Страница 19 из 62
Началась… завеса.
Кажется, такое происходит во время выпускного экзамена. Когда под тобой что-то взрывается. Когда твои ноги, еще недавно бегущие по твердому дереву, вдруг увязают в кристаллической решетке неясного происхождения. Когда сверху может просыпаться огненный дождь, а то, что еще недавно было каменной стеной, вдруг рассыпается от твоего прикосновения на сотню режущих осколков.
И со всем этим надо справляться. Уворачиваться. Избегать.
Продвижение изрядно замедлилось… К тому же пару раз меня все-таки задело, и теперь я хромала, да зажимала порез, с которого капала кровь, ладонью. К сожалению, восстановить резерв и провести минимальное лечение я не могла — полоса была так устроена, что не предполагала остановки. И замри я дольше, чем на десять секунд, меня оттуда бы просто выкинуло.
А надо дойти…
Я уже почти достигла ворот выхода, когда произошло… странное.
Меня будто окутало облако тумана, и в глазах сначала раздвоилось, а потом и вовсе мир пошел трещинами — будто я смотрела сквозь преломление граней. И из этих трещин… полезли твари?!
Иллюзия! Но эта иллюзия сделала меня совершенно слепой и глухой… К тому же, я знала опасность подобной атаки на разум — если не справиться с этим как можно быстрее, начинало мерещиться всякое… Например, что ты прозрел и бежишь к финишу. А по факту ты просто будешь бегать вокруг себя, веселя окружающих… и проигрывая.
Я заставила себя замереть.
Расслабиться.
Представила внутренним взором свою фигуру… и увидела множество светящихся «хвостов» вокруг головы.
О чем-то подобном я читала… Кажется, автор того труда предлагал связать «хвосты», притянуть их к подвижному «центру», который располагался у человека где-то между глаз — и тот снова становился нормальным.
И, кажется, мне это удалось.
Звуки только стали чрезмерно громкими, а перед глазами будто полыхнуло — таким ярким был свет. Я тряхнула головой, приходя в себя и… невольно заорала.
Потому что на меня, растопырив пальцы с полыхающим на них синим разящим огнем несся Антенор.
С совершенно безумным взглядом и криком:
— Сокор!
Для девушки, которая хотела быть чьей-то мечтой, а не крайне противной и пупырчатой тварью завесы — ну и что, что галлюцинацией! — это было обидно.
Сначала я легко увернулась.
Потом попыталась отразить атаку.
А потом поняла, что я с ним не справлюсь. Он был больше, сильнее, безумней и атаковал уже не только магическими ударами, но и просто кулаками. Похоже, он как раз «связать» концы не смог. И его разум, его эмоции, даже его воспоминания вырвались из сущности и грозили уничтожить меня.
Я бы смогла ему помочь, но… я не так чтобы умела воздействовать на людей. Этого дара мне не передалось от мамы, к тому же, тут не до воздействия, когда пытаешься спасти свою жизнь…
Но именно мамины уроки помогли мне понять, как действовать.
Я подскочила к Антенору и хлопком ладони прикоснулась к нескольким точкам. А потом произнесла заклинание, которое чуть сгущало кровь, замедляло процессы в организме… И парень тоже замедлился, вошел в подобие транса, почти сна…
Во сне человек становился более доступным. А значит у меня появилась возможность связать развязанные концы… И придется делать это быстро.
Я медленно и осторожно провела руками, Антенор же… громко, судорожно вздохнул, а потом осел на землю, недоуменно моргая и поводя головой.
Я не стала дожидаться, пока он придет в себе.
Добежала до ворот и…
Без всякой передышки попала в «объятия» второго, Фару.
Конечно, я понимала, что на Играх и в реальной жизни у меня не будет времени перевести дух или осмотреться. Но вот эта ситуация была как-то… обидна. Он-то успел подготовиться!
Обиду пришлось отложить. И обороняться, отступая. Не знаю, дали ли ему такое задание или он сам решил, что победит «сильнейший» — а неполная пятерка не вмешивалась, что, в общем-то, было верно… Но бил этот Фару меня не щадя.
