Безумья темный страх

— А кто о ней мечтает? — пожал плечами пехотинец. — Даже о Нерейде мечтают, служа здесь, а о Миранде никто и никогда. Но надо делать то, что ты должен делать. Делать везде, где ты есть, потому что если не ты, то кто? Люди везде живут.

— Согласен, и я служу тут так, как того требует моя совесть и честь, но это не значит, что я не хочу отсюда вырваться, что я отказался от того, что составляло мою жизнь, — покачал головой Дримс.

— Нет, ты молодец. Держишь своих раздолбаев в тонусе, заставляешь их служить. Тут ты прав, спору нет. Но если случится чудо, мы выживем и отстоим город, и ты вырвешься отсюда, кто будет дальше служить? Все вернется на круги своя: твои будут бухать, вертушки встанут, всем на все вновь станет наплевать.

— Лавджой, не дави на мою совесть, без меня же как-то тут жили? Да и мало ли кого еще пришлют? Я не останусь. Мое место не здесь.

— А где оно, это место? — хмыкнул Лавджой, словно бы спросил об этом какой-то другой человек, что прожил не одну жизнь и обрел себя там, где и не ждал уже.

— Во Фритауне.

— Это ты так думаешь. Никто не знает, где его место, пока не окажется там, пока не поймет и не примет. Не всем служить в числе «Приговоренных», не всем командовать армиями. Здесь же у тебя есть шансы стать командиром части. Лэндхоуп — мужик крепкий, но не вечный, а я тебе помогу.

— Я думал, ты на его место метишь… — признался Ривс.

— Нет, не надо! Мое место здесь, на стенах. Кто же кроме меня этих архаровцев строить будет? Мне и тут хорошо, — одноглазый капитан сплюнул вниз, за стену. — Замов Лэндхоупа можно не брать в расчет: Сивир не потянет, а Бентуру старик никогда вместо себя не оставит. Остаешься только ты.

— Глупости, — отмахнулся Ривс. — Полковник еще долго будет служить, если нас всех не сожрут. За это время кого другого получше меня найдете, подготовите, а я вырвусь из Миранды.

— Ты все же подумай над моими словами: где оно твое место? Может быть не случайно ты тут оказался?

— Я тут по вполне известным причинам. А вот ты чего тут забыл?

— Ничего, — пожал плечами Лавджой. — Я тут место свое нашел.

— Ты же не местный?

— Я из Ариэль.

— А вернуться никогда не хотел?

— Первое время, пока не понял, — пожал плечами одноглазый капитан. — Да, у меня никого там и не осталось, квартира родителей давно уже сгорела. Вся память сгорела вместе с ней. Что мне там делать? — Лавджой пригляделся к краю болот за стеной, потом помотал головой, будто бы откидывая прочь сомнения. Вновь сплюнул за стену.

— А братья, сестры?

— Ты тут исповедь мою услышать желаешь, что ли? — фыркнул капитан. — Я тут сдохну, в Миранде. На стенах или на пенсии (в чем я сомневаюсь), но тут. И это окончательно.

— Мерзкий городишко, ты прости меня, конечно!

— Не без этого, — согласился Лавджой.

— Чего загадывать? Шансов выжить-то у нас почти нет, — покачал головой Дримс. — Ну, или совсем мизерные шансы эти. Я уже и не надеюсь.

— Не надеялся — не строил бы планы на Фритаун, — отрезал Лавджой.

— Это я по привычке, — хмыкнул Ривс. — Иначе сам повешусь, как тот бедняга из госпиталя, с карантинного отделения. Только эта мысль меня и греет.

— Я вот думаю, что выход есть. Он лежит где-то на поверхности. Мы его пока только не видим, — признался Лавджой, вслушиваясь в тревожную тишину за стеной. — Мы выживем. Поэтому к тебе с разговором и подкатил.

— Мне бы твою уверенность, — хмыкнул Дримс. — Лавджой, а как ты тут оказался? Ты ж не в ВДВ служил. И не так туп, как пытаешься казаться.

— Еще чего тебе рассказать? Может сказку на ночь? А песенку не спеть?

В этот поздний час над Замком Королей вновь сгустились тучи. Причем тучи монаршего гнева и отчаяния. Королеву слегка потряхивало от едва сдерживаемого бешенства и подступающего всепоглощающего отчаяния. Талинда подавила желание запустить в стену чем-нибудь тяжелым. Она сжала кулаки и даже попыталась сцепить руки замком, чтобы исключить возможность схватить что-нибудь подходящее для полета в стену.

