Охота

Одно я узнал точно – Каи не было в городе. И она не пришла ко мне.

Сначала я злился на неё. Потом грустил. Бесился на себя и на неё. Убивался в тренировках. В какой-то момент успокоился. Подумал, что это, если она жива, очередной её психоз. Какой-то червячок сомнений всегда грыз её, она опасалась, что Темный Герцог может вернуться. Если подумать, то исчезла она после странной кульминации. Кто знает, может, не выдержала и решила сбежать куда подальше и надежно оборвать связь с прошлым.

Грустно, неприятно, но… Я её понимал. Эмоции улеглись, и я пожелал ей легкой дороги, куда бы она ни пошла.

Это помогло выкинуть девушку из головы. Как-никак, я эарец, и у меня есть конкретное задание. Да и другие дела появились. Нежданно-негаданно герцог прислал своего человека в баронство. А вместе с ним пришли и новые проблемы.

После мертвой ночи, пришедшей почти два года назад, от жителей деревни осталось меньше половины. Чуть меньше шести десятков. Ещё семеро умерли за зиму. Не смогли пережить отравления поветрием и медленно погибали, пока смерть не взяла вверх.

Быть может, окажись барон Кастл, пусть ему икается в посмертии, чуть более хорошим человеком, он прислал бы лекарей, но нет. Все его ресурсы уходили на собственные нужды да на дружину.

Сейчас у нас снова насчитывалось около шести десятков жителей. Не все деревни пережили мертвую ночь. Некоторым пришлось куда хуже. Штук пять деревень закончили существование. Три из них были уничтожены мертвыми, а две рассосались между другими селениями, в том числе кто-то перешёл и к нам.

Всех этих людей сейчас на главной и единственной улице собрал вестовой. Стоял он на крыльце дома Сергиуса. То было сделано специально, чтобы выступать ещё и помостом. Этот человек мне не нравился. Справедливости ради скажу, мне из незваных гостей мало кто нравился. Обычно они приносили проблемы. Этот принёс не просто проблемы, он собирался вывалить на голову людей то ещё дерьмо.

Впервые вижу, чтобы человек так одевался в здешних краях. Когда мужчина снял плащ, то представил перед нами… в платье. Сшитом из чего-то, похожего на шёлк. Выглядело так дорого, что не удивлюсь, если за стоимость этой одежды можно купить всю нашу деревню. Его лицо не вызывало доверия. Слишком ухоженное. Гладкое, без единого волоска. Без единого – это без волос на голове, без бровей над глазами, без усов и бороды. Губы тонкие, подбородок острый, а взгляд высокомерный. Ручки тоненькие, ножки тоже. Плюнь в такого и перешибешь соплей.

При этом даже Сергиуса напрягло его появление. Не говоря уж про обычных крестьян. Посланник самого герцога – это сильно. Повод сжать булки и молиться небесам, чтобы не сильно придавили.

За спиной посланника стояли двое солдат. Вот они настоящие бойцы, сразу видно. При оружии, фигуры крепкие, челюсти квадратные. Как будто их на одном заводе отлили. Одного взгляда хватает, чтобы отбить желание плеваться в посланника. Не уверен, что против этих ребята Сергиус выстоит в открытом бою. Не против двоих точно.

– Герцог Урсувайский постановил, – начал посланник говорить высоким, громким и совсем немного писклявым голосом. – Что каждая деревня должна отправить мужчин в количестве, равном одной десятой от общего числа жителей! У вас есть час, чтобы определиться, кто это будет! В противном случае я сам выберу.

– Отправить куда? – раздался вопрос.

– На войну. Начинается война с герцогством Дороманским! В подлости своей они воспользовались трагедией мертвой ночи и нанесли удар! Пришло время заплатить им за содеянное!

Серьезно? Кто-то поверит в столь дешевую пропаганду?

Ах да, главные аргументы как раз стоят за спиной посланника. А если этого не хватит, так сюда пришлют отряд воинов, которые пару человек показательно убьют, а тех из мужчин, что выживут, заберут с собой – и воля герцога в любом случае будет исполнена.

– Это возможность для каждого! – посланник снизошёл до предложения бонусов. – Каждый отправившийся на войну получит возможность взойти! А по окончании войны получит золотой урс!

