Безумья темный страх

У Ривса на плече загорелась форма. У стоявшего рядом с ним солдата вспыхнули волосы, он взвыл и рванулся вперед от боли и ужаса. Потом на щиты полетели горящие бутылки, то ли алкоголя, то ли зажигательной смеси. Строй рассыпался.

Ривс не упал на землю, пытаясь затушить горящую форму, он лишь несколько раз ударил себя по плечу и рукаву, благо на руках у него были перчатки. Кому досталось сильнее, те падали на мостовую, катаясь и пытаясь сбить пламя. Если им везло, рядом оказывались незанятые товарищи — их тушили, или товарищи отгоняли озверевших горожан, пока солдаты катались по брусчатке и лужам, сбивая пламя. Кому не повезло, того затоптали или забили ножами, палками, камнями озверевшие сограждане.

Ривс нескольких сумасшедших убил, а потом кинулся к костру, спасать медиков. Те уже дико орали — огонь добрался до них и лизал ноги, у кого-то загорелась одежда.

— Не давать им оружие! Не выпускать с площади! Убивать всех паскуд! — проорал капитан, перекрывая шум побоища. Отметил про себя, что почти все остальные заслоны устояли и уже теснили горожан.

Вслед за Дримсом побежали Ленс и Фрейд, прикрывая его по сторонам.

У костра в очередной вспышке пламени Ривс увидел привязанного Мэйфлауэра и еще нескольких врачей и медсестер, отчаянно пытавшихся разорвать путы и орущих от боли. Одной сестре милосердия не повезло: она лежала изломанной куклой на бревнах и была вся охвачена пламенем. Она была еще жива, но не могла пошевелиться — видимо, ей сломали позвоночник. Женщина истошно кричала.

Ривс схватил какую-то палку и просто скатил ее с кучи дров, но это не особенно помогло — пламя было уже не сбить так просто.

— Надо спасать оставшихся, — заорал он, понимая, что размен жизней идет не в пользу несчастной. В огромных и полных ужаса зеленых глазах Ленса появилось недоумение, но он оставил сестру милосердия.

Как назло, воды нигде поблизости не было. Ривс, проклиная все на свете, и Миранду в особенности, прыгнул прямо на бревна, выхватывая из ножен на поясе нож, способный перерезать проволоку. Огонь тут же обрадованно лизнул высокие ботинки Дримса, но те пока не поддавались, а вот брючины вспыхнули довольно быстро. С другой стороны столбов забрался Фрейд, решив помочь командиру. От ужаса и боли капитан стиснул зубы, издавая рычание, но не прекращал пилить проволоку, когда боль стала невыносимой, его вдруг окатило что-то холодное и приятное. Резко в лицо ударил раскаленный пар, а потом капитан понял, что спасен. Он был мокрым насквозь, огонь потух.

Наконец-то проволока была перепилена, обессиленные медики повалились на капитана и сержанта, а кто-то скатился с бревен на площадь. Они еще стонали и кричали от боли и ужаса, но они уже были спасены.

Дримс подхватил Джулиана, рухнувшего на него.

Парень приоткрыл светлые мальчишеские глаза, уставился на капитана, а потом с трудом улыбнулся.

— Спасибо, капитан…

— Всегда — пожалуйста, — ответил Дримс, с трудом сползая с груды дров. — Ты как?

— Хреново, но куда лучше Лизы, — Джулиан уселся на залитое водой бревно и указал взглядом на подергивающуюся груду, что недавно была сестрой милосердия. — Как вы?

— Нормально. Лучше многих, — буркнул Дримс. — Что в госпитале?

— Выстрелы слышите? — Джулиан дрожащей рукой вытер лоб.

— Да, — со стороны госпиталя доносилась стрельба.

— Надеюсь, это еще держится охрана карантинного флигеля.

— Ты почему не с ними?

— Я решил их успокоить, — он кивнул на трупы горожан. — И… Там была… она… Она — сестра милосердия, я за нее переживаю. Я видел, их вожак ею прикрывался, когда бежал в госпиталь.

— Ты на ногах сможешь стоять? — Ривс поднялся, видя, как к нему приближаются сержанты отделений и его пилоты, что были направлены в другие взводы, наступающие на обезумевших горожан.

— Да, я пойду за ней, — немедленно вскочил Джулиан, но тут же обессиленно рухнул, поморщившись.

— Я видел ее, — признался Ривс. — Я ее спасу, обещаю тебе. Ты же нужен здесь. Тут многим нужна помощь. Спаси, кого сможешь. Прежде всего, своих коллег, врачей, потом солдат, потом медсестер. Горожане, случайные — все потом. Этих нелюдей — добивай. Это приказ.

