Страница 4 из 58
Среди местных попрошаек было полным-полно молодёжи, банально не желающей работать. Рус своими глазами видел здоровенного темнокожего парня, который привольно раскинулся прямо на тротуаре со своими пожитками, выставив табличку приблизительно такого содержания: “Бездомный. Голодный. Помогите чем можете!” Впрочем, судя по его укуренному, но вполне упитанному виду, деньги он собирал не на еду, а скорее на траву… Неужели эта девчонка — тоже из таких?
Рус взглянул на часы, с досадой беззвучно выматерился по-русски. Подумать только — потерять почти целый день, чтобы всё это время тупо протаращиться исподтишка на прекрасную незнакомку! Пора с этим завязывать, ему уже давно не шестнадцать. Надо просто узнать, нет ли у неё проблем… В конце концов, ну не съест же она его. Пошлёт — так пошлёт, он как-нибудь это переживёт и не расклеится, не сахарный.
Направившись в сторону памятника со всей решимостью, на которую только был способен, Рус упорно старался не замечать того, что у него вдруг предательски пересохло во рту и в маске стало особенно трудно дышать. Он что — реально нервничает? Да чушь собачья. Он уже и забыл, каково это: волноваться при попытке подкатить к симпатичной девчонке. Этак и квалификацию потерять недолго…
— У вас всё в порядке? Могу я вам чем-то помочь?
Сухие фразы, почти официальные, формально-деловые, особенно если произносить их на чужом языке, но ничего лучше он просто не смог придумать.
Заслышав незнакомый голос, девушка вздрогнула всем телом, оторвалась от своего телефона и подняла глаза на Руса. В её взгляде читался откровенный страх.
Что за хрень? Рус не привык, чтобы его боялись. Скорее наоборот — на противоположный пол он неизменно производил благоприятное, если не сказать больше, впечатление. Откровенно говоря, девушки от него просто млели. Высокий (метр девяносто два), красивый, стройный, с рельефными литыми мускулами и широкой сияющей улыбкой — обычно он нравился всем с первого взгляда и очаровывал с полуоборота, подкупая неожиданно трогательным сочетанием внешней привлекательности и какой-то непритворной доброты. Дополнительного шарма его образу придавал любимый байкерский прикид — бандана, кожаные штаны, перчатки без пальцев… ну и, собственно, сам железный конь. Девчонки пищали от восторга, мечтая прокатиться вместе с Русом, прижавшись к его сильной надёжной спине — плевать куда, хоть к чёрту на рога, хоть на край света!
Пару мгновений незнакомка пыталась сообразить, чего он от неё хочет. Наконец так же официально, даже сухо, откликнулась по-английски:
— Нет, спасибо. Всё хорошо.
Голос… боже, что за дивный голос! Нет, у неё точно нос как у бабы Яги или губы-пельмени, ну не может же в одном человеке всё быть настолько прекрасно. От этого бархатного грудного тембра у Руса мурашки побежали по спине… да, похоже, вынужденное воздержание и в самом деле превратило его в сексуально озабоченного идиота.
— Вы уверены? — настойчиво уточнил он, чувствуя себя крайне глупо.
Она дёрнула плечиком.
— Абсолютно. Вообще не понимаю, с чего вы взяли, что мне нужна помощь.
— Потому что вам холодно и вы хотите есть, — напористо возразил Рус. Про еду, конечно, сам додумал, но сделать подобный вывод было несложно: за всё то время, что он проторчал на Юнион-сквер, наблюдая за девушкой, она не перекусила даже каким-нибудь завалящим бананом. Сам он успел перехватить бургер и выпить кофе — и то желудок урчал от голода, давно требуя закинуть в него что-нибудь посущественнее.
Девушка выпрямилась. Глаза её сердито сверкнули, отчего Рус чуть не задымился.
— А вот это уже не ваше дело. Занимайтесь своими проблемами и не лезьте в мои!
А, ну да, конечно: он посмел вторгнуться в святая святых любого западного человека — в его “прайваси”.***
— Простите… — пробормотал Рус в замешательстве, всё ещё не спеша уходить, хотя понимал, что его присутствие явно напрягает девушку. Она беспокойно заёрзала, с заметной тревогой огляделась по сторонам, затем снова перевела взгляд на Руса, словно прикидывая на глаз меру и степень его опасности для окружающих. Особенно — для молоденьких одиноких девушек.