Какая же она дура!

Надо было убить всех в списке деда! Он никогда ничего зря не говорил! И добавить туда надо было еще и ее дядюшку!!!

И тех олухов, что допустили расстрел мирных жителей.

— Генерал! — воскликнула она. — Я должна знать, кто это сделал! Найдите мне его хоть из-под земли!

— Нам известно, кто это сделал — полковник Риан, Ваше Величество, — отозвался как всегда невозмутимый Бодлер-Тюрри.

— Он действовал исходя из того, что в толпе прозвучали призывы к бунту и были выдвинуты требования: показать людям живого принца Лоуренса, — пояснил маршал Дженси, шрам на его щеке дернулся в очередной раз. — Он исходил из мысли, что никто ничего не может требовать у правителя Розми. К тому же из толпы в военных полетели камни.

— Можно было арестовать тех, кто предлагал что-то требовать у меня! — вспылила королева, потом замолчала, постеснявшись своего крика, глубоко вздохнула, успокаиваясь. — Надо было думать о последствиях своих действий! В результате у нас начался мятеж!

— Не думаю, что в тот момент у Риана был выход, — покачал седой головой маршал. — В солдат, стоящих в оцеплении полетели камни, у кого-то из новобранцев просто не выдержали нервы — он выстрелил, и тогда понеслось. Вы же понимаете, что в такой ситуации один выстрел начинает лавину.

— Ему не надо было ставить в оцепление новобранцев, — зло бросила королева, — даже я это понимаю!

— Все же, Ваше Величество, я и генерал Костана, командующий Северо-восточным военным округом, полагаем, что это нелепая случайность. Хотя за расстрел мирных жителей полковнику придется понести наказание, как и солдатам, но мы будем ходатайствовать о том, чтобы это было минимальное наказание, — нахмурился маршал. Он был военным до мозга костей, и о политике вовсе не думал… О ней сейчас приходилось думать неопытной королеве и генералу Бодлер-Тюрри.

— Минимальное наказание?! — взвыла королева. — У нас бунт на южном и западном побережье моря Мечты! Надо было думать о последствиях, и что-то предпринять сразу же после первого выстрела! Хоть самому грудью встать перед строем солдат! — заорала королева, все же запуская в стену телефонную трубку.

— Ваше Величество, уже поздно что-либо предпринимать, надо бороться с последствиями. Они будут тяжелыми, — спокойно произнес генерал Бодлер-Тюрри. От его тихого сонного голоса королева мгновенно пришла в себя, устыдившись недавней вспышки гнева.

— Я это понимаю! — все же огрызнулась Талинда. — Надо было убить Нила еще весной, тогда бы не было никаких разговоров о регентстве и смерти или жизни принца Лоуренса.

— И не только его, — скорбно заметил Винсент. — Ваше Величество, надо срочно отправить дополнительные войска на южное и западное побережье моря Мечты, а также прислать некоторое пополнение в Пояс Желтых Туманов. Как я сумел узнать из своих источников, вам поступают неполные сведения об истинном положении дел в Поясе Желтых Туманов. Там обстановка хуже, чем можно представить, — вздохнул генерал, вдруг вспоминая слова мероэ про Миранду и то, что ее надо сберечь любой ценой. На душе у старого разведчика было все равно неспокойно. Что-то не сходилось в его картине мира.

— Хорошо, я отдам такой приказ, — согласилась королева. — Винсент, если мне не предоставляют всю информацию о серьезности положения в Поясе Желтых Туманов…

— … и на побережье моря Мечты, смею заметить, — с выражением полного огорчения от того, что вынужден перебить, ввернул генерал.

— … и на побережье моря Мечты, то я могу предположить, что в командовании армии или разведке уже завелись либо тупицы, либо сторонники моего дражайшего дядюшки?!

— Да, Ваше Величество, — как всегда лениво и сонно подтвердил генерал. Маршал Дженси дернулся и уставился на него во все глаза. — А потому как идиотов и недалеких тупиц никогда не держали на командных должностях и в разведке, то я боюсь предположить, что они вовсе не тупицы, а заняли выжидательную позицию, или же не на Вашей стороне.