— Вы не можете мне приказывать, — встрепенулся Мэйфлауэр.

— Могу. Я должен спасти этот гребанный город, и я могу всем приказывать! — рыкнул Дримс. — Тут ты нужнее. Я ее спасу. Слово офицера.

Джулиан свирепо уставился на Дримса. Тот даже не подозревал, что парень способен на такой сильный гнев и ярость, но потом Мэйфлауэр успокоился.

— Хорошо, спасите ее, я вам верю.

— Очередность помощи донеси до остальных. И спаси самых талантливых и нужных, а то мы тут сдохнем все. Подозреваю, что помощи нам ждать уже неоткуда, — с этими словами Дримс с трудом встал на обожженные ноги и направился к своим сержантам. За его спиной топали обескураженный Ленс и молчаливый Фрейд.

— Кто нас облил водой? — спросил у друга Ривс.

— Горожане и пожарные, — выдавил тот из себя. — Они пришли на помощь и гасят огонь и людей… И помогают… Кажется.

— Ленс, приди в себя, — Ривс остановился, встряхнул друга за плечи. — Это — мятеж! Его подавляет армия! Ты слышал, что они говорят и видел, что они творят.

— Да, но не в этом дело… — произнес парень. — Ты бросил ту сестру милосердия… Она же горела… Она орала… Она не могла себя спасти…

— Хватит сопли размазывать! — прикрикнул Ривс. — Простой расчет! Она не медик, она просто подручная! А Мэйфлауэр и те, кто был привязан с ним — профессиональные врачи! Без нее мы выживем! Без них — нет! Простой расчет! — повторил он.

— Я понимаю, — прошептал младший лейтенант, — но…

— Это — война, война за наши жизни! Никаких «но»!

— Ты, это, командир, иди, — вдруг мягко сказал Фрейд. — Я за ним пригляжу. Вона сержанты уже собрались. Командуй. А я Келамью все растолкую.

— Вы мне нужны будете при штурме, — бросил капитан.

— Будем, будем. Ты командуй, а я ему все разъясню, — заверил капитана сержант. — Не видел он войны и крови, вот и размяк.

Ривс подошел к взводным и выслушал доклады об обстановке впереди. Мимо проходили медики, пожарные, кто-то из горожан, не примкнувших к бесноватым. Кто-то подходил к капитану, спрашивая, куда идти и что делать, кто-то продолжал оказывать помощь раненным, а кто-то добивал тех, кто бесновался тут каких-то двадцать-тридцать минут назад. Ривс отдавал приказы, придумывая на ходу план штурма, а в голове его билась страшная мысль — это правда… Эта бесконечная дикая ночь — правда.

Ночь вновь была наполнена тревогой и подозрениями, от которых Талинда бы так хотела избавиться, да не могла. Вернее, она уже разработала план, как ей раз и навсегда понять, кто же покушается на кузена… Ну, как понять… Она догадывалась и страшилась своей догадки, но готова была привести в действие свой план, причем, она не хотела ставить в известность никого из своего окружения. Это было ее личное дело. Пока.

Но, как и в течение всего последнего года, все ее планы пошли в Бездну к Сету прямой наводкой. Когда королева отложила последний подписанный указ, к ней в рабочий кабинет вошел встревоженный Майкл Фокс.

— Что опять у нас произошло? — грустно осведомилась девушка.

— Его Высочество направлен в реанимационную палату, — доложил глава охраны. — Ему дали лекарство, обычное его лекарство, что наш мозгоправ… психиатр прописал. Чтоб спал лучше, да не видел галлюцинаций, но тут у него начались судороги… со стоп пошли, голова заболела, дыхание участилось, тахикардия началась… Весь бьется в судорогах сейчас, температура вверх ползет. Доктор Хофман говорит, что может не откачать.

— О, Кром, повелитель бури! — заорала Талинда. — Няньку эту схватили? Лекарство взяли? Анализ делаете?

— Конечно, Ваше Величество, — кивнул Фокс. — Я сейчас послал моих людей к генералу Бодлер-Тюрри, пусть он своих подключает.

— Отозвать, — резко бросила королева.

— Что? — удивился Майкл.

— Отозвать ваших гонцов к генералу. Он сомневается в своих людях, вы в своих и в прислуге Замка. Хватит. Об этом происшествии буду знать лишь я и вы. Будем вычислять перевертыша, — зло сверкнула глазами королева.