Бураттини

Существовала сложная система посвящения внутри самой структуры масонства – табель о рангах, состоящий из множества степеней, – позволявшая удерживать в тайне планы масонской верхушки.

Символика масонства – мастерок, отвес и циркуль – восходит к геральдике гильдий каменщиков, существовавших ещё в XIII веке. Появление этих гильдий было результатом деятельности ордена тамплиеров, развернувшего в период своего расцвета масштабное строительство. За сравнительно небольшой исторический период – около ста лет – на средства ордена было построено больше восьмидесяти соборов.

Впервые масонство позволяет себя обнаружить в XVIII веке в Англии. В Лондоне в 1717 году основывается первая Великая Ложа, материнская ложа для всего масонства. Но, по некоторым версиям, первые четыре масонские ложи были заложены ещё Жаком де Моле, последним великим магистром ордена тамплиеров. Считается, что в 1307 году магистр, уже арестованный, в заключении инициировал создание лож – генеалогическая связь масонов с тамплиерами очевидна.

Основанный около 1119 года орден тамплиеров провозглашал своей задачей охрану христианских паломников. Но кроме этого у ордена было и другое тайное мистическое задание – восстановление Храма Соломона (само название «тамплиеры» происходит от латинского templum – храм). Рыцари-храмовники в качестве библейского образца выбрали каменщиков Зоровавеля – своеобразный союз меча и мастерка. Тамплиеры с момента основания были «братством каменщиков».

«Я, конечно, всех умней, дом я строю из камней». «Каменщик» Наф-Наф строит не только крепость, а ещё и temple.

«Никакой на свете зверь, хитрый зверь, страшный зверь, не ворвётся в эту дверь!» – «Это он про какого зверя?» – спрашивают Ниф-Ниф и Нуф-Нуф. «Это я про волка», – отвечает Наф-Наф.

В средневековой христианской символике «волк» – погубитель паствы. Символического «волка» отличали свирепость, хитрость и жадность. Таким роковым «волком-погубителем» для тамплиеров стала государственная машина Франции. Филипп Красивый, заручившись поддержкой папы Климента V, провёл стремительную карательную операцию по «раскулачиванию» ордена. Стремясь придать этому произволу легитимность, Филипп организовал показательные суды над тамплиерами. Аресты производились именем инквизиции. Тамплиерам предъявили обвинения в отречении от Иисуса Христа, в поклонении идолу Бафомету (вероятно, преображённый пытками «Магомет», поскольку демонология Бафомета не знала), в гомосексуальных оргиях и прочих духовных и плотских грехах.

Великий магистр Жак де Моле погиб на костре. Орден был распущен, владения тамплиеров перешли в собственность короля. Часть имущества отошла ордену госпитальеров. Германские храмовники образовали тевтонский орден, португальские – орден рыцарей Христа. Убежище на государственном уровне тамплиерам предоставила Англия и Шотландия. Так «каменщики» осели на Альбионе.

Итак, «волк» – это государственная репрессивная машина, действующая по особым правилам, то есть «по закону». Не случайно волк в сказке дует на домики Ниф-Нифа, Нуф-Нуфа и Наф-Нафа. Волк скован правилами. Он, к примеру, не может домик поджечь или просто разломать. (Само по себе «выдыхание» ассоциируется с речью или приговором, разрушительность которого зиждется на «ураганной» клевете. Те же тамплиеры были оболганы инквизицией.) «Соломенные» темплы поросят оказались слабы перед «законом», поэтому пали.

Кстати, сам образ поросёнка не настолько уж и комичен. Достаточно вспомнить, что лесной поросёнок – это будущий «вепрь», который как геральдический символ в Средневековье обозначал мужественного воина, стойко противостоящего врагу и не склонного к отступлению. Черты «вепря» – свирепость и смелость: белая кабанья голова являлась нагрудной эмблемой Ричарда III.

Ниф-Ниф и Нуф-Нуф бегут из своих разорённых «темплей» под защиту каменных стен масонства – к Наф-Нафу. Как ни старается волк, но силы его лёгких не хватает. Закон бессилен. Волк хитрит и пытается проникнуть в масонский temple через дымоход, то есть нечестно, в обход закона. До этого волк, накинув овечью шкуру (волк в овечьей шкуре – библейская аллюзия), пытался обманом проникнуть в домик Нуф-Нуфа.

Наф-Наф разгадывает коварный план волка, пытающегося тайком внедриться к масонам. Осквернителя (государство) ждёт котёл с кипящей водой.