Несколькими заклинаниями сразу — я почти и не знала половины! И пока выдерживала только за счет уникального щита, который придумали для меня родители, щита, что меня научили делать еще ребенком, вплетая в него грани и структуры всего, что было у меня перед глазами и в воображении… И укрываясь им почти от любого прямого попадания.
Беда была в том, что энергии держать этот щит не оставалось… и пока она не закончилась, я решила пойти на огромный риск.
Не то что бы этот прием был запрещен в Академии, но… ему не учили и им не пользовались, потому как слишком велика была вероятность на самом деле навредить себе.
Зато оставался шанс победить…
Я не стала больше раздумывать. Полностью убрала щит, открывшись до обнажения. А когда Фару, обрадовавшись, ударил — максимально болезненно и агрессивно, фактически чистым потоком энергии — отдала всю силу на то, чтобы смять грани самого пространства между нами.
Преломить ситуацию во всех смыслах…
Часть направленного на меня потока просто исчезла, часть — вспыхнула… но остатка хватило, чтобы, вернувшись к выпустившему его магу, шмякнуть его об землю и распластать недвижимо.
Я и сама попыталась упасть… не дали.
Кто-то подхватил на руки… Вальдерей.
И заорал… что?!
— Ты идиотка! — ах вот что он орал, я и не поняла сразу. — Это было слишком рискованно! Никто бы не успел отвести, и ты… Да что у тебя в голове?!
— Звон от твоих криков? — кажется, я даже сумела улыбнуться.
Меня тряхнули и в ответ чуть не бросили на землю.
— Зачем так рисковать? — он уже не кричал, а шипел, глядя на меня светлыми от бешенства глазами… Красиво…
Завеса, ну и мысли…
— Волновался обо мне? — уточнило хрипло. Конечно, это была чушь, но сознание уплывало… и легче было говорить чушь. Я потеряла всю силу… Интересно, приобрела что-нибудь?
— Я волновался только о том, что нашу пятерку расформировали бы, если с тобой случилось что-то серьезное! — зарычал он.
— Но не случилось. И… я же стала частью пятерки?
— Да! — снова вопль.
— Значит, все сделала правильно…
И позволила себе, наконец, потерять сознание.
15
Лекарская была не самым популярным местом в Академии Иллюзий.
Не то что маги никогда не болели или не получали травм — но как бы ни верещали некоторые слабаки, никто специально студентов не калечил.
С детства нас учили справляться самостоятельно с простыми болезнями и царапинами; проблемы посложнее можно было решить с помощью пятерки или магистров.
У нас даже не было постоянных лекарей — только дежурные, из преподавателей. Так что в небольшое помещение, состоящее из нескольких комнат и лаборатории, попадали только в исключительных случаях.
Наподобие моего.
Я открыла глаза как-то единовременно с тем, что пришла в себя.
Успела порадоваться тому факту, что ничего не болело — а сильная слабость после истощения вполне поправима — и осмотреться, прежде чем снова почувствовать некоторое неудобство.
Потому что напротив, на стуле, сидел Вальдерей и хмуро на меня смотрел.
Облизала пересохшие губы, и он тут же дал мне в бокале густую, горько-кислую жидкость.
— А…
— Тебя раздевал магистр Тейшейра.
Вообще-то я не об этом хотела спросить — я даже не заметила, что лежала в одной сорочке…
В одной сорочке под тонкой простыней перед Вальдереем? Завеса! Так, о чем я там хотела спросить…
— Я долго уже здесь? — нашлась, наконец.
— С того момента как упала в обморок от истощения, — ядовито-любезным голосом пояснил парень.
Понятно. Объяснений от него я вряд ли дождусь. Он злится на что-то. Вот только на что? Я не сделала ничего, чего бы не сделал любой другой студент, желающий получить место.
Снова осмотрелась, убедилась, что за полузакрытыми шторами темно и свечи горят не просто так и вздохнула:
— Значит, давно.
— Уже поздний вечер… выходного, — буркнул парень.
Я замялась.