Как щедро. Хватит, чтобы построить дом и жить потом год. Хорошо, что посланник, да и герцог тоже, не слышат моего сарказма.

– У вас есть час! Не затягивайте!

Троица удалилась, а люди зашептались.

– Сергиус! – пробился к наставнику один из крестьян. – Что нам теперь делать?

– Да, что нам делать?

– Что творится-то?

Улица моментально утонула в крестьянском гуле.

– Хватит! – рявкнул Сергиус. – Приказ есть приказ. Даю вам полчаса на то, чтобы добровольцы сами вызвались. Если их не хватит, устроим жеребьевку.

Староста развернулся и ушёл к себе в дом. Я последовал за ним.

– Это угробит деревню, – сказал я ему.

– Не всё так плохо.

Ну-ну. Одна десятая от нашей деревни – это шесть мужчин. Из шести десятков у нас девять детей. Ещё тридцать шесть женщин. Не считая меня и Сергиуса, пятнадцать мужчин. Так уж вышло, что в мертвую ночь их погибло больше, чем женщин. Закономерно, ведь именно мужчины выходили и вставали грудью против монстров.

Из пятнадцати человек – шестеро относятся к тем, кто по местным меркам считается стариками. Работают вполсилы, и на войне им точно делать нечего. Если только не вспомнить про цинизм и не отправить тех, кто не особо полезен для деревни. Брр… Мерзко звучит. Если же стариков не трогать, получается, что остаётся всего девять. От восемнадцати до сорока лет. Двое молодых мужчин и семь ценных специалистов, которые выполняют важную работу. Убери шесть из них и… Да, не всё так плохо. Плохо – неверное слово. Это будет катастрофа.

Война выжмет все соки из баронства. Которое и так потрепало за последние два года. Готов спорить на что угодно, что налоги повысят. Ещё не стоит забывать, что в следующем году могут повторить процедуру. Тогда совсем грустно станет.

С работой-то оставшиеся худо-бедно справятся. А когда придут ночи… Тогда-то самое страшное и начнётся. Если защитники поголовно уйдут, то некому будет защищать. Случись опасная ночь, и как пить дать жертв в этот раз будет куда больше.

Я остановился и задумался. Мне-то с чего переживать? Надо освоить практику внешних таинств да валить куда-нибудь подальше. Война – это не то место, где можно найти знания. Нет, знания надо искать у тех, кто эту войну организовывает. Часто они далеко от передовой.

Попытка отгородиться продлилась недолго. Я вспомнил, что эти мужчины, которым придётся уйти… Нет среди них никого воинственного. Они даже через закалку нормальную не проходили. Война их уничтожит.

– Что вы делаете, наставник? – Я заметил, что мужчина собирает вещи.

– А ты как думаешь, Эрано?

– Вы собрались на войну?

– Да.

– Но…

– Из меня плохой староста. Зато убийца хороший. Там я пригожусь куда больше.

– Но почему?

– Почему что?

– Идти на войну нелогично.

– Ты так думаешь?

– Конечно. В этой войне нет благородных мотивов, нет высоких смыслов. Просто один герцог захватил другое герцогство восемь лет назад. А сейчас идёт всего лишь продолжение борьбы за власть и желание править всем доминионом.

– Может, и так, – кивнул Сергиус. – Это не отменяет того, что в случае поражения сюда придёт вражеская армия и убьёт всех.

– Может, и не придёт. Да и убивать всех нерационально.

– Может. Но я не могу остаться в стороне. Кого предложишь послать вместо меня? Юнцов? Стариков? Мастеров? Они пыль, которую жернова войны перемелют и не заметят.

– Кто останется с вашей дочерью?

Сергиус замер и посмотрел в сторону. В то направление, где его дочь находилась с другими детьми и женщинами.

– Из меня плохой отец, – мрачно сказал он.

– Другого-то нет.

– Хватит, – твердо ответил он. – Это я твой учитель, а не ты мой! В жизни иногда бывают такие моменты, что ты делаешь то, что должен, даже если тебе это не нравится.

– Как же наше обучение?

– А что с ним? – усмехнулся Сергиус. – У тебя-то как раз выбора нет. Ты отправляешься со мной.