Один из известных символов масонства – пирамида с оком внутри, Лучезарная Дельта. Сказка о поросятах постоянно обыгрывает «тройки» и «треугольники»: трое поросят строят три дома, затем они втроём поселяются в третьем доме. Камин – это и есть усечённая пирамида. Котёл, в который угодил волк, – всевидящее око масонов.

Враг, пытавшийся проникнуть в святая святых, обнаружен и уничтожен. Сварен и съеден. Только это уже не михалковская сказка, а английский, ну или масонский, фольклор…

«Снежная королева»

Квадрология

Ah, petit Jesus, petit Jesus, comme j’ai èlevè ta. loi! Si je voulais, je pourrais encore mieux la rabaisser![2]

Как пожелаем, так и сделаем!

Развенчание гностического мифа

«Снежная королева» – трогательная добрая сказка-притча. Девочка Герда ищет своего названного брата Кая. Мальчика унесла Снежная королева. После тяжких мытарств Герда находит брата во дворце королевы. Слезами Герде удаётся растопить лёд сердца Кая, он становится прежним. Уже взрослыми Кай и Герда возвращаются домой – таков сюжет.

Вся эта сказочная история имеет серьёзную религиозную подоплёку. В «Снежной королеве» разворачивается протестантский поединок с гностическим мифом.

В Европе первой половины XIX века процветал оккультизм. Повсюду возникали теософские кружки, подогревался интерес к спиритизму, алхимии. Один за другим в печать выплёскивались различные эзотерические трактаты, как подлинные, так и поддельные. Словом, всё то, что в Средневековье было интеллектуальной забавой правящего класса, сделалось достоянием буржуазной массовой культуры с неизбежным налётом бульварщины. В обществе возродился интерес к религиозным братствам тамплиеров и розенкрейцеров, катаров и прочим еретическим орденам, якобы существующим и поныне; к тайным знаниям, которые веками укрывала христианская церковь. Оккультизм на тот момент ещё не имел социального (к примеру, расистского) вектора и был явлением художественным. Бытовой гностицизм сделался своего рода эстетской позой, интеллектуальным протестом, как нигилизм и атеизм.

Гностический миф с небольшими отклонениями и вариациями утверждал следующее: творец существующего мира Демиург заблуждается, думая, что он единственный Бог и нет другого, кроме него. Он сам лишён знания о своих высших родителях: Невыразимом Начале – Отце, Тишине – матери, о высших мирах-эонах – Уме и Истине, Логосе и Жизни (всего двенадцать эонов). Демиург – плод страха своей матери Софии (или Мудрости), когда-то покинувшей Плерому (мир Высших Разумов, Полноту). Этим и объясняется убожество земного мира: его создатель сам несовершенен, он плод страха, страстей и печали. Дьявол или Архонт, созданный Демиургом, предстаёт у гностиков просветителем – сам порождение Демиурга, и ему доступно «знание», что Демиург не «альфа и омега».

Все эти ереси Василида и Карпократа и прочих гностических школ были успешно побеждены на заре христианства. Европейские очаги рецидива в виде сект катаров, богомилов и прочих также удалось ликвидировать. Но в гуманистическом XIX веке Церковь уже не могла воспользоваться прежними карательными методами.

Начало сказки о Снежной королеве – предыстория о главном Тролле, или Дьяволе, который создал зеркало, «в котором всё доброе и прекрасное уменьшалось донельзя, всё же негодное и безобразное, напротив, выступало ещё ярче, казалось ещё хуже. Добрая, благочестивая человеческая мысль отражалась в зеркале невообразимой гримасой». Но именно так, по словам троллей, можно увидеть весь мир и людей в их настоящем свете. Желая посмеяться над Творцом и его ангелами, тролли решили добраться со своим зеркалом до неба, но кощунство не удалось: зеркало разбилось на «биллионы» осколков. Причём каждый сохранял свойство зеркала – искажать, уродовать. Тот человек, которому осколок попадал в глаз, начинал «видеть всё навыворот или замечать в каждой вещи одни лишь дурные стороны ‹…›. Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было хуже всего: сердце превращалось в кусок льда»[3].

2

О крошка Иисус, крошка Иисус, как же высоко я вознёс Закон Твой! Но если бы я пожелал, то принизил бы его более, чем вызвысил! (фр.) Вольный перевод.

3

Здесь и далее цит. по: Андерсен Х.К. Снежная королева. М.: Эксмо, 2009.