— Я вызову полицию, — выговорила она неуверенно. Так неуверенно, что стало ясно как день: с копами красотка совершенно точно не хочет иметь никаких дел, просто пытается неумело защищаться. Судя по всему, с законом у неё реальные проблемы… Хм, неужели он не ошибся и она действительно из этих самых бродяг-побирушек?
Тем временем девушка, не выдержав его навязчивого внимания, нервно подхватила свой рюкзачок, вскочила на ноги и торопливо зашагала прочь, чтобы окончательно отделаться от наглого приставалы. Понимая, что ведёт себя сейчас как полный кретин, Рус тем не менее двинулся за ней следом, не желая вот так просто упускать.
— И всё же… Послушайте! — окликнул он её в спину. — Я правда хочу помочь, что бы с вами ни случилось.
Незнакомка резко обернулась. В глазах её метался уже не просто страх, а самый настоящий панический ужас — словно у дикого зверька, загнаннного в ловушку.
— Чего вы ко мне прицепились? — пытаясь бравировать, спросила она дрогнувшим голосом. — Предупреждаю: я сейчас закричу! Позову на помощь! А ещё… ещё у меня есть газовый баллончик, — добавила она совершенно по-детски, наивно и беспомощно.
— Да не бойтесь же вы! — психанул Рус, отчаянно злясь на то, что видится девчонке каким-то исчадием ада, ну просто чудовищем. — Честное слово, я не сделаю вам ничего плохого. Ну хотите… хотите — документы покажу?
— Просто оставьте меня в покое, о’кей?! — с раздражением произнесла девушка, а затем негромко, но внушительно пробормотала на чистейшем русском языке себе под нос:
— Засунь себе эти документы… знаешь куда?
___________________________
* Джордж Дьюи (англ. George Dewey) — американский военный, единственный человек в истории, удостоенный высшего воинского звания флота США — адмирала военно-морских сил. Памятник адмиралу был установлен в 1903 году на площади Юнион-сквер в Сан-Франциско в присутствии президента Теодора Рузвельта.
** Система канатных трамваев, мост Золотые Ворота, Ломбард-стрит, Пирс 39 — популярные достопримечательности Сан-Франциско.
*** Прайваси (англ. privacy) — уединение, личное пространство, которое нельзя нарушать; сфера частной жизни, негласно закрытая от посторонних.
3
Рус опешил на мгновение, подумав поначалу, что ослышался, а затем недоверчиво и ошеломлённо расхохотался.
— Да ладно?! Вот это ни фига себе! — воскликнул он, тоже с невероятным облегчением переходя на родную речь, словно скинул неудобную тесную обувь. — Так ты из России, что ли?
Девушка вытаращила глаза и перестала тревожно озираться по сторонам, вперившись удивлённым взглядом в своего преследователя, как будто сканировала его насквозь.
— А ты… то есть вы…
— Руслан, — быстро подсказал он. — И да, можно на “ты” и просто “Рус”, так называют меня все друзья, — он продолжал широко улыбаться, хотя его улыбку скрывала маска. — А тебя как зовут?
— Оля, — чуть поколебавшись, всё-таки откликнулась та. — Извини, я просто не подумала, что ты из наших…
— Мне это тоже даже в голову не пришло.
— Ты что, постоянно обитаешь в Сан-Франциско? — подозрительно спросила она. Рус покачал головой:
— Нет-нет, я просто турист. А ты?
— А я живу здесь! — отозвалась она. Показалось, или в её голосе прозвучал некий вызов?.. Впрочем, ему было всё равно. Сейчас его заботило другое.
— Ну так что, Оль? Может, всё-таки расскажешь мне, что с тобой произошло?
— Да ничего на самом деле, — неохотно и уклончиво отозвалась она, уставившись себе под ноги. — Кроме того, что я действительно жутко продрогла и немного проголодалась.
Тон её был вполне дружелюбным, в нём больше не слышалось ноток прежней враждебности и настороженности, однако раскрывать душу соотечественнику, судя по всему, она всё равно пока не спешила и вообще сомневалась, стоит ли тратить время на общение с ним.