будет до тех пор, пока я не умру и не буду похоронен.
Я рычу на это, и он скользит рукой по моим волосам, притягивая мое лицо к своему.
— Ты отдаляешься от меня с тех пор, как мы нашли твою подругу. Скажи мне почему.
— Послушай, Ракиз, мы оба устали…
— Перестань. Что случилось?
— Я пока не могу об этом говорить. Ты можешь просто обнять меня? Пожалуйста.
Он хмурит брови, но притягивает меня еще ближе. Я ненавижу это даже сейчас, все, чего я хочу, это прижаться к нему и услышать, как он говорит мне, что все будет хорошо.
Он наклоняется, и я прижимаюсь губами к его губам, прежде чем проследовать поцелуями к его щеке, подбородку, шее. Он наклоняет голову и слегка покусывает самую чувствительную часть моей шеи, прямо под ухом, вырывая стон из моего горла.
Ракиз скользит руками под мою задницу и встает грациозно на ноги, умудряясь не поскользнуться в ванне, даже когда мои ногти от внезапного движения впиваются в его плечи.
Он смеется, когда я чертыхаюсь, а затем позволяет мне медленно скользить вниз по его телу, потом хватает мех, прижимая его к каждому дюйму моего тела. Его руки нежны и неторопливы, и я прерывисто вздыхаю, когда он наклоняется вперед, ловя губами каплю воды, скользящую по моей груди.
Когда мы оба высыхаем, он берет меня за руку и пристально смотрит мне в глаза. Потом он улыбается. Такой же улыбкой он одарил меня, когда мы были на лоне природы, вдали от лагеря.
Он ведет меня к своей кровати, и я на четвереньках забираюсь на меха, смеясь над его сдавленным рычанием, когда он наслаждается видом. Я нисколько не удивляюсь, когда он опускается следом за мной, обнимает меня за талию и губами щиплет за мочку уха.
Его тело накрывает меня с головы до ног, и я вздыхаю от удовольствия, когда он перекидывает мои волосы через плечо и целует мою шею и спину.
Я чувствую, как он крепко прижимается к моей заднице, и я дразняще отстраняюсь, ухмыляясь его грубому рычанию.
Когда я поворачиваю голову, его глаза такие темные, что кажутся почти черными в тусклом свете.
— Поторопись, — говорю я, и он входит в меня. Я издаю стон и подаюсь ему навстречу, и он скользит еще дальше, пока не устраивается глубоко, прямо там, где я в нем нуждаюсь.
Он зарывается рукой в мои волосы и поворачивает мою голову, захватывая мои губы в грубом поцелуе. А потом он движется в плавном ритме, от которого при каждом толчке я все сильнее пальцами сжимаю мех подо мной.
Одной рукой он скользит вниз, туда, где мы соединены, лаская мой клитор в такт своим движениям.
И вот я задыхаюсь, извиваясь от удовольствия, когда все мое тело содрогается. Я чувствую, как он напрягается позади меня, когда издает хриплый сто, а затем мы оба обессиленно падаем на меха.
РАКИЗ
Невада вздыхает, придвигаясь ближе ко мне, и я глажу ее волосы. Во сне она знает, что принадлежит мне. Проснувшись? Это совсем другая история.
Я никогда не думал, что однажды моей парой станет инопланетная самка. Но с того момента, как я встретил эту маленькую человечку, моя жизнь вдруг снова обрела краски. Возможно, из-за нее мне порой и хотелось рвать на себе волосы, но она также вызывала во мне улыбку чаще, чем кто-либо из тех, кого я знал. И стал одержимым ею настолько, что думал умру, желая ее.
Я думал, она чувствует то же самое. Но я ощущал, как она медленно отстраняется. Ее тело откликается на мое, но ее разум где-то далеко, и ее нежелание давать ответы заставляет меня рычать от разочарования.
Невада шевелится и, моргая, открывает глаза, глядя на меня. На мгновение ее губы растягиваются в улыбке, а потом она как будто что-то вспоминает, и этот намек на улыбку исчезает.
— Мне пора, — говорит она, и я притягиваю ее ближе.
— Сначала нам нужно поговорить.
— Ракиз…
Я не хочу, чтобы она снова попыталась уйти.
— Теперь ты знаешь, какой я, карья. Скажи, ты веришь, что я смогу вернуть тебе твоих подруг?
Она долго молчит.
— Верю, что сможешь. Уверена, что и я смогу. Но если мы больше не…
— Подумай о Хевексе и Тагизе. Они долго и упорно сражались с нами. Но любой из моих воинов сделал бы то же самое. Мне нужно, чтобы ты пообещала, что не уйдешь.
Она снова молчит, и я стискиваю зубы.
— Мне нужно подумать, — говорит она.
Я борюсь с желанием зарычать. Раз Невада дала слово, она его не нарушит. Я знаю это. Так что я дам ей время